По соседству с Римо спала вьетнамская девушка, назвавшаяся именем Лан.

Римо огляделся по сторонам. Кроме них двоих, никого не было. Выглянув из автобуса, Римо увидел, как дождевая вода наполнила две глубокие борозды на земле. Очевидно, это следы его ног, оставленные, когда его самого перетаскивали в автобус. Потом он посмотрел на свои туфли. Грязные, заляпанные красной глиной.

Девушка. Наверное, это она втащила его в автобус после того, как он потерял сознание. Зачем она это сделала? Римо подобрал с пола автомат и проверил магазин. Магазин был наполовину пуст.

Римо перебрался через поломанные кресла и растолкал девушку.

Лан не сразу пришла в себя. Увидев его лицо, она нерешительно улыбнулась, и Римо подумал, что, может быть, ошибался на ее счет. Если бы она была вьетконговкой, то пристрелила бы его без всякой жалости.

— Ты проснулся! — обрадованно сказала Лан.

— Ага.

Римо не знал, что еще ей сказать. Он внимательно вгляделся в лицо девушки. Черты ее лица совсем не напоминали те вьетнамские лица, которые ему доводилось видеть до сих пор. Зеленые миндалевидные глаза. И пятнышки на щеках. Сначала он подумал, что это какое-то тропическое кожное заболевание, но теперь убедился, что это веснушки. Веснушки!

— Лан тебе помогает. Лан твой друг. Теперь ты помнишь?

— Нет. Я тебя не помню.

Улыбка Лан погасла — словно облако набежало на солнце.

— О! Жалко.

— Похоже, тебе и правда жалко.

— Да. Правда.

— Я знаю не очень много вьетнамцев.

— Это ничего. Я не знала американцев. До тебя.

Дождь прекратился, будто кто-то резко перекрыл кран.

— Нам нельзя здесь оставаться, — сказал Римо. — Ты говоришь, это Камбоджа?

— Теперь называется Кампучия.

Римо скривился.

— Ладно, пусть так. Слушай, а в какой стороне Сайгон?

Лан непонимающе воззрилась на него.

— Той муон ди Сайгон? — повторил Римо свой вопрос по-вьетнамски.

Лан покачала головой.

— Не называется Сайгон. Город Хошимин.

— Ты опять за свое?

— Говорю правду, — упорствовала Лан. — Старое имя Сайгон. Новое имя Хошимин.

Римо вздохнул.

— И как далеко?

— Одна ночь на машине. В той стороне.

— Может быть, нам удастся добраться до штаба в Анлоке.

— Анлок опасно. Много дерутся.

— А мне казалось, ты сказала, что война кончилась.

— Для вьетнамцев война никогда не кончается. Вьетнамские коммунисты теперь воюют с красными кхмерами.

— Роли поменялись, — заметил Римо.

Он выпрыгнул из разломанного автобуса и выругался, когда его ноги, обутые в легкие туфли, коснулись грязи. Он и забыл, что его ботинки куда-то подевались. Ноги утонули в грязи по щиколотку, и туфли сразу же насквозь промокли.

— Черт! Так и ноги потерять недолго.

— Надо идти. Здесь тоже очень опасно.

— Давай поговорим. Ты сказала, тебя зовут Лан?

— Да. Лан. А ты?

— Что я?

— Сам не знаешь, как тебя зовут?

— Знаю. Конечно, знаю. Мне казалось, ты говорила, что знаешь меня. Давай-ка не противоречь сама себе.

— Тебя знаю, — твердо заявила Лан. — Ты спас меня из лагеря. Имя не знаю.

— Римо. Морская пехота США.

— О! — воскликнула Лан. — Морская пехота — номер первый!

Римо рассмеялся.

— Это верно. Мы — номер первый. Ну, пошли.

Римо с девушкой шли по грунтовой дороге, пока не добрались до асфальтированного шоссе. Римо снял туфли и носки и понес их в руках. Утреннее солнце быстро их высушит. А пока лучше пройтись босиком. Дорога была теплой от солнца. После недавнего дождя над землей поднимался пар, как над стоящей на плите кастрюлей.

Они прошли несколько миль и не встретили никого — ни машин, ни людей. Потом с севера донесся знакомый гул.

— Вертолет, — сказал Римо.

Лан ухватила его за пояс и попыталась стащить с дороги.

— Эй! Завязывай! — заорал Римо, вырываясь из ее рук.

Тогда Лан ухватила его за руки и попыталась проделать то же самое.

