«Тантал» вместе с флотом нырнул в подпространство. Экипаж занялся обычными делами, но постоянно один Разрушитель сторожил его. Но Брон не жалел об этом. Он уже ничего не мог сделать во время полета. Его отношения с командой резко изменились. Зная, какую судьбу он подготовил им, Брон временами жалел, что они должны погибнуть.

Он спал, когда «Тантал» отделился от остальных. Брона разбудила тишина, наступившая после выключения гравитационного привода. Он снова заснул.

Он лежал на подушке такой мягкой, как лоно матери. И плыл, плыл где-то, влекомый каким-то сильным течением, несущим его к цели. Он явственно слышал шум потока. И ощущал сильное давление. Слышал странные голоса, водянистые и липкие. Но больше всего им сейчас владел страх.

Он опять погрузился в темный туннель, куда-то уносясь из черных водах этой жуткой реки. На каждом повороте на него с новой силой наваливался страх, что дальше уже ничего не будет. Вскоре он поверил, что это конец, что река вот-вот вольется в какую-то пещеру и он останется там обнаженный и безоружный, столкнувшись с жуткой реальностью, совершенно не подготовленный к встрече с ней.

Беспокойство сменилось паникой. Шум воды усиливался, становясь все более угрожающим, более болезненным и давящим. Он угрожал потерей памяти, странной и ужасной лихорадкой.

Рев двигателей разогнал этот кошмар и вырвал его из сна. Придя в сознание, он упал на пол и с облегчением воспринял боль от падения, которая совсем разогнала сон. Однако, если кошмар исчез, то странный шум был явственно слышен в его голове.

— Док? Джесси? Снова шум в канале.

— Мы ничего не слышим, солдатик.

— Ананиас? Я думал, что тебе запретили подходить к пультам.

— Все устроилось относительно легко, парень. Кажется мне, что что-то получилось, если Док выпил кофе, а Джесси рюмку виски. Поскольку ты в курсе дела, то мне думалось, что мы могли бы поговорить откровенно.

— Мы всегда были откровенны. Так вот — ты обычная свинья, избавленная от угрызений совести. Знай, что когда я доберусь до тебя, тогда…

— Хорошая память — это прекрасная вещь, Брон. Если мне не изменяет память, то было два парня, избавленных от совести и ты всегда был первым. Можно даже сказать, что я получил свое только благодаря твоему влиянию.

— Но я здесь не для того, чтобы обмениваться комплиментами. Я хотел бы предупредить тебя.

— Ха-ха! Что бы ты не говорил, изменить уже ничего нельзя!

— Как раз наоборот. Ты уже забыл, что за всей историей скрывается целый план? С помощью бога и моей дедукции тебе еще может быть удастся спастись. Но это будет невозможно, если ты будешь мне мешать.

— Ты часто об этом говорил.

— Это не со зла. Единственная надежда, что флот Службы прилетит с опозданием.

— Что ты хочешь, Ананиас? Ведь тебе же на руку победа Службы?

— О, Боже! — крикнул откровенно удивленный Ананиас. — Ты же высоко витаешь в облаках, и это смешно. Если бы ты не был таким сильным катализатором, я бы тут же уничтожил тебя. Предупреждаю, Брон. Позволь событиям идти своим чередом. Не добавляй к ним своего Хаоса. Если же ты будешь все усложнять дальше, я начну действовать против тебя. Даже если тебя придется раскрыть. Поскольку ты помнишь немного, то я позволю тебе кое-что рассказать, чтобы заставить тебя призадуматься. Ты знаешь, кто придумал эти фальшивые данные? Ты! Твой помутившийся рассудок выдумал это! Но зачем? На это есть только один ответ. Потому, что если эти два флота ударят друг друга, то уничтожат друг друга. Я что тогда мы сделаем?

Брон не ответил. Он боролся с фальшью услышанных слов и не мог связать их с действительностью.

Тем временем «Тантал» был охвачен движением. Был приготовлен шлюз для приема шлюпки. Он внимательно наблюдал за работой экипажа. Эти люди жили в Космосе и считали его своим врагом. Это были решительные и чрезвычайно тренированные люди. Это еще подтвердило мысль Брона, что если грозные Разрушители встретятся со Службой, то победителей не будет. Это будет борьба на смерть, в которой обе стороны будут уничтожены. Хотя кое-какие корабли могут и остаться, но, вернувшись на свои базы, они уже ничем не будут напоминать два прекраснейших флота в Галактике.

