Однако, на этот раз ей было не семнадцать, хотя влечение к Эверетту Уильямсу и способность любить, появились также быстро и сильно, как это было и с Натаном Дэниелсом. Джессика была старше и мудрее, и могла бы убежать и сделала бы это, чтобы на этот раз ей не пришлось испытать боль от любви и потери.

Джессика вытащила свой двадцатидвухлетний учительский опыт и призвала лучший, самый властный голос.

– Убери от меня свои грёбанные руки или получишь коленом по яйцам.

И, наконец, силой вырвавшись из рук Уилла, Джессика с облегчением отошла от него. Она через плечо посмотрела на художественное совершенство, которое он создал, а также сердито на Уилла, которому похоже наконец хватило здравого смысла выглядеть пристыженным. Потом она повернулась спиной к Эверетту Уильямсу и его работе, и быстрым шагом пошла прочь от обоих.

К тому времени, как Уилл пришёл на стоянку и своему байку, Джессика стояла, скрестив руки и держала в руках шлем.

- Вам не нужно бояться, что я расскажу всем о ваших артистических тайнах, - тихо, но твёрдо сообщила ему Джессика. – Я учу искусству, Уилл. Это по поводу объяснения того, как я поняла, и для нас обоих будет лучше, если мы разбежимся. А сейчас я готова поехать домой.

Даже несмотря на то, что извинения крутились у него на языке, Уилл ничего не сказал в ответ. Просто открыл багажник на мотоцикле и достал остальную часть их снаряжения. Всё ещё чувствуя себя открытым, для её наблюдений, он не знал насколько искренними будут его извинения – что было так же ещё и потому, что Джессика казалось не была способна выслушать всё, что он мог бы ей сказать.

Что, чёрт побери, на него нашло и почему он так её поцеловал? Он просто хотел остановить её и не позволить сказать больше, потому что был не в состоянии услышать то, что она увидела в его работе. Но в тот момент, когда его губы коснулись её, желание, которое росло в течение нескольких часов, стало управлять его действиями. Уилл даже не понимал, как далеко он зашёл, пока она не вырвалась из его объятий и не отругала. Мгновенное раскаяние и шок, от содеянного, заморозили его язык.

Джессика одела куртку, застегнула её и одела шлем до того, как Уилл оделся сам. Он взобрался на байк и почувствовал, как она села позади него. На этот раз она держалась коленями за его бёдра, держа остальные части своего тела, как можно дальше от него.

Ему сразу же стало не хватать её тепла, не хватать интимности её длинных ног рядом с его ногами. Её руки вокруг его талии не дрожали, не были влажными, и даже не двигались. Это было так, словно Джессика втянула всю свою личность внутрь себя, чтобы держаться от него подальше, с сожалением подумал Уилл, так же, как сейчас она отодвинула своё тело от него так далеко, насколько могла.

Он завёл мотоцикл и похлопал её по руке, подавая сигнал, что они начинают двигаться. Она не вздрогнула от его прикосновения, но и никак не ответила. Все остатки вибрирующей энергии от волнения, которые у неё были, когда он заехал за ней, теперь полностью исчезли. Фактически, это было так, словно между ними вообще больше не было никакой связи, нахмурившись, подумал Уилл.

Мало того, что он не должен был её целовать, когда был так расстроен, он не должен был её обвинять. В чём? Спросил он себя. Что она сделала? Сказала ему правду, которую ему было неудобно услышать? И что с того, что все его мужские статуи были автопортретами? Чего он должен был стыдиться?

Он до сих пор не мог объяснить своей паники, не мог объяснить масштаб тревоги, которую он почувствовал, когда Джессика сказала ему правду о его произведении. Она дотянулась до мест внутри него, которые он запер от всех, даже от своих детей. Сначала он запаниковал, а затем слишком остро отреагировал. И сейчас ему было стыдно, но он не знал, как снова всё исправить.

Возле своего дома Джессика слезла и сняла шлем, передав ему вместе с ручкой, которая была в её волосах. Она наклонилась и, едва коснувшись, поцеловала его в щёку. От того, что в этом почти не было никаких эмоций, у него внутри всё перевернулось.

