– Ну, скажу я вам, у этой девушки дух настоящего репортера, – восхищенно сказал Хейердал.

Когда они подошли, Фрида прервала оживленную беседу, чтобы приветствовать их.

– Привет, – сказала она. – Я надеялась, что вы вскоре появитесь.

– Что ты тут... – начал было Кроушоу.

– Очень любезно с твоей стороны, – прервал его Хэл. – Могу я спросить, а ты думала, черт побери, что нам делать теперь?

Фрида покачала головой.

– Более правильным был бы вопрос: что сделают с нами, – ответила она. – И, кажете,, тут имеет место расхождение во мнениях. Очевидно, все зависит оттого, является ли мы дингтонами или уотами.

– Чем мы являемся?

– Дингтонами или уотами. Вы что, не понимаете? Они хотят знать, дингтоны мы или уоты.

– Это я уже понял, – сказал Хэл. – Но что это такое?

– Это я как раз и пыталась выяснить, – ответила Фрида.

Она повернулась к своей группе существ и возобновила беседу. Хэл взбил рукой волосы и задумчиво почесал голову. Насколько он видел, серые существа не собирались немедленно причинить людям вред. Они казались спокойными и невозмутимыми, но, с другой стороны, носили оружие и первым делом разоружили людей. В настоящее время Хэл не собирался делать резких движений, сосредоточив все внимание на Фриде и ее беседе. А беседа эта была самой несуразной и неправдоподобной из всего, что они видели на Венере с тех пор, как приземлились.

– Не слишком ли все это круто? – пробормотал Хэл. – Мы пролетели двадцать пять миллионов миль по космосу,– даже больше, – и что произошло? Первые жители, которых мы встретили на чужой планете, обращаются к нам на английском языке. Черт побери, тут что-то не так.

Он повернулся к вожаку и стал внимательно прислушиваться, как тот пытается ответить на его вопрос. Несмотря на высокий и резкий голос, говорил тот правильно, хотя Хэл уловил присутствие незнакомого акцента и другие незначительные различия. Например, его риторический вопрос был явно понят неправильно. Очевидно, вожак не понял слово «английский», хотя и говорил на этом языке. Хэл собрался с мыслями и попробовал начать с другого конца. Он указал на членов своей команды.

– Мы – люди, – сказал он. – А кто вы?

– Горлаки, – тут же ответил вожак, а затем добавил: – Вы дингтоны или уоты?

– О, черт. – сказал Хэл.

Тимберли с пристальным вниманием наблюдал за горлаками.

– Смотрите, – внезапно сказал он, указывая на серое пушистое существо, с которым говорила Фрида.

Все глянули, куда указывал его палец.

Из подобия кармана на животе существа высунулась кукольная головка миниатюрного горлака, яркие глазки которого с торжественным интересом смотрели на происходящее.

– Ну, разве это не прелесть? – сказала Фрида, шагнув к матери и ее пушистому ребенку.

– Сумчатые, – пробормотал себе под нос Тимберли.

Очевидно, обладавший тонким слухом горлак услышал его, потому что покачал головой.

– Яйцекладущие, – гордо поправил он биолога.

Пораженный Тимберли задумчиво кивнул.

– На Земле водятся сумчатые, но чтоб меня повесили, если я встречал яйцекладущих млекопитающих! – воскликнул Хейердал.

– Как это может быть?

– Это переходное звено от рептилий, – пояснил Тимберли.

– Выходит, они теплокровные и покрытые шерстью, но по- прежнему откладывают яйца и носят их в сумках, чтобы удобнее было защищать.

– Выглядит это довольно эффективно.

– И выходит, – продолжал Тимберли, – что на Земле яйцекладущие не получили развития по какой-то причине. Мы развились дальше, хотя некоторые виды все же остались на подобной промежуточной стадии. А здесь, похоже, у них появился разум. – Он повернулся к горлаку. – И много ли у вас видов яйцекладущих?

– Пять.

– А среди них есть еще млекопитающие?

– Только дингтоны и уоты.

– Да чтоб меня повесили! – простонал Хейердал. – Как все это понимать?

– Послушайте... – начал было Хэл, но закончить не успел.

