Тяжелая рука летчика опустилась на плечо спящего. Дядя Владя недовольно поморщился и открыл глаза. Со сна он ничего не понял и растерянно заморгал.

- Говорят, вы здорово воевали? - спросил Петр Иванович, когда дядя Владя окончательно проснулся и сел.

- Воевал, - пробурчал он.

- А на каком фронте, если не секрет?

- Н-н-на разных, - ответил дядя Владя. - А что?

- Да нет, ничего. Просто наслышан о ваших подвигах и заинтересовался. Как ваша фамилия?

- Иволгин.

- Извините, не слышал. А вы на каких машинах летали?

- Я, я?

- Ну да, вы.

- Я в артиллерии был.

- В артиллерии, - повторил Петр Иванович, словно хотел заучить ответ дяди Влади наизусть. - А с капитаном Гастелло вы тоже в артиллерии встречались?

Дядя Владя нахмурился. Вопросы сыпались на него, как удары.

Он едва успевал отбиваться - отвечать.

- При чем здесь артиллерия? Слышал о нем от товарищей.

- Вот как! - Друг капитана Гастелло задержал свой взгляд на дяде Владе, словно испытывал достоверность его слов. - А я решил, что вы с ним вместе воевали. Значит, вкралась ошибка.

Сережа стоял в стороне и внимательно следил, как Петр Иванович своими вопросами брал дядю Владю в окружение и отрезал ему все пути к отступлению. Наконец дядя Владя спохватился и от обороны перешел к наступлению.

- А вы, собственно, кто такой? - спросил он недовольным голосом.

Но летчик, твердо стоящий перед ним, преграждал ему путь.

- Я полковник Ростов, - сказал Петр Иванович.

- Полковник Ростов, - пробормотал дядя Владя. - Герой Советского Союза, прославленный ас?

Дядя Владя покраснел. И его лицо стало похожим на красный воздушный шарик, который на ветру качается из стороны в сторону.

- Знаете? - усмехнулся летчик.

- А как же, - оживился дядя Владя. - Чай, не в тылу отсиживались!..

В эту минуту Сережа вдруг подумал, что сейчас полковник Ростов и дядя Владя поладят. И может быть, летчик возьмет сторону дяди Влади.

И мальчик крикнул:

- Дядя Владя, Петр Иванович - друг капитана Гастелло! Понимаете?

Воцарилось молчание. Дядя Владя полез за папиросой. А полковник Ростов стоял, заложив руки за спину, и раскачивался на расставленных ногах. И вдруг он вплотную приблизился к дяде Владе и холодным голосом сказал:

- Так вот что, товарищ Иволгин, не знаю, в какой артиллерии вы воевали и какие беспримерные подвиги совершали на войне. Да меня это и не очень-то интересует. Но чернить память славного сокола Николая Францевича Гастелло я вам не позволю. Если бы мы с вами были моложе, я бы вам за ваши слова... Но седым людям неудобно размахивать кулаками.

Сережа заметил, что дядя Владя слушает друга капитана Гастелло со вниманием и опаской. А когда полковник строго спросил: "Ясно?" - у дяди Влади, который чуть ли не один выиграл всю войну, руки сами вытянулись по швам, и он ответил:

- Ясно, товарищ полковник!

- Вот и хорошо, - сказал Петр Иванович. - А то у капитана Гастелло много хороших защитников и друзей.

При этих словах он кивнул на Сережу. И сердце мальчика подпрыгнуло от радости.

Сережа проводил Петра Ивановича до самых ворот. Когда они прощались, полковник крепко пожал ему руку и сказал:

- Ты серьезный парень.

Сережа почувствовал, что сейчас они расстанутся и неизвестно, когда еще встретятся, и ему захотелось разузнать у Петра Ивановича о его легендарном друге.

Он спросил первое, что ему пришло в голову:

- Товарищ полковник... Петр Иванович, а вы не помните, капитан Гастелло был очень высокого роста?

Полковник посмотрел на Сережу и покачал головой:

- Видишь ли, я никогда не встречался с капитаном Гастелло.

Я воевал на Севере, далеко от него. Мне так и не довелось с ним познакомиться.

- Значит, вы не его друг? - разочарованно спросил мальчик.

- Нет, я его друг, - ответил полковник. - Такой же, как ты. Ведь у людей значительно больше друзей, чем они думают. И друзья никогда не дадут в обиду имя тех, кто отдал свою жизнь за Родину.

...Когда Сережа вернулся домой, дяди Влади уже не было. Только на светлом валике дивана остался след от его грязных ботинок.