- Спасибо, что прокатили на мотоцикле, - беззаботно сказала Джессика. – Как-нибудь увидимся, Эверетт Уильямс. Было интересно с вами познакомиться. Удачи в вашей работе.

Помахав через плечо, Джессика медленно пошла по тротуару, пока не исчезла, за плотно закрывшейся дверью.

Возможно он и не встречался в течение десятилетий, но Уилл распознал в её действиях, окончательное и бесповоротное, неприятие его ухаживаний. Он провёл рукой по лицу, затем развернулся и положил её шлем в теперь уже пустой багажник.

Шлем Джессики, печально подумал Уилл, который он купил с единственной целью прокатить её. И он не собирался в ближайшее время позволить кому-нибудь им воспользоваться.

Засовывая в карман ручку, которую она ему отдала, Уилл посмотрел на улицу, позволяя реальности полностью дойти до его сознания. Он знал достаточно много о женщинах, чтобы понять, что означало возвращение ручки. Джессика порвала с ним и не хотела никаких воспоминаний о проведённом вместе времени.

Сейчас ему чертовски хотелось вернуться назад во времени и поцеловать её, когда она его дразнила. Уилл хотел, чтобы он просто принял участие и жадно поцеловал её дразнящий рот, когда её губы впервые позвали его. Она была бы на вкус, как волнение и энергия от желания прокатиться на байке. Она бы поцеловала его в ответ, рассмеялась возле его губ и возможно, даже, пригласила бы его язык поиграть.

Вместо этого он навязал ей свой рот, когда был зол, навязал интимность, которую она очевидно в тот момент не хотела. Сейчас, когда Уилл об этом думал, ему стало понятно, что Джессика ни разу не ответила с жаром на его поцелуй в саду. Хотя, то что он сделал вряд ли можно было считать настоящим поцелуем, и он почти желал, чтобы она стукнула его коленом. Возможно, это хоть как-нибудь уравновесило бы его растущее чувство вины.

Он вспомнил, что её знала Мелани, знала, кто Джессика была на самом деле и всё о её жизни, и это единственное, что помогло ему успокоиться. Уилл решил, что даст Джессике Дэниелс немного времени перестать из-за него расстраиваться, а затем найдёт способ всё исправить.

Сегодня не будет последним днём, когда он общался с Джессикой Дэниелс.

Он не был плохим парнем, и определённо он не мог жить с мыслью, что она могла так о нём подумать.

Уилл грустно вздохнул, завёл мотоцикл и поехал прочь от её дома.

У статуи, в рабочей зоне Майкла, теперь появились нога и начало бедра. Когда паника после испорченного свидания утихла, Уилл нашёл мотивацию снова высекать. У него была целая неделя всё обдумать, неделя, на время которой он сказал себе забыть Джессику Дэниелс, но обнаружил, что не может этого сделать. Рана, которую она в нём открыла, в основном закрылась и зажила. И он хотел получить ещё один шанс, поэтому каждый день надеялся, что с ней происходит то же самое. Ему просто нужно будет найти способ вернуть в свою жизнь её тепло.

- Никакой химии, да? – угрюмо сказал Уилл, делая глоток и вздыхая над своей чашкой кофе. – Не могу поверить, что Джессика сказала: «Между нами нет никакой химии». Она лжёт, Мелани. Между мной и Джессикой Дэниелс достаточно химии, чтобы взорвать проклятую научную лабораторию.

Мелани хотелось рассмеяться над тем, как был расстроен Уилл из-за одной единственной причины, которую Джессика дала в качестве объяснения тому, почему первое свидание не было успешным. Она никогда раньше не слышала, чтобы Уильям Ларсон ругался, никогда не видела, чтобы он был расстроен дольше, чем несколько минут. Ей бы очень хотелось узнать, что на самом деле случилось между ним и Джессикой на их первом «свидании». Однако, Джессика практически отказалась рассказать о деталях.

- Это всё, что она мне сказала, - подтвердила Мелани, пожимая плечами.

- Думаешь, она серьёзно так думает? – спросил Уилл.

Мелани снова пожала плечами.