— Наша задача, — наконец говорит Местников, — осуществлять блокаду подступов, не допускать, чтобы противник прорывался сквозь нее, топить его караваны в море, на выходе и на подходах… Что касается торпеды Латашинского, то хотя она не сработала, но свое дело сделала. Фашисты струсили и вернулись в бухту. В ней и подохнут!.. Теперь к делу… Разойтись в прежнем порядке на дистанцию слышимости и на переменных курсах просматривать море. Будем стеречь выход, пока не сменят летчики. Заводитесь!

Он спускается в радиорубку и пишет короткую шифровку для командира бригады. Как и накануне, в шифровке только три слова:

«Встретил, атаковал, утопил»…

…На рассвете над легкой дымкой тумана, над морем и над катерами проплывает темнокрылый, с алыми звездами самолет-разведчик дивизии Корзунова. Подтверждая, что заступает на вахту, он приветственно покачивает плоскостями и, набрав высоту, берет курс туда, где неумолчно гремит канонада, где клубятся над руинами разоренного врагами родного города тучи черного дыма.

Начинается очередной день битвы за Севастополь…

…Вот скупая хроника одних суток ратных дел всего лишь на одном участке боевой страды черноморцев. Только одни сутки из тысячи, составляющих вместе Черноморскую Одиссею смертельной борьбы нашего народа с фашизмом в годы Великой Отечественной войны, вобравших в себя тысячи эпизодов тех лет… Когда Черное море было чернее, нежели в пору самых жестоких штормов… когда дым пожарищ стлался над разоренными врагом берегами, над притопленными, изуродованными кораблями в бухтах, в гаванях, у причалов… когда на фоне пустоты неба, освещенного заревом пожаров, глаз видел одно и то же в Севастополе, Керчи, Одессе, Феодосии, Новороссийске, Евпатории, Туапсе — коробки домов без крыш, обломки закопченных гарью фасадов набережных с глазницами балконных дверей и окон… когда в ночных походах — на ощупь, без огней, по минным полям, под артиллерийским обстрелом, под налетами фашистских пикировщиков — неподвижные силуэты вахтенных сигнальщиков и зенитчиков сливались с неподвижными силуэтами орудийных стволов, обращенных в беспросветное небо…

Все это — в далеком прошлом, сквозь которое мы пробились навстречу будущему.