Итак, он приземлился рядом с Блейдом, заботливо оправил кружевной воротничок и заявил:

- Светло-коричневое тебе очень к лицу И я рад, что ты выбрал эту красивую блузу.

Сегодня утром Блейд остановился на кремовых брюках с широким поясом и легких туфлях кофейного цвета. Что же касается его рубашки, то она являлась настоящим произведением искусства, бежевая, с треугольным вырезом на груди, обрамленным изящными золотистыми кружевами, с кружевными манжетами и блестящими, тоже золотыми, наплечниками. Подобное великолепие было не совсем в его вкусе, но какое-то предчувствие заставило странника выбрать наряд попышнее. Разумеется, визит к Сарагге не имел к этому никакого отношения, философ не возражал, если его гости вообще обходились без одежды.

- Сегодня намечается какое-то торжество? - с осторожностью поинтересовался Блейд.

- Вполне вероятно, друг мой, вполне вероятно. - Улыбка Майка была одновременно загадочной и лукавой. - По слухам, моя дорогая сестра закончила примерку.

- Примерку чего? - не понял странник.

- Нового тела! Как мне сообщил Лоторм - по секрету, разумеется - она обзавелась потрясающей внешностью.

- А! - Откровенно говоря, Блейд, увлеченный беседой с Кродатом Сараггой, успел об этом позабыть. - Какой же облик она выбрала? Стала ли она блондинкой или брюнеткой? И глаза... Какого цвета у нее глаза?

- В такие детали Лоторм не вдавался. Он только заметил, что эта работа доставила ему истинное наслаждение.

- Хм-м... Я чувствую, что нас ждет большой сюрприз.

- Тебя, сэр Блейд, в первую очередь - тебя! Вспомни, я же предупреждал, что Миклана подсмотрела кое-что в твоих воспоминаниях. Значит, тебе виднее, в каком обличье она предстанет перед нами.

Старательно перешагнув через яшмовую плитку, странник поставил ногу в самый центр лазуритовой звезды. Полуденное солнце сияло в голубых небесах, и дорожка струилась перед ними, словно лента, расшитая ярким блестящим бисером. Таинственным мраком мерцал обсидиан, причудливо переплетались травяные волокна на треугольниках амазонита, родонит будил воспоминания о весеннем рассвете, чароитовые круги казались кустами сирени, сочная зелень малахита радовала глаз. Подняв глаза от этой волшебной картины, Блейд сказал.

- Я был знаком со многими красивыми женщинами, сэр Майк. И любая из них почувствовала бы себя польщенной, если б леди Миклана выбрала ее облик.

- Благодарю, ты очень галантен, - Майк, пряча насмешливую улыбку, склонил голову. - Но Миклана, как мне кажется, искала не самую прекрасную из твоих подруг.

- Вот как? Почему?

- Красота без чувства наполовину мертва. Она высматривала девушку, дорогую твоему сердцу.

- Многие были... - начал Блейд, но его спутник предостерегающе поднял руку.

- Не спеши, мой дорогой друг, не спеши. Часто мы сами не знаем, кто нам воистину дорог, и, обнаружив это, испытываем горечь раскаяния.

- Раскаяния? При чем тут оно?

Кармайктолл хмыкнул и бросил на странника испытующий взгляд; лицо его вдруг стало печальным.

- Ты ведь одинок, сэр Блейд? - Не дождавшись ответа, он утвердительно кивнул. - Да, одинок! В твоей жизни было много женщин, прекрасных очаровательных женщин, любивших тебя... и все же ты одинок! Значит, и та девушка, чей облик приняла Миклана, скрылась в тумане лет. Ты не смог удержать ее - или не захотел, ведь так?

- Да. - Блейд угрюмо склонил голову. Все так и случилось: не смог или не захотел. Теперь ему стало ясно, почему Майк заговорил о раскаянии.

Они остановились у прохода, обрамленного кустами роз. Цветы на них были огромными, с кулак, не красными, не желтыми и не белыми, а необычайного лилового цвета. Эти розы не имели шипов и пахли терпкой свежестью, будто воздух после грозы.

- Прости, если я сделал тебе больно, - произнес Майк, легонько касаясь плеча гостя. - Но я бы хотел предупредить еще об одном, сэр Блейд... - Он помолчал, словно в нерешительности. - Сейчас ты увидишь девушку, которую знал когда-то, давным-давно... Не думай, что это она и есть! Нет, мой дорогой, это Миклана, моя сумасбродная сестрица! Я думаю, она сильно отличается от той твоей знакомой... иначе и быть не может... но она по-своему хороша, поверь мне.

Блейд кивнул, напряженно всматриваясь в обрамленный кустами проход. Он видел ступени, спускавшиеся к озерцу, часть полянки и большие деревья за ней; под одним торчал столик и два пустых кресла. Ни звука, ни движения...

Вдруг по ступенькам метнулось вниз что-то белоснежное, воздушное; раздался звук быстрых легких шагов, потом - голос:

- Наконец-то мои мужчины вернулись домой! Я уже заждалась...

Странник вздрогнул; перед ним стояла Зоэ Коривалл.

Глава 6

Они познакомились в шестьдесят седьмом году, когда Блейд уже вернулся из Гонконга и прочно осел в Англии. Ему шел тридцать второй год; пора было подумывать если не о женитьбе, то о какой-то постоянной связи, о женщине, способной скрасить его одиночество. В остальном все было хорошо; он был доволен своей работой и не нуждался в средствах - полученное после смерти родителей наследство обеспечивало ему полную финансовую независимость. У него имелась неплохая квартирка в Лондоне, в Кенсингтоне, однако временами шумный город начинал действовать ему на нервы, и, поразмыслив, он приобрел небольшой уютный коттедж близ Дорсета, на берегу Ла-Манша. Домик его находился на самой вершине мелового утеса, в сотне футов от песчаного пляжа. Вниз вела узкая и крутая тропинка, переходившая на половине высоты скалы в похожий на балкон карниз. Он был покрыт слоем почвы, нанесенной за столетия ветрами, и зарос густой травой; ближе к скалистой стене жались десятка два кустов боярышника. Вскоре эта естественная веранда стала любимым местом отдыха Блейда - и Зоэ Коривалл.

Он не вел реестра покоренных сердец, но если бы такой список существовал, то Зоэ - в хронологическом порядке, разумеется - стояла бы в нем где-то в конце третьей сотни. Возможно, четвертой или пятой - в Гонконге ему случалось за одну ночь делить постель с тремя-четырьмя женщинами. Но большинство этих связей было мимолетным; он брал подружку на ночь или две, но редко встречался с девушкой дольше недели. Такое постоянство уже означало привязанность, чего Блейд старался не допускать, ибо не имел намерений прочно осесть на Востоке.