Он посмотрел на море. Голубовато-синяя гладь, в отличие от голубых и фиолетовых песков пустыни, казалась живой, изменчивой, ласково-прохладной. Бескрайние воды уходили вдаль, к горизонту; мириады опушенных пеной волн катились оттуда мерной чередой, словно нескончаемый табун лошадей с седыми гривами; негромко рокотал прибой, пытаясь оживить мертвую землю, уговорить ее откликнуться хотя бы единым звуком, шепотом. Но земля, опаленная огнем из сосудов зла, молчала.

Блейд отвернулся от моря и протер запорошенные пылью глаза, припоминая, видел ли он когда-нибудь такой же унылый ландшафт. Пожалуй, лишь в Берглионе... Там, однако, был лед - благословенный лед, из которого так легко вытопить воду...

- Идти скорей, - он почувствовал, как Нуг-Ун трясет его за плечо. Идти быстро! Сладкая вода!

- Соленая вода, - угрюмо прохрипел странник, сбрасывая руку дикаря, но тот не унимался.

- Блейд - большой вождь, большой воин! Убить много плохих сенаров, убить голокожих с гор, убить страшного зверя! Большой, да! Но Нуг-Ун, - он стукнул себя в грудь кулаком, - чуять лучше! Нуг-Ун чуять сладкую воду для Блейда и его самки!

Такая длинная речь заслуживала доверия. Блейд подхватил Вайалу на руки и побрел за сенаром, стараясь не отставать. Через несколько минут перед его глазами поплыли яркие круги, а ноги словно превратились в стофунтовые гири. Головка девушки прильнула к его плечу, глаза се были полузакрыты, сухое частое дыхание опаляло шею. Словно сквозь сон Блейд услышал ликующий нечленораздельный вопль сенара, подумав, что тот начинает сходить с ума.

- Вода! Блейд - идти - осторожно! Яма!

Странник поднял голову. Это была не яма, а широкая промоина в темном грунте, горловина которой открывалась в море. Дно этого маленького каньона лежало футов на двадцать ниже уровня пустыни, склоны его поросли травой и зелеными виноградными лозами, а меж ними звенел, бежал ручеек. Хрипло вскрикнув, Блейд устремился к нему.

ГЛАВА 7

Вечером следующего дня путники вышли к дельте Орилы. Они находились в двадцати милях от моря, там, где огромная река начинала дробиться на рукава, пролагая путь к соленым водам сквозь болотистую низину, поросшую камышом и невысокими корявыми деревьями. По словам Нуга, в полудневном переходе выше по течению в Орилу вливался Дай; устье же Бурой, самой малой из всех крупных потоков Триречья, лежало как раз напротив того места, где стоял Блейд. Он видел, как ее шоколадные воды мешались с прозрачными струями Орилы, как коричневый цвет растворялся, пропадал в серебряном, как взбаламученная притоком речная гладь снова становилась ровной, величаво-спокойной, сверкающей под солнцем всполохами булатной стали.

Орила простиралась в ширину на целую милю; Бурая, насколько мог разглядеть Блейд, была вчетверо уже. НугУн никогда не странствовал по ее берегам, но слышал, что течет она неторопливо, и это внушило Блейду определенные надежды. Возможно, им удастся разыскать селение не слишком воинственных дикарей и построить с их помощью плот? Ему уже надоело блуждать в лесах, путешествие по воде в страну бленаров-па казалось более легким особенно если удастся присоединить к отряду с полдюжины родичей Нуга. Блейд полагал, что сумеет вколотить в их головы идею послушания.

Но думать об этом было рано. Тут, на берегу огромной реки, вставали другие проблемы - ужина, безопасного ночлега, завтрашней переправы, фиолетовая Пустошь отняла у странников немало сил, сейчас они нуждались в отдыхе, в скрытном и спокойном месте, где можно было бы развести костер, не опасаясь, что их выследит очередная мохнатая орда под предводительством горцев Рильгона. Нуг, кажется, придерживался такого же мнения. Вытянув волосатую руку в сторону непролазной чащи, он сказал.

- Уйти от реки. Туда! Много деревьев, тихо, никто не видеть. Спать! Блейд спать, самка спать. Нуг-Ун сторожить.

Вайала согласно кивнула. Ручей, который Нуг нашел на побережье, спас девушке жизнь. Теперь она выглядела намного бодрее, и даже опять начала негодующе пофыркивать, когда сенар называл ее самкой. Впрочем, она уже не боялась Нуг-Уна и стала больше доверять ему, Блейд чувствовал, что пережитый в пустыне ужас сплотил его маленький отряд.

Повернувшись спиной к реке, он зашагал вслед за сенаром. Вайала шла рядом с ним.

- Блейд!

- Да, малышка?

- Ты дотащил меня к тому ручью... - казалось, она колеблется. Скажи, в твоей стране все мужчины такие?

Один из тех вопросов, на которые сложно дать ответ, подумал странник. Он обнял девушку за плечи.

- Если бы ты очутилась в пустыне с одной из своих сестер, она помогла бы тебе?

- Не знаю... Одни бы сделали это, другие - нет.

- А Идрана?

- Идрана выпила бы мою кровь вместо воды!

- Вот видишь... Бреггани, твои сестры, разные. Есть мудрые правительницы города, есть безжалостные воины вроде Идраны... Так и в моей стране, детка. Люди - разные, и этим они отличаются от таких маленьких кровососов, - он взмахнул рукой, отгоняя вьющуюся вокруг них мошкару. Одни - сильные, смелые и щедрые, другие - жестокие и жадные. Одни любят дарить, другие - отнимать. Мужчины ли, женщины - все равно. В каждом есть искра добра и сосуд зла; они борются, словно огонь и вода...

- И то, что побеждает, делает человека плохим или хорошим? Неважно, мужчину или женщину?

- Ты попала в самую точку, малышка, - произнес Блейд.

Девушка замолчала; видимо, обдумывала эту идею.

- А сенары? - раздался ее тихий шепот. - Сенары тоже бывают плохими или хорошими?

- Они стоят по ту сторону добра и зла, - ответил странник. - Я думаю, когда-то они были людьми, - задумчиво добавил он, - и, может быть, им предстоит снова стать такими, как ты и я. Тогда мы будем судить их по своей человеческой мере.

Нуг-Ун, словно почувствовав, что беседа зашла о нем, обернулся.

- Не говорить, - он на мгновение прикрыл волосатой лапой рот. Кто-то есть... там и там, - сенар повел рукой слева и справа от себя, словно обозначая подкрадывавшегося врага.

- Звери? - Блейд потянулся к мечу, оглядывая застывшие темные колонны древесных стволов.

- Не звери... сенары... - Нуг-Ун втянул носом воздух - И еще... голокожие...

- Возьми лук, - приказал странник Вайале. Девушка послушно схватила оружие и, став спиной к дереву, наложила стрелу на тетиву. - Много сенаров? Много голокожих? - спросил он Нуг-Уна.