Однажды, не понимая как, я произнес невнятный звук. Сначала меня это напугало, потом обрадовало. Я попытался повторить его, но, кроме шипения, ничего из себя не выдавил. Услышав меня, женщина выскочила из комнаты и вскоре вернулась с доктором.

Я уже не ждал его прикосновений, а пытался вспомнить имя. Удивительно, но голова от напряжения не пухла и не стучало в висках.

Когда он приблизился ко мне, я отчетливо прошептал: «Розин». Мой голос, еще слабый и невнятный, опередил сознание. Помнил я его имя или нет, не знаю, оно само собой сорвалось с моих губ.

Он улыбался, смотрел на меня и молчал. Очевидно, я его порадовал. Взглянув на женщину, доктор тихо сказал:

— Снотворное больше не колите. Увеличьте дозу стимуляторов. — Его лицо выражало удовлетворение часового мастера, установившего стрелки на часах и заставившего маятник ходить. Взглянув на меня, он подмигнул и с важностью произнес:

— Вы совершили подвиг! Завтра потолкуем. Важно не переутомляться. Железный парень. Клянусь, я не шучу. Вы победили не только смерть, но куда большую трагедию.

Он появился вновь, как обещал, на следующий день, когда я уже выпил кошмарный жирный бульон. На сей раз он придвинул стул к кровати и сел. Мне показалось, будто он очень волнуется, как студент перед экзаменом.

— Пора нам познакомиться. Вы помните, как меня зовут?

— Доктор Розин, — ответил я слабым, но уверенным голосом.

— Отличная память. А как вас зовут?

По мне пробежал электрический ток. Спина похолодела, и я почувствовал влагу на лице. Вопрос застиг меня врасплох. Я знал только то, что я — это я.

Наблюдатель, созерцающий свое окружение и не имеющий имени. Мне не приходило в голову, что я могу из себя что-то представлять, и его вопрос, в первую очередь, поставил меня в равное положение с ним. Он человек с именем, и я человек. А значит, должен иметь имя. Прежние недуги пустились в атаку. Голова затрещала, виски застучали, и я испугался не услышать его голоса в кошмарном хаосе.

— Ну-ну-ну! Не надо так расстраиваться. В конце концов, вы только начинаете жить. Новорожденный. Поначалу многое будет непонятным, но вскоре все встанет на свои места. К счастью, ваши трудности преодолимы. Надо набраться терпения. У вас вся жизнь впереди. — Он поднял вверх руку и растопырил пальцы. — Сколько пальцев у меня?

И опять мой голос опередил сознание.

— Пять, — ответил я, не задумываясь.

— Блестяще! Старайтесь не напрягаться. Не знаете, так и не стоит мучить себя. Мы начнем с простых вещей. Школьная программа начальных классов. Потом перейдем к сложным задачам, логике, осмыслению. Вам будет интересно. Уверен. Судя по тому, как вы боролись за свою жизнь, вам захочется ее наделить смыслом и понять, что окружает вас. — Он показал мне вторую руку. — Сколько пальцев?

Я увидел две руки, но никак не мог сформулировать ответ.

— Больше или меньше?

— Нет.

— Что «нет»?

— Пять.

— Прекрасно. Вы превзошли все ожидания. — Склонив голову набок, он долго изучал меня, словно оценивал вещь — чего она может стоить. — На сегодня хватит. Вы устали.

Как только он ушел, я заснул. Наконец мне приснился сон, тяжелый и выматывающий, но это был сон, и я запомнил его.

Мне грезился пожар, полыхало пламя, а я метался в стальной клетке и задыхался от едкого черного дыма. Проснулся я от собственного крика. Женщина в белом сидела подле меня и вытирала марлевой салфеткой пот с моего лица. Я чувствовал невообразимую усталость, глаза слипались, но спать я не мог из-за страха. Приподняв отяжелелые веки, я увидел как перед глазами мелькнул шприц и струйка жидкости. Несколько мгновений, и очередной провал в никуда.

Все утро следующего дня я лежал и смотрел в потолок. Никакие мысли меня не беспокоили, я просто ждал.

