— Лестер, Лес, скажи хоть слово!

Но ответа не было. Он приподнял голову сына. Кровь. Не так много, но есть. Внутреннее кровотечение. Насколько это серьезно?

Мор стянул латную перчатку, в который раз желая, чтобы именно ему досталась перчатка Круглоухого. Вот это настоящее оружие!

Круглоухий! Где он? Мор вскочил, оглядывая поле битвы. Келвина нигде не видно!

— Найдите Круглоухого! — пропыхтел он. — Мы не можем его потерять.

— Сейчас, Мор!

Гринлиф метнулся в гущу битвы. Мор вновь вернулся к сыну, просунул руку под рубашку, пытаясь услышать стук сердца.

— Если он умер, придется оставить тело здесь! — предупредил Браутнер.

Будь проклят этот глупец!

— Лес жив! — рявкнул Морвин.

— Тогда взвали его на лошадь. Вот эту. Ты сядешь на его коня.

Последние силы Мора ушли на то, чтобы поднять Леса и передать его Браутнеру. Никогда еще он не чувствовал себя таким слабым. Это, должно быть, от раны, и от того, что слишком много выпил вчера и почти не спал.

«Старею, — печально подумал он. — Старею».

Браутнер перехватил Леса и вскочил в седло, придерживая раненого перед собой. Вернулся Гринлиф, разводя руками — он не мог найти Келвина.

— Я не могу так сражаться, — пожаловался Мор. — Вам придется поискать его.

— Обязательно! — заверил Гринлиф.

Мор подумал, что хотел бы чувствовать себя таким же уверенным.

— Круглоухий! — воскликнул Браутнер. Вон он! Там!

Он круто повернул коня, едва не сбив Мора.

Мор, напрягая глаза, вглядывался, насчитал шестерых всадников, мчавшихся куда-то. Через шею переднего коня, была перекинута худенькая коричнево-зеленая фигурка. Неудивительно, что Гринлиф не нашел Келвина. Его захватили в плен.

— За ним! — в ужасе закричал Гринлиф.

— Нет. Он уже у врага. Мы не можем догонять их, тем более одолеть, — запротестовал Браутнер. — Лучше известить остальных. Тогда может, сумеем вернуться живыми.

Мор схватился за гриву коня и с трудом выпрямился в седле. Голова шла кругом. Он едва не упал. Всякая мысль о преследовании была безумием.

— Да, — нерешительно согласился он. — Их слишком много. Мы ничего не сможем сделать.

— Придется отступать и перестроиться, — сказал Браутнер.

— Ты прав, — охнул Мор.

Но думал он сейчас только о Лесе.

Измученные разбитые люди понуро возвращались в лагерь. Морвин Крамб ранен, его сын без сознания, больше половины Рыцарей остались на поле боя.

Джон и Хелн выбежали навстречу.

— Где Келвин? — в ужасе воскликнула Джон, не видя брата.

— В плену, — устало пробормотал Мор и упал с седла — его едва успели подхватить.

Джон повернулась к Хелн и увидела на ее лице отражение собственного ужаса. Келвин у врага! Что с ним будет?!

Они быстро узнали о том, что Келвина увезли — шестеро стражников, после схватки с другим круглоухим, обладателем такой же перчатки.

— Магия круглоухих, — вздохнула Хелн. — Круглоухий с волшебной перчаткой. Именно об этом говорила Королева.

— Если бы мы только могли раньше понять, — заплакала Джон. Сердце девушки разрывалось от ужаса и скорби.

— Я должна найти его! — закричала Хелн.

Мор, успевший встать, опираясь на Других Рыцарей, покачал головой:

— Девочка, выбрось эти мысли из головы. Ты не можешь идти туда.

— Я имею в виду… по своему, — прошептала Хелн.

— Слишком скоро! Ты еще не оправилась от последнего раза!

— Я люблю его, — воскликнула девушка. — И должна найти!

Мор бросил взгляд на носилки с лежащим без сознания сыном.

— Понимаю. Делай, что считаешь нужным, девочка, но только не в этот раз. Келвину вряд ли поможет твоя смерть.

— Я послежу за ним, — поспешно вмешалась Джон.

Морвин отвернулся.

— Лес… нужно найти ему сиделку.

Но некому было ухаживать за лежавшем без сознания юношей. Те, кто уцелели, смертельно устали, многие были ранены и могли позаботиться только о себе.

— Положите его в нашей комнате, — решила Джон. — Я посижу с ним.

