- О чем ты говоришь, почтеннейший! - джанджарат привстал в кресле, Когда он наткнулся на чикровый плот, там была засада. Пять карваров! Он зарубил всех! - Глаза Ронтара обратились к его первому лейтенанту: - Пять, я ведь не ошибся, Ханк?
- Мне кажется, их было семь, - уточнил Ханкамар Киттала, поглаживая бритый подбородок.
- Девять, - с невозмутимым лицом произнес почтенный Ирнот. - Девять - и ни единым меньше!
- Действительно? - пожилой в коричневом поворотил к Блейду свою улыбчивую физиономию. - А если сейчас спросить у самого славного воина, то их наверняка будет уже одиннадцать или двенадцать, не так ли?
Странник ответил ему холодным взглядом, но губ не разомкнул, памятуя о том, что дисциплина - превыше всего. Особенно в ту минуту, когда начальство пытается вышибить из скуповатого заказчика лишний грош.
Капитан Акка Ронтар снова приподнялся.
- Значит, не верите, почтеннейшие? - с нарочитым спокойствием произнес он и вдруг грохнул по столу кулаком. - Блейд! Ко мне!
Блейд подошел, четко печатая шаг. Протянув руку, командир вытащил его таллахский клинок и бережно положил на стол - между чаш с вином и кувшинов с прохладительным. Солнечные лучи, струившиеся из окна, падали на серебристое лезвие, и, словно зачарованные его грозным блеском, все внезапно смолкли.
- Вот! - капитан провел пальцем по клинку, погладил рукоять и нежно, словно сосок на женской груди, приласкал серебряный цветок навершия. Видели вы когда-нибудь такое? Такое чудо, я хочу сказать! Воин из Бредонна взял его у убитого карвара!
Магистраты начали перешептываться, покачивая головами и приподнимая в изумлении брови, сарпатский же военачальник протянул руку и, взглядом попросив у Блейда дозволения, коснулся сверкающего металла.
- Не наша работа... - задумчиво пробормотал он. - Но такое я видел! Не меч, однако, а кубок... чудесный золоченый кубок с зелеными камнями по краю... Говорят, его нашли в сумке безносого после побоища где-то на юге... - Воевода отвел взгляд от клинка и пожал плечами. - Клянусь светлыми Нустами, никто в Раннаре не смог бы сделать подобную сталь или нанести тонкий слой золота на тот кубок! Магия, настоящая магия! И где только карвары берут такие вещи?
Вопрос остался без ответа. Блейд мог бы сказать - где, но сейчас он лихорадочно пытался припомнить, не было ли среди его таллахских приобретений и сувениров золоченого кубка с изумрудами. Однако с тех пор прошло больше семи лет, и к тому же он купил на Таллахе массу драгоценной посуды... Все эти чаши, бокалы, кувшины и подносы совершенно изгладились из памяти! Вот мечи - мечи он помнил... И еще - свой приз за победу в состязаниях; но тот кубок был украшен бриллиантами.
Капитан Ронтар снова прервал наступившее молчание, победно уставившись на магистратов.
- Ну? Теперь вы верите, что карваров на плоту было ровным счетом девять? - он выдержал драматическую паузу. - А еще взгляните-ка на трех остальных молодцов - тех, что у двери! Крайний, Хринк, в Урпате уложил пятерых безносых, а Лиддана с Кратом - так по десятку! Бредоннец же - без числа! Вот так-то! Это вам не гокарские молокососы! Такие бойцы идут на вес золота! - Ронтар отхлебнул из чаши, окинул взглядом сидящих напротив и неожиданно спокойным и деловым тоном закончил: - Ну, если уж и не совсем на вес, то по золотому в день - точно.
Цена была названа, и в зале ратуши наступило ошеломленное молчание.
* * *
Блейд стоял на зубчатой стене Южного форта, пытаясь разглядеть противоположный мыс и вторую цитадель, высившуюся на самом его конце. Был предрассветный час; сияющая туманность Коня уже скрылась за горизонтом, солнце еще не взошло, и над простором Римпады царила тьма. Странник видел лишь черные и смутные очертания, не то башни, не то скалы, закрывающие звезды на севере. Больше ничего: ни огонька, ни проблеска света. Разумеется, у парапетов второго форта тоже были расставлены корзины со светящимися жуками, но их слабый отблеск не мог преодолеть восемьсот или девятьсот ярдов, разделявших обе крепости.
Диона, тесно прижавшаяся к нему, пошевелилась и тихо вздохнула. Блейд чувствовал боком и бедром ее тепло, его рука обнимала плечи девушки, и прядки волос, выбившиеся из косы, щекотали шею. Они стояли так уже часа полтора, наслаждаясь теплой тихой ночью, великолепным видом звездного неба и близостью друг друга, изредка перебрасываясь парой фраз. Страннику чудилось, что скалистый мыс с фортом, протянувшийся в бирюзовый туман, словно парит в воздухе, такой же легкий, почти невесомый, как и славный корабль "Орни", доставивший его сюда, вместе со своей возлюбленной он как будто бы плыл куда-то в темноте, во мраке, под светом далеких звезд. Душа и сердце были спокойны; редкое чувство умиротворенности охватило его.
- Ты... - тихо произнес он, коснувшись губами волос Дионы.
- Ты... - ответила она, поднимая лицо.
- Ты...
- Ты...
Как много можно высказать одним словом! Ты здесь, рядом... ты защищаешь и хранишь меня... я думаю о тебе... ты мне дорог...
С того суматошного дня в Урпате, начавшегося с объятий на мягкой траве у водопада и завершившегося побоищем на берегу, прошло не так много времени, но Блейд чувствовал, что ниточка, связавшая его с этой светловолосой молодой женщиной, становится все крепче и крепче. Удивительно! Ведь Диона была всего лишь одной из многочисленных подружек, которых он встречал во время странствий в иных мирах, и в ней не замечалось ничего особо выдающегося. Да, она была молода, красива, неглупа и, кажется, искренне привязана к нему... Но Талин или Оома были еще моложе, Зулькия из Тарна - красивее, а милый райдбарский доктор Лейя Линдас - и красивее, и умнее...
Самому себе Блейд мог признаться, в чем дело. Пусть Диона не красивей и не умней прочих, но она была последней. Или одной из последних - из тех женщин, которых он встречал в удивительных, опасных и чарующих реальностях Измерения Икс. Конечно, у него будет еще немало подружек на Земле, но здесь... Этим "здесь" обозначалась вся бесконечная череда миров, чьи двери приоткрыл компьютер Лейтона, все богатство впечатлений, которые они ему подарили. Возможно, он совершит еще одно путешествие, встретит еще одну женщину... только одну - и все... Странно, но сейчас предчувствие неизбежного конца молодости, завершение самого яркого и счастливого периода жизни, не пугало и не томило его; темная безбрежность и ласковое тепло таргальских небес дарили покой.