Доктор Розин появился днем. Меня удивил его встревоженный вид. Он долго о чем-то разговаривал с моей сиделкой, стоя у окна. После беседы врач сменил маску на лице и, улыбаясь, подошел ко мне. Присев на край кровати, он взял мою руку и нащупал пульс, хронометрируя его по стрелкам часов. Мне нравился этот процесс, я чувствовал знакомое тепло и знал, что у часов есть стрелки. Меня ужасали сны с часами без стрелок в черном бесконечном пространстве, а теперь время потекло, что означало продолжение жизни.

— Где я?

Звук собственного голоса удивил меня.

— Вы в больнице. Это очень хорошая клиника для привилегированных пациентов.

Ответ я понял в общих чертах.

— Давно?

Он утвердительно кивнул головой.

— Давно? — повторил я свой вопрос.

— Здесь три недели, но в общей сложности два месяца. Это не единственное лечебное учреждение, где вы успели побывать.

— Что со мной?

— У… Об этом мы потолкуем потом. Вам необходимо набраться сил, встать на ноги и научиться думать, понимать, анализировать. То, что новорожденному не свойственно.

— Кто я?

— Хороший вопрос. Прогресс налицо. Вы уже научились хитрить. Ничего из этого не выйдет. Собственное имя вспомните сами, иначе все мои старания выеденного яйца не стоят.

— У меня сильно болит голова. Я не могу напрягаться. Мне тут же становится плохо. Я едва шевелю языком. Расскажите все сами.

— Настырный хитрец. А это уже характер. Излагаете правильно, логично. Я удовлетворен.

— Значит я серьезно болен?

— Причин беспокоиться уже нет. Самое страшное позади.

— Вы заставляете меня нервничать.

— А это уже шантаж. Не стоит на меня давить, не то я перестану к вам приходить.

— Почему? Я не требую многого.

— Ладно. Сами напросились. Расскажите мне, что вы помните?

— Я не понимаю вопроса.

— Тихо, тихо, не волнуйтесь. Вы обязаны мне подчиняться, я знаю, что делаю, а вы нет. Лечение в вашем случае — очень тонкий и кропотливый вопрос. Если я пойду у вас на поводу, мы застрянем на месте. В таком результате никто не заинтересован.

— Все так плохо?

— Наоборот. Вас же не надо учить разговаривать. Вы отлично соображаете и не делаете ошибок в речи, не заговариваетесь и не несете абракадабру. Называете меня на «вы», помните мое имя. Так?

— Доктор Розин.

— Прекрасно. Мы будем подниматься по одной ступеньке и, только почувствовав опору, перешагнем на следующую. Так и до вершины доберемся. Но нужно запастись терпением, а не прыгать скачками на неуверенных ногах. Так недолго и вниз скатиться. Мои предупреждения не пустые слова. Надо восстанавливать силы. Ваше спасение началось с пятичасовой операции на столе хирурга, и уверяю, профессор Фаин — великий хирург, однако никто не верил в благоприятный исход операции. Он вернул вам жизнь. Потом вы перенесли еще несколько операций по пересадке кожи, затем над вами работали пластические хирурги, и только потом вы попали ко мне. За это время вы потеряли двадцать два килограмма в весе. Теперь вы понимаете, чего стоило заставить вас открыть глаза и произнести первое слово. Вы сотканы из тончайшего хрустального стекла, и любое резкое или неправильное действие может кончиться крахом. Хотите взглянуть на себя?

— Как это возможно?

— Человек создал удивительную штуку под названием зеркало. Оно отражает все, что попадает в его поле зрения. Сейчас вы увидите себя, но не думаю, что останетесь довольны собственным отражением.

Он сделал знак женщине в белом, она встала и сняла со стены небольшое зеркало. Его поставили передо мной, и приподняли подушки под головой.

То, что я увидел, меня напугало. Сначала я даже закрыл глаза, но зеркало не убирали. Меня заставили любоваться чудовищем, так называемым отражением. Начать надо с того, что большая часть головы, руки и тело были забинтованы. Из зеркала на меня смотрело белое лицо, под стать бинтам, с тонкой, как папиросная бумага, кожей с розовыми черточками шрамов, очевидно уже заживающими. На месте бровей торчали колючки; щетина, как кустики, росла только в отдельных местах. Однако глаза выглядели вполне сносно. Крупные голубые глаза с красными прожилками на белках. Посиневшие губы сжаты в узкую черную щель, похожую на мухоловку…