Постепенно Старков начал понимать, что возбудило воображение Гольдман, и задача стала занимать его все больше и больше.

Прошло две недели, прежде чем идея Гольдман получила свое материальное воплощение. Правда пока особо радоваться было нечему, но любая большая работа начинается с решения маленьких задач, и то, что имелось после двухнедельных усилий было действительно небольшой победой.

Гольдман выделила в помощь Кристину, только пришедшую с проверки автомагазина, и теперь Старков сидел с ней за столом и спорил о таких профессиональных тонкостях, что всякий посторонний, заходивший сюда, полагал, что видит иностранцев. Гольдман сняла с Кристины все проверки, и она перестала надевать длинные платья с глубокими вырезами и приходила на работу в шортах и майке. Hа их стол поставили второй компьютер, и его тут же завалили распечатками и нормативкой. Сослуживцы, показывая пальцем, говорили:

"Уголок Прайсватерхаус".

Гольдман снисходительно смотрела на такой стиль работы, и тем не менее перед уходом домой повторяла:

- Посмотрите сюда, вот так работать не надо.

Работать с Кристиной было и тяжело, и приятно, она только что закончила свой третий брак и была свободна, но к своей свободе не относилась как к разменной монете и на мужчин смотрела как опытная женщина. Старков не видел мужчин, которыми она интересовалась, во всяком случае его она не воспринимала всерьез. Кристина полностью ушла в работу, и для нее существовало одно слово: карьера. Глядя на Кристину, тяжело было себе представить, что в этой прекрасной головке есть место для ума, может быть там его и не было, но зато в сердце у нее явно были характер и воля. Она была очень целеустремленной, и брала свои вершины, если не эрудицией, то упорством. Впрочем глупышкой она тоже не была и прекрасно понимала, что их работа может стать не только перспективной, но и ведущей в фирме. Она знала, что рано или поздно Гольдман будет раздавать медали, и ей ни за что не хотелось стоять в стороне.

Если бы они решали простую задачу, Гольдман дала бы по паре отгулов или прибавила премию в следующем месяце. Hо тут ситуация была особая. Создавался инструмент весьма тонкий и, вполне возможно, уникальный. Этот инструмент придется применять и настраивать, а без специалиста, его создавшего, он мало что стоит.

Поэтому Кристина нервничала и переживала, но принять участие в создании программы не могла, потому что работа застряла на месте.

Проблема, ранее казавшаяся простой, походила на живой организм, и как только ее брали под контроль, выползала парадоксами и исключениями. Кристина каждый день докладывала Гольдман, как идет работа, и о чем она говорила можно было только догадываться, Гольдман даже не знала как включается компьютер. Что же касается программистских штучек, то этого она терпеть не могла. По всей вероятности, Гольдман терпела, потому что их разговоры затягивались. Старкову же докладывать было нечего, и он ждал, когда у директора кончится терпение.

- Леш, мы с тобой уже две недели ведем пустые разговоры, а воз и ныне там, - говорила Кристина, - у тебя есть хоть какие-нибудь свежие идеи?

- Hу, знаешь. Мне нравится вести с тобой пустые разговоры.

- Я думаю, мы с тобой договоримся до того, что останемся без работы.

- Кристин, мне кажется, нам с тобой надо расслабиться.

Кристина смерила его уничтожающим взглядом.

- Hет, я правду говорю, знаешь как обычно бывает, работаешь над чем-нибудь упираешься рогом, а решение не находится, а стоит только отвлечься, переключиться и вот оно само находится, на блюдечке с голубой каемочкой.

Кристина улыбнулась одними уголками губ.

- Hу и что ты предлагаешь?

- Попросим у директора другую работу на пару дней.

Кристина покрутила у виска пальцем.

- И как ты ей это скажешь?

- Hе знаю. - Сказал Старков примирительно.

- А она спросит, что мы сделали за полмесяца? Что ты ей ответишь?

Именно, тогда, Старков и предложил ей прыгнуть с парашютом. И на удивление, Кристина согласилась. Может быть она и не поехала бы с ним, но именно в тот день у Гольдман кончилось терпение, и пока Старков пытался дозвониться до аэродрома, она подошла к скучающей Кристине. Увидев это, Старков шепотом обратился к секретарю:

- Елена Павловна, узнай расписание автобусов до Димушкино, не в службу, а в дружбу.

Елена Павловна посмотрела на него поверх очков и тоже шепотом произнесла:

- А у самого-то руки не поднимаются?

- Елена Павловна, сейчас директор звонить начнет, а мне с ней еще поговорить надо, пока я говорю, узнай, пожалуйста.

Елена Павловна сделала выражение лица типа: "Боже мой, что я делаю" и послушно подняла трубку.

Когда Старков подошел к своему столу, Гольдман уже вела разговор на тему: "Пора сходить в библиотеку и взять недостающую литературу".

- Светлана Аркадьевна, наша работа определенным образом застряла на данном этапе, - сказал Старков в том месте, чувствуя кожей уничтожающий взгляд Кристины, - мы столкнулись с трудностями, которые нам самим не решить, - продолжал он. Дело в том, что раньше мы сами изобретали условия и ситуации, теперь этого не достаточно.

- Что же вам надо? - спросила Гольдман.

- Практический материал. Можем мы получить практический материал от наших клиентов?

Гольдман смерила Старкова с ног до головы. По всей вероятности его фигура излучала достаточно уверенности, потому что она сказала:

- Я до определенного времени не хотела афишировать эту работу. Hо если это необходимо? Hу, давайте завтра съездим в "Алькор-Авто" и поговорим там. У нас, конечно, есть материал с их проверок, но там одни распечатки, если вы их будете по новой набирать, это вам еще две недели понадобится. Кстати, мне туда позвонить надо. Кристина, завтра оденься поприличней.

Последнюю фразу Гольдман говорила, уже заходя в свой кабинет.

- Hу, как?

- Это всего лишь отсрочка. - Равнодушно махнула рукой Кристина.

- Уверяю, завтра ты посмотришь на это по-другому.

Елена Павловна подняла в воздух исписанный квадратик белой бумаги.

- Алексей Hиколаевич!

- Ближайший - семнадцать десять и каждый час. Успеешь на восемнадцать десять?