Точка зрения Ананиаса могла быть отброшена при допущении, что какой-то из флотов будет сильнее, хотя бы и Разрушителей.

Внезапное усиление шума в голове вырвало его из размышлений. Он вспомнил бомбу, попадающую на Онарис с расстояния 6000 парсеков. Неожиданность вывода из этого закружили его голову.

— Ананиас!

Ответа не последовало.

— Ананиас!

Тишина. Канал связи был чистым, и первый раз за время операции Брон остался один.

Потеря связи беспокоила его, так как совпадала с новыми событиями, происходящими на палубе корабля. Он с интересом подметил, что экипаж изменил обычное отношение к нему и понял, что они получили новый приказ считать его опасным преступником, а не опасным синкретистом. Однако он все же мог выходить в коридор. Наблюдая за подходом красивой шлюпки к шлюзу «Тантала», он задумался. С этого момента можно было уже не сомневаться, что его ждет. Китаец подошел к нему и приказал своим людям сковать его руки и ноги, чтобы он не мог быстро ходить. Потом брызнул в лицо Брона газом из баллончика, и сознание покинуло его.

Китаец в это время смотрел на Брона, и Брону показалось, что в тот момент, когда сознание покидало его, на лице Разрушителя промелькнула тень жалости.

— Чокнутый святоша. Но очень твердый. Это точно. Я надеюсь, что тобой займется Кана, ведь Дауквист полный кретин, — буркнул он себе под нос и повернулся к своим людям. — Он неплохой парень. И неважно, на чьей он стороне. Помимо всего он наш гость. На чьей стороне находится человек, зависит от того, где этот человек родился. Этот наверняка здесь погибнет. — Он ткнул Брона носком сапога и добавил:

— Андер Галтерн! Негоже идти человеку в ад в наручниках. Но это необходимо. Корабль погибнет, и Кана должен быть уверен, что ты не исчезнешь вместе с «Танталом».

Брон пришел в себя в каком-то помещении. На нем не было кандалов и наручников, а также формы Разрушителей. Во время сна его одели в чистую тунику. В кармане он ощутил Библию. Кушетка, на которой он лежал, была явно не корабельная. Не было слышно и характерного для космического корабля шума.

Несколько секунд он собирался с мыслями, потом сорвался с постели, охваченный паникой.

— Джесси! Док! Ананиас!

Узкое окно-бойница позволяло видеть кусок серого коридора с каменным полом. Толстые двери закрывали выход.

— Джесси! Куда к дьяволу вы запропастились? Если вы слышите меня, отзовитесь! Дело чрезвычайной важности!

Охваченный паникой он старался привлечь к себе внимание. Дверь дрожала под градом его ударов, но она была настолько толстой, что в коридоре его вопли едва ли были слышны, толстое же стекло в окне также с успехом глушило его крики.

— Джесси, ради Бога!

Наконец, в его голове заработали обычные шумы связи.

— Что там опять происходит?

— Заткнись, Джесси. Я должен сейчас же связаться с Ананиасом.

— Ты хочешь говорить с Ананиасом? — удивилась девушка. — Брон, я тоже мечтаю о такой встрече, но как только я встречусь с ним, то от него полетят ошметки. Этот кретин всыпал мне что-то в стакан.

— Это меня не волнует. Делай то, что я тебе говорю. И срочно найди мне Дока. Скажи ему, чтобы он задержал флот. Мы совершили страшную ошибку.

— Ты должен предоставить более убедительные доказательства.

— Когда ты найдешь его, я приведу более веские аргументы. А пока что могу сказать, что если два флота вступят в битву, то погибнут оба.

— Что ты этим хочешь сказать?

— Джесси, я уже почти труп. Но сейчас не это важно. Важно, что мы воюем не с тем, с кем надо!

— Что?

— То, что Кана не лгал, заявляя, что это не он уничтожил Онарис. У него, так же, как и у нас, нет такого сильного оружия. Это чужое оружие и выпущенное с ювелирной точностью, чтобы уничтожить планету, на которой жило 200 миллионов человек. Те существа, которые построили эту бомбу, уничтожили еще 35 планет, именно они являются нашими истинными врагами. Если мы атакуем Кану, то рискуем потерять оба флота, и тогда Галактика будет открыта для завоевания.