Изображая народных героев, Тургенев тоже выходит за пределы "частных" индивидуальностей к общенациональным силам и стихиям жизни. Характеры Хоря и Калиныча, как два полюса магнита, начинают притягивать к себе всех последующих, живых героев книги. Одни из них тяготеют к поэтичному, душевно-мягкому Калинычу, другие - к деловому и практичному Хорю. Устойчивые, повторяющиеся черты героев проявляются даже в портретных характеристиках: внешний облик Калиныча перекликается с портретом Степушки и Касьяна. Родственных героев сопровождает, как правило, пейзажный лейтмотив.
Живой, целостный образ народной России увенчивает в книге Тургенева природа. Лучшие герои "Записок охотника" не просто изображаются "на фоне" природы, а выступают как продолжение ее стихий: из игры света и тени в березовой роще рождается поэтичная Акулина в "Свидании", из грозовой ненастной мглы, раздираемой фосфорическим светом молний, появляется загадочная фигура Бирюка. Тургенев изображает в "Записках охотника" скрытую от многих взаимную связь всего в природе: человека и реки, человека и леса, человека и степи.
Живая Россия в "Записках охотника" движется, дышит, развивается и растет. О близости Калиныча к природе говорится немного. В Ермолае она уже наглядно изображается. А в Касьяне "природность" не только достигает полноты, но и одухотворяется высоким нравственным чувст-(*90)вом. Нарастает мотив правдолюбия, правдоискательства, тоски по идеалу совершенного мироустройства. Поэтизируется готовность к самопожертвованию, бескорыстной помощи человеку, попавшему в беду. Эта черта русского характера достигает кульминации в рассказе "Смерть": русские люди "умирают удивительно", ибо в час последнего испытания они думают не о себе, а о других, о ближних. Это помогает им стойко и мужественно принимать смерть.
Нарастает в книге тема музыкальной одаренности русского народа. Впервые она заявляет о себе в "Хоре и Калиныче" - поэтическом "зерне" "Записок охотника": поет Калиныч, а Хорь ему подтягивает. В финале очерка "Малиновая вода" песня сближает людей: сквозь отдельные судьбы она ведет к судьбе общерусской, роднит героев между собою. Песня Якова Турка в "Певцах" "Не одна во поле дороженька пролегала" собирает в фокус лучшие душевные порывы Калинычей, Касьянов, Власов, Ермолаев и их подрастающую смену - детишек из "Бежина луга". Ведь мирный сон крестьянских детей у костра под звездами тоже овеян мечтой о сказочной земле, в которую верит, которую ищет странник Касьян. В ту же страну обетованную, где "живет человек в довольстве и справедливости", зовет героев протяжная русская песня Якова: "Он пел, и от каждого звука его голоса веяло чем-то родным н необозримо широким, словно знакомая степь раскрывалась перед вами, уходя в бесконечную даль".
Антикрепостнический пафос "Записок охотника" заключается в том, что к гоголевской галерее мертвых душ писатель добавил галерею душ живых. Крестьяне в "Записках охотника" - крепостные, зависимые люди, но крепостное право не превратило их в рабов: духовно они свободнее и богаче жалких полутыкиных и жестоких пеночкиных. Существование сильных, мужественных, ярких народных характеров превращало крепостное право в позор и унижение России, в общественное явление, несовместимое с нравственным достоинством русского человека.
В "Записках охотника" Тургенев впервые ощутил Россию как единство, как живое художественное целое. Его книга открывает 60-е годы в истории русской литературы, предвосхищает их. Прямые дороги от "Записок охотника" идут не только к "Запискам из Мертвого дома" Достоевского, "Губернским очеркам" Салтыкова-Щедрина, но и к эпосу "Войны и мира" Толстого.
Образ России "живой" в социальном отношении не однороден. Есть целая группа дворян, наделенных националь-(*91)но-русскими чертами характера. Таковы, например, мелкопоместные дворяне типа Петра Петровича Каратаева или однодворцы, среди которых выделяется Овсяников. Живые силы нации Тургенев находит и в кругу образованного дворянства. Василий Васильевич, которого охотник называет Гамлетом Щигровского уезда, мучительно переживает свою беспочвенность, свой отрыв от России, от народа. Он с горечью говорит о том, как полученное им философское образование превращает его в умную ненужность. В "Записках охотника" неоднократно показывается, что крепостное право враждебно как человеческому достоинству мужика, так и нравственной природе дворянина, что это общенациональное зло, пагубно влияющее на жизнь того и другого сословия. Поэтому живые силы нации писатель ищет и в крестьянской и в дворянской среде. Любуясь деловитостью или поэтической одаренностью русского человека, Тургенев ведет читателя к мысли, что в борьбе с общенациональным врагом должна принять участие вся "живая" Россия, не только крестьянская, но и дворянская.
Повести "Муму" и "Постоялый двор". Как ни восхищен Тургенев поэтической мощью и нравственной чистотой России народной, он замечает, тем не менее, что века крепостной неволи отучили народ чувствовать себя хозяином родной земли, гражданином. Эта мысль особенно ярко проявилась в повестях "Муму" и "Постоялый двор". Здесь в гражданской незрелости народа писатель видит уже "трагическую судьбу племени", у него появляются сомнения в народе как творческой силе истории. С чем связан этот поворот?
С 1847 по 1850 год Тургенев жил в Париже и был свидетелем трагических июньских дней французской революции 1848 года. Разгром революционного движения рабочих изменившей делу революции буржуазией тяжело подействовал на Тургенева, переживался им как глубокое потрясение. Для бывшего рядом с Тургеневым Герцена июньские дни явились крахом буржуазных иллюзий в социализме, потерей веры в перспективы западноевропейского общественного движения. Для Тургенева они обернулись сомнениями в народе как творце истории. "Народ - то же, что земля. Хочу, пашу ее... и она меня кормит; хочу, оставляю ее под паром",- говорит герой рассказа "Человек в серых очках", выражающий мысли самого автора.