Ноги женщины скрестились на спине Блейда. Она подняла голову, тонкие пальцы нетерпеливо тормошили его бороду и усы, пролагая дорогу к губам, потом она приблизила свое лицо, и горячий язык проскользнул внутрь, обжигающий и юркий, как нагретая солнцем ящерка.

Аквия привстала, не отрываясь от его губ. Теперь ее руки возились где-то внизу, разбирая шерсть волос к волоску, прядка за прядкой, освобождая то, что требовалось освободить. Блейд играл с ее языком, обхватив ладонями округлые ягодицы и почти не ощущая кожи. Но запах он чувствовал! Пьянящий, терпкий и нежный аромат, который сводил его с ума!

Головка Аквии откинулась, она резко опустилась вниз, издав короткое серебристое "Ах!" Блейд поймал губами сосок и стиснул; женщина застонала, извиваясь в его руках. Потом, упершись пятками в мягкий ворс постели, она начала ритмично раскачиваться, испуская звонкие хрустальные возгласы, что таяли под кожаным пологом как ликующие вскрики сказочной птицы.

И Блейд понял, что обоняние и слух дарят ему то, что отнято грубой, нечувствительной кожей, заросшей бурыми лохмами. Он слушал и вдыхал - и это возбуждало не меньше, чем те восхитительные плавные движения, которыми Аквия доводила до экстаза свою и его плоть, чем ее набухший сосок на языке, чем кольцо ее ног, сжимавших его тело.

Долго, долго - целую вечность! - длился этот поединок красавицы с чудищем; потом оба они застонали и замерли в сладкой истоме. Нимфа отдалась фавну, эльфийка снизошла до тролля, лоно Снежной Королевы оросил животворный поток, исторгнутый зверем.

* * *

Уставшие, они лежали в темноте, и руки Блейда обнимали тонкий стан и плечи Аквии. Разведчик улыбался: теперь и в этом мире у него была своя женщина. Настоящая женщина.

Аквия зашевелилась, ее ладошка блуждала по груди возлюбленного, пытаясь проникнуть к коже. Тщетно! Шерсть была слишком густой.

- Риард, давай я освобожу тебя от этого...

Блейд подумал.

- Нет, моя королева. Путь еще далек, кругом - холод и снег. Если тебе не слишком неприятно.

- Не слишком... - она хихикнула, как напроказившая девчонка. - Скорее наоборот! Но я думаю, что неприятно тебе.

- Мы достигли огромного прогресса в наших отношениях, - заметил Блейд, снова улыбаясь в темноте, - теперь мы думаем друг о друге.

Аквия повозилась у его груди.

- Риард?

- Что, милая?

- Когда мы придем в Берглион - что ты будешь делать?

- А что будешь делать ты?

Она помолчала, потом вдруг начала шептать прямо ему в ухо, горячо и сбивчиво:

- Раньше я думала - увидеть и умереть... Теперь я хочу жить... жить! Понимаешь, Риард, когда-то мир был совсем иным, ярким, щедрым... много, много тысяч лет назад... никто не знает теперь, сколько прошло времени с тех пор. Предки... о, предки умели многое! Меняли мир, меняли себя, и то, что я умею - лишь отзвук былых знаний. Летали... да, летали далеко, очень далеко! Многие улетели совсем, немногие - остались... Но мир был по-прежнему прекрасен! - она судорожно вздохнула. - Потом... потом что-то случилось с солнцем... Стало холодно... Льды покрыли Дарсолан, сковали все моря, все земли на севере, на западе и востоке. Леса, травы - все умерло... умерли краски, цвета - зеленый, красный... Лишь на юге остались деревья фиолетовые, как небо на закате... Люди... люди тоже умирают. Мой край, древний Кламстар, опустел... В Городе, - она так и сказала "в Городе", и Блейд понял, что Город - один. - Да, в Городе осталось пять тысяч семей... в поселках - может, еще столько же... - Аквия тесней прижалась к Блейду. - Они не хотели, чтобы я уходила. Таких мало... даже в Доме Властителей, среди избранных, где способности передаются по наследству... Людей же надо лечить... утешать... дарить им легкую смерть...

Вот как все было, думал Блейд, напряженно вслушиваясь в ее шепот. Многие улетели, немногие - остались... Те, кого устраивал родной мир, кто не испытывал тяги к дальним странствиям среди звезд. Они жили на своей прекрасной древней планете долго и счастливо, но все хорошее имеет конец...

Аквия продолжала шептать:

- Но я ушла. Устала... Устала от безысходности! Когда мир умирает, не хочется жить, - понимаешь, Риард? Я решила - дойду до Берглиона или погибну в дороге... Решила - и ушла! Почти убежала...

- Теперь ты знаешь, что доберешься туда, - уверенно произнес Блейд. - И что же?

- Не умру. Буду жить - среди таких же, как я, среди тех, кто пришел туда раньше, кто родился там. И если ты, Риард...

Он понял, что она хочет сказать, и обнял ее, ласково и крепко.

- Сколько смогу, я пробуду с тобой, моя Снежная Королева. У нас еще есть время... - он не сказал, что времени этого мало, очень мало, по любым меркам, земным или берглионским - всего месяца полтора. Он боялся даже подумать об этом, чтобы Аквия, колдунья, не уловила, сколь ничтожным является этот промежуток по сравнению с жизнью. Но ведь случается, что события одного двух дней круто меняют ее, оставляя след, подобный яркому росчерку болида, прилетевшего из неведомых глубин.

- Спасибо, Риард... - серебряный колокольчик вдруг окреп, заговорил в полный голос.

- Ты заразила меня своим Берглионом, - признался Блейд. - Теперь я тоже хочу взглянуть на него. Он даже снился мне как-то раз, хотя я не уверен, что это были мои сны...

Аквия тихонько вздохнула и погладила его плечо. Некоторое время они лежали молча, словно прислушиваясь к мертвой тишине на снежно-фиолетовых равнинах Дарсолана, что раскинулись за тонкой стенкой шатра.

- Аквия?

- Да? - это "да" было теплым и легким, как пушистая шапочка одуванчика, нагретая полуденным солнцем.

- Те, кто живет в Берглионе... Помнящие... они - счастливы? Они не ищут легкой смерти?

- Не знаю... Наверно, нет...

- Сколько их?

- Немного. Сто или сто пятьдесят...

- Откуда ты знаешь?

Женщина приподнялась на локте, нежно разглаживая шерсть на груди Блейда, в слабом свете, исходившем от крохотной печки, лицо ее казалось серьезным и сосредоточенным.

- Нужны новые Помнящие, их слишком мало, Риард. Иногда они шлют посланцев к нам, те ищут подходящих людей, предлагают уйти на север. Некоторые соглашаются, некоторые нет... она покачала головой, глаза ее стали печальными. - Восемь лет назад был гонец, и мои учитель ушел с ним. Ушел тот, который научил меня всему, что я знаю и умею - она снова покачала головой. - Я была совсем еще девчонкой тогда, но помню рассказы посланца. Учитель... он, когда уходил, сказал - пришло его время... и еще сказал - мое время тоже придет... Видишь, так оно и случилось!