Со стороны леса донесся высокий и какой-то жалобный звук. Все горлаки внезапно насторожились.

– Дингтоны, – сказал вожак горлаков.

Достав свисток странной формы, он дунул в него, и снова раздался такой же жалобный звук. Через несколько секунд пришел ответ, и горлак снова подул в свисток.

– Ну, похоже, сейчас мы, наконец-то узнаем, что такое дингтоны, – сказал Хэл, и все с надеждой повернулись в сторону леса.

Снова раздался звук. Было очевидно, что существо, кем бы оно ни являлось, приближается, так как звук стал гораздо громче. Горлаки все одновременно заверещали высокими голосами что-то такое, что невозможно было разобрать в общем гвалте.

– О, Боже, это птица... Вон там, над деревьями! – закричал Кроушоу.

Из тумана появилось что-то огромное, с медленно машущими крыльями.

– Летит низко... над самыми деревьями... О, Господи, это не птица, это машина, – задыхаясь, выкрикнул Хэл. – Чтоб я сдох! Орнитоптер...

Все уставились на приближающийся аппарат.

– Снижается слишком быстро, – продолжал Хэл. – Обязательно заденет деревья...

Самолет уже был над последними деревьями, но его крылья задели за кроны, и машина тут же кувыркнулась вниз. Еще секунду она неистово молотила крыльями, потом замерла в гуще кустов. Горлаки испустили тревожные крики и всей толпой ринулись к упавшему аппарату, совершенно забыв про пленников.

– Ну, придется бежать вместе с ними, потому что они забрали все наше оружие, – сказал Хэл.

Ноги у людей были длиннее, так что они быстро нагнали горлаков и прибежали к упавшему аппарату вместе с ними. В путанице поломанных крыльев и зарослей кустарника возилось что-то живое, что, очевидно, услышало, как они подбежали.

– Привет. Помогите же мне выбраться из этой проклятой штуки. – раздался явно человеческий голос.

Когда летчику помогли выбраться из кустов, оказалось, что это высокий, стройный человек. На голове была копна светлых волос, лицо казалось бы на Земле удивительно бледным, но на Венере путешественники уже стали привыкать к серо-белым расцветкам, так что оно показалось им вполне приемлемым. В глазах летчика мелькали веселые искорки, когда он переводил взгляд с одного на другое изумленное лицо, затем, улыбнувшись, он заговорил.

– Долго же вы не прилетали, – сказал он. – Но добро пожаловать.

Путешественники пораженно молчали, так как нечего было на это ответить. Летчик же, казалось, тоже удивился и повернулся к главарю горлаков.

– Аррул. принеси нам поесть.

Несколько горлаков ту г же помчались и выдернули ближайшие растения. У них оказались раздутые корни. Летчик оторвал один такой корень и протянул его Виде, жестом указав, что остальные тоже могут угощаться.

– Это вполне приемлемая еда, хотя, возможно, и не очень вкусная, – сказал он. – Объясняться станет легче на сытый желудок. К тому же, у меня с рассвета не было во рту ни крошки.

Все взяли предложенные корни. Они испускали слабый незнакомый аромат, но оказались неплохие на вкус и хорошо утоляли голод.

ОСТАВШИЕСЯ ЧЕТВЕРО на борту «Нации» для охраны корабля со смешанными чувствами глядели, как отправившаяся на разведку команда исчезает в лесу. Люси терзали какие-то нехорошие предчувствия. Она была поражена, увидев, как Тимберли возится со странным венерианским цветком с челюстями, и, хотя это было забавно, ей этот цветок показался намеком на грядущие таинственные опасности.

Потом лес поглотил людей. Люси не могла сказать, в чем причина ее страхов, может быть, в том, что они вчетвером остались на корабле.

– Лучше было бы, если бы они оставили с нами Хейердала, – сказала она Смиту. – Если у них возникнут какие-нибудь проблемы, и они не вернуться вовремя, то мы не сможем поднять корабль и полететь к ним на помощь.

Смит согласно кивнул. Он тоже чувствовал себя подавленным.

– Да, хорошо бы, если бы с нами остался запасной пилот. Хотя Маккей, наверное, сумеет управлять кораблем.