Никто не спорил — все были только рады сложить с себя это бремя.

Леса отнесли в палатку девушек. Хелн съела ягоду и легла; Джон уселась между двумя неподвижно лежащими телами. Оба походили на мертвых. Одна встанет, другой…

Джон подошла к Лесу, нагнулась над юношей. На губах кровь, кровь во рту: что-то повреждено внутри; это — единственное доказательство тяжести состояния юноши. Насколько серьезна его рана? Джон, конечно не могла ничего узнать, но то, что Лес не приходил в сознание, не сулило ничего хорошего.

Она решила сделать все, что можно, и принеся тазик с водой, осторожно вымыла лицо Леса. Потом сняла с него одежду, промыла многочисленные царапины и ушибы, перевязала самые большие, и наложила еще одну повязку на голову, потому что пол-лица Леса заливал фиолетово-багровый синяк. Похоже, во время падения Лес, получивший удар по голове, разбил губы и прикусил язык, именно поэтому изо рта шла кровь — может, внутренних повреждений больше нет, и только этот удар поверг его в кому. Больше Джон ничего не могла сделать, разве что уложить его поудобней. Она накрыла Леса всеми одеялами, найденными в палатке, пытаясь согреть его. Такой хороший, порядочный парень! Как ужасно, если он умрет!

Хелн лежала неподвижно, как статуя, дыхания не было слышно. Оставалось только ждать.

Через полчаса Лес застонал. Джон бросилась к нему, взяла за руку.

Неужели приходит в сознание?

Он повернул голову, кашлянул, захлебнулся, выплюнул кровавую слюну. Джон схватила его за плечо, помогла сесть, чтобы Лес смог откашляться, снова умыла и обнаружила, что он весь горит. Но на этот раз он заснул; значит начинает выздоравливать. На щеки вернулся румянец, возможно, из-за лихорадки. Какой он красивый!

Вскоре Лес опять зашевелился, и снова она помогла раненому сесть и держала за плечи, пока его рвало. На этот раз глаза Леса открылись.

— Спасибо! — прошептал он и снова заснул.

Хелн слабо пошевелилась; Джон тут же подбежала к ней, чувствуя себя настоящей сиделкой: обоим пациентам стало лучше!

Весь следующий час она металась от одного к другому. Хелн окончательно пришла в себя:

— Я его нашла, — слабо прошептала она. — Они посадили его в подземелье дворца вместе с двумя людьми постарше. По-моему, Келвина чем-то опоили: он не приходит в себя, и кто-то сказал, что он проспит весь день. Непохоже, чтоб его ранили. Думаю, с ним все будет в порядке, и долгий сон вернет ему силы! Но Келвина нужно вызволить из этого застенка!

— Правильно! — неожиданно согласился Лес, испугав девушек.

Джон повернулась к нему:

— Я думала, ты спишь.

— Спал, пока не услышал, как вы разговариваете, — улыбнулся Лес. — По-моему, я не в своей палатке.

— Нет, тебя принесли сюда, чтобы я могла ухаживать за тобой, — объяснила Джон. — Ты был без сознания, Мор ранен, больше половины Рыцарей погибло, многие тоже ранены, и тяжело.

— Спасибо тебе. Но мне лучше выбраться отсюда. Где моя одежда?

— Но у тебя лихорадка!

— Все прошло! Мы, Крамбы, народ здоровый!

Джон подошла, положила руку на лоб. Холодный! Может, он тоже умеет колдовать? Она принесла Лесу одежду и отвернулась, пока тот одевался.

Лес встал, но пошатнулся; она быстро подбежала, чтобы поддержать его.

— Думаю, тебе лучше лечь.

— Нет, нужно посоветоваться с отцом, решить, что делать. Келвин в плену…

Джон не могла спорить с ним.

— Тогда я тебя провожу.

— Ох, моя голова! — пробормотал он. — Все кружится! Думаю, ты права.

— Идите, — сказала Хелн. — Обо мне не беспокойтесь. Скажите Морвину. Если есть способ спасти Келвина…

Спотыкаясь, Джон и Лес добрались до калитки Морвина. Там уже шел военный совет. Офицеры спорили над разложенной картой.

— Сынок! — воскликнул Мор, обнимая Леса. — Как ты?

— В голове еще идет битва, — пробормотал Лес. — Но Джон меня исцелила. Хелн обнаружила, что Келвин — в застенке королевы, вот я и решил придти.