Блейд сбросил пояс и наплечник, оставив, однако, перевязь с ножом. Еще у него были три копья с острыми обсидиановыми лезвиями - грозное оружие, если учитывать невероятную мощь, которой одарил его Лоторм. Шагнув в воду, странник воткнул их в песок - так, чтобы до дротиков было легко дотянуться.

Он сделал еще три шага, и прохладная вода сомкнулась над его крупом. Миклана нырнула следом; затем он почувствовал прикосновение жесткой скребницы и вздрогнул от удовольствия. Нет, что ни говори, в лошадиной жизни имелись свои прелести!

Девушка усердно терла его бок.

- Иногда я жалею, что не превратилась в самку эстара, - заметила она. - Наверно, ты испытываешь массу новых ощущений, милый?

- Ты мне нравишься такой, какая есть, - протянув руку, Блейд погладил ее по плечу. - Что же касается ощущений, то они... хм-м... довольно приятны... Очень приятны, должен сказать!

Миклана, хихикнув, скользнула вниз, ему под брюхо, и вынырнула с другой стороны.

- Наверно, ты испытываешь удивительное чувство... Впервые сменить облик! Ведь в твоем мире такое невозможно, да?

- Я много странствовал и побывал в разных мирах, как ты знаешь.

- Знаю. Но ты мне почему-то не рассказывал о них... - Щетка прошлась по хребту Блейда, и он громко фыркнул - словно настоящий жеребец. Значит, тебе уже приходилось менять тело?

- Ну, не совсем... - Он вспомнил Берглион и милую колдунью Аквию, наградившую его медвежьей шкурой. - Однажды я попал в ледяной мир совершенно голым, представляешь... Там можно было распроститься с жизнью во мгновение ока, но мне сказочно повезло...

- Да? - Миклана терла его задние ноги.

- Я встретил женщину.

- Ну, конечно! Когда герой на волосок от смерти, он всегда встречает женщину! Молодую и красивую, верно?

- Не смейся. Она была молода и красива, но дело не в том. Я получил от нее какое-то зелье... странное зелье, детка! После него все мое тело покрылось шерстью, таким густым волосом, что я не страдал от холода. Представляешь?

- И это все, что умела та женщина? - Миклана скользнула в воде, словно серебряная рыбка, очутившись перед человеческим торсом Блейда. Не выпуская щетки, она закинула руки ему на шею и пристально всмотрелась в глаза.

- Нет, не только... она умела еще многое, как и любая из вас, - на губах странника заиграла улыбка.

Миклана рассмеялась.

- Расскажи мне о том мире, - потребовала она, но тут же поправилась: - Нет, покажи!

- Показать? Как это?

- Просто представь... снежный пейзаж, льды, лицо той женщины... все, что ты видел, все, что захочешь мне показать.

Он представил. Нарты, мчащиеся по ледяной равнине к древнему замку Берглион, остроконечные торосы, темное небо, глаза Аквии, серебристый блеск панцирей дайров, снежных драконов, стремительных, как удар клинка... Внезапно эта картина сменилась бирюзовой морской гладью, упиравшейся в горный склон, на котором стоял город с дворцами и храмами из цветного мрамора. Плескались по ветру флаги десятков кораблей, всадницы в сверкающих доспехах строились у причалов... Меотида! Фигурка Гралии возникла перед ним, но тут же ее скрыл чудовищный огненный фонтан - то стартовал с пустынь Вордхолма звездный корабль менелов. Потом огонь угас, и Блейд увидел леса: дубовые чащи Альбы, зеленые джунгли Талзаны, гигантские деревья Брегги, лес Гартанга, полный чудовищ, и лес Иглстаза, пронизанный солнечным светом и полный птичьих трелей. Миг - и снова появился океан; большой черный корабль китобоев-хадров покачивался на волнах, затем он превратился в окутанный пороховым дымом галион кархаймских пиратов, в сармийскую галеру, в морское чудище, в утробе которого он путешествовал на Таллахе.

Странник смотрел в глаза Микланы, и видения бесконечной чередой текли, плыли, вставали в памяти и отлетали вдаль, отсчитывая дни, месяцы, года, мили. Дороги, сражения и побеги, палубы кораблей и крепостные стены, храмы, замки и дворцы, лица друзей и недругов, женские глаза, сияющие то любовью, то ненавистью, звон оружия, мерный топот атакующей фаланги, голубоватый блеск бластерных лучей, горные хребты, засушливые плоскогорья, речные долины, степи, леса, саванна, красные, желтые и чернью пески пустынь... Ханнар, Катраз, Эрде, Альба, Киртан, Кат, Уркха, Зир, Азалта, страна джеддов...

Миклана слабо вздохнула, разомкнув объятья.

- Как много всего, Дик! Людей, стран, городов... И ты все это видел? За каких-то десять или пятнадцать ваших лет?

Блейд хотел ответить, но внезапно глаза его подруги округлились, рот приоткрылся и тело сделалось словно каменным.

- Дик... - прошептала она, - там, сзади...

Оттолкнув девушку, странник развернулся. Для этого ему пришлось подняться на дыбы; затем он снова рухнул в воду, вздымая тучу брызг. Клинок уже сверкал в его руке.

На берегу, между сброшенным седлом и вьюком, стояла невероятная тварь. Шесть толстых слоновьих ног с копытами поддерживали массивное приземистое тело, бесшерстное и чешуйчатое, с длинным тонким хвостом. Над передней парой ног выдавался горб, переходивший в гибкую шею с огромной головой; из треугольной пасти торчали бивни, желтые, прямые и острые, как наконечники копий. Вдоль всего хребта и по шее тянулись шипы размером в фут, и эта костяная пила заканчивалась парой больших удлиненных ушей, на удивление неподвижных, будто монстр напряженно прислушивался к чемуто.

Эти уши приковали к себе внимание странника, но в следующий миг, когда тварь, склонив уродливую голову, с трубным ревом бросилась на него, он понял, что ошибся: то были не уши, а мечевидные рога длиной в руку.

Блейд выскочил на берег и, не пытаясь подобрать копья, помчался к ближайшему холму. Трудно сказать, умело ли это шестиногое чудо плавать, но он не собирался заниматься проверкой: Миклана, добравшаяся до середины маленького озерца, была слишком легкой добычей.

Чешуйчатый рогач, однако, не обратил на нее внимания. Он ревел и гнался за Блейдом, шустро перебирая ногами толщиной с телеграфный столб, и его выпуклые глазки налились кровью. Обернувшись на бегу, странник увидел раскачивающуюся вверх-вниз шею, пасть с плоскими зубами и рога, целившие ему в круп; потом их сменили бивни, не менее острые и устрашающие. Эта зверюга была вооружена на славу!