— Уйди! — взмолилась она. — Спрячься. Вертолеты летят.

— Ну и хорошо. Они нас подберут.

— Нет. Не американские вертолеты. Вьетнамские.

— Не свисти. У вьетнамцев нет вертолетов. А по звуку это — американский “Хьюи”.

Шум мотора приближался. Лан еще раз попыталась стащить Римо с дороги.

— Эй, послушай! — прикрикнул на нее Римо. — Не зли меня. Если хочешь — беги, а я остаюсь.

Римо сорвал с себя майку и обернулся туда, откуда доносилось рокотание моторов. Лан бросилась к придорожным деревьям и в страхе притаилась.

Вот показался вертолет. Огромный, весь увешанный ракетами. Вертолет летел медленно, как если бы люди в нем внимательно следили за тем, что происходит внизу.

— Отлично, — пробормотал Римо, — так они меня обязательно заметят. — И принялся размахивать майкой.

— Эй! Здесь американец! — кричал он. — Подберите меня!

Вертолет пролетел над головой Римо, как бы и не заметив. Римо развернулся лицом в ту сторону, куда он улетел, и продолжал махать майкой и кричать:

— Эй! Вернись!

Вертолет так и сделал. Он круто развернулся и полетел назад. И тут Римо заметил у него на боку желтую звезду на красном поле и понял, что звал на помощь не друзей, а врагов.

— Твою мать! — выругался он. — У вьетнамцев, оказывается, есть теперь вертолеты.

— Я говорила тебе! — крикнула ему Лан из своего укрытия. — А теперь торопись!

Римо рванулся прочь с дороги под защиту леса, притаился между двух больших деревьев, подальше от Лан. Сорвал с плеча автомат и принялся ждать.

Вертолет зловеще завис над дорогой. Римо понял, что ищут именно его.

Римо решил пока не стрелять, но тут вертолет начал снижаться, и Римо понял, что его засекли.

В этот момент Лан бросилась бегом через дорогу прямо под брюхом вертолета, крича во все горло.

Вертолет снова поднялся в воздух и понесся вслед за девушкой. Тяжелый пулемет Гатлинга открыл огонь. Пули сбивали ветки с каучуконосных деревьев, оголяя их, и деревья плакали молочно-белыми слезами.

— Черт побери! — заорал Римо, выбежал из своего укрытия и открыл огонь одиночными выстрелами вслед удаляющемуся вертолету.

И вдруг хвостовой винт разлетелся на куски. Шальная пуля вывела его из строя. Вертолет закрутился, как огромное елочное украшение, подвешенное на ниточке.

У пилота не было иного выхода, кроме как посадить вертолет. Огромная машина начала снижаться — сначала все шло спокойно, но только до тех пор, пока главный винт не соприкоснулся с верхушками деревьев. Тут началось светопреставление. Ветки ломались и летели во все стороны, как шрапнель. Раздались чьи-то крики.

— Лан! — заорал Римо.

Внезапно мотор вертолета заглох, и он завис, как в люльке, среди веток и листвы в нескольких футах от земли. Из его открытых дверей начали выпрыгивать люди.

Римо увидел, что все они вооружены, и помчался им наперерез. Если он не нападет на них первым, пока они еще не вполне пришли в себя, то преимущество будет на их стороне.

Римо пересек дорогу и нырнул в кусты. Он двигался, пригнувшись и сжимая в руках АК-47. Не самое удобное оружие для Римо — он ведь привык к винтовке М-16. Вертолет висел на дереве, словно огромный гнилой плод. Из люка вылезал вьетнамский солдат, на плече у него висел автомат. Римо прицелился и нажал на курок.

Автомат щелкнул, но выстрела не последовало. Римо попытался еще раз. Опять ничего. Римо упал на траву и проверил магазин. Пусто! Вьетнамец держался обеими руками за край люка. Повисел так какое-то мгновение и спрыгнул на землю.

Римо отбросил ставший бесполезным автомат и пополз вперед. Вьетнамец стоял к нему спиной, снимая с плеча автомат. Римо сжал кулаки и выпрямился во весь рост, как встающий из могилы призрак. Именно в этот момент вьетнамец обернулся, увидел Римо и в страхе попятился.

Римо не успел среагировать на это движение. Его кулак просвистел над самым ухом вьетнамца. И тут же Римо почувствовал, как у него из-под ног уходит земля. Вьетнамец сделал подсечку, и оба повалились на землю — вьетнамец сверху, Римо снизу.