Шофер остановил автобус, чтобы починить что-то в моторе. Остановка заняла несколько минут. Это случилось почти против селения Алакадзи. Дорогой проходили девушки с большими букетами алых цветов.

- Михаил Фритиофович, что это за цветы? - спросил Вася, повернувшись к врачу. - Что-то очень знакомое, но что именно - не соображу. Где-то видел…

Врач, наморщив лоб, припоминал.

- Да это же герань!

- Герань? У нас дома на подоконнике в горшочке стоит.

- Она. Здесь недалеко большой совхоз гераниевый. Совхоз «Третий Интернационал». Должен тебе сказать, что герань - это очень ценное растение, потому что из нее добывают эфирное масло, пахнущее розами. Раньше это масло завозилось к нам почти исключительно из-за границы. Добывали его на острове Реюнион, где мне пришлось побывать, когда я работал на пароходе.

- Что-то я не слышал об этом острове.

- Это один из тех островов, которые имеют по нескольку названий, хотя, возможно, ты ни одного не знаешь. Иначе его называют «Единение», а раньше называли остров Бурбон. Это из группы Маскаренских островов. Они лежат в Индийском океане, недалеко от Мадагаскара.

- А для чего нам нужно гераниевое масло?

- Главным образом оно идет па парфюмерные и кондитерские изделия. Эти отрасли промышленности употребляют его десятками тонн. А нужно сказать, что один гектар герани дает только двадцать-тридцать килограммов масла.

- Его добывают из цветов?

- Нет, главным образом, из листьев этого небольшого растения.

- А где еще добывают гераниевое масло?

- В Алжире. Но теперь мы обходимся своей геранью. За последние годы в этой отрасли нашего субтропического хозяйства достигнуты большие успехи.

Автобус загудел и поехал дальше. Разговор пришлось прекратить.

Миновали село Колдахвари и переехали через широкую горную речку Бзипи. Совсем стемнело.

Путь лежал по культурным землям Абхазии. Но в темноте пассажиры не видели ни табачных плантаций, ни мандариновых, ни лимонных рощ. Холмы подымались беспорядочно и казались странными и таинственными, теряя свои очертания на черном бархате ночи. Вверху мигали звезды, но большинство пассажиров их не видело, потому что брезентовый навес автобуса закрывал звездное небо.

Часто на обочине дороги возникали жилища, которые давали о себе знать огнями в окнах и лаем собак. Иногда появлялись огни встречных машин, и наши путешественники осторожно их объезжали. То и дело автомобиль с грохотом проносился по мосту и внизу темнела пропасть, в которой шумела река, сбегающая с гор к морю.

- Скоро проедем Хипсту, а там уже недалеко Гудаута, - сказал Васе его сосед.

- Что такое Хипста? - спросил паренек.

- Река; иначе ее называют Белая.

Но они не доехали до реки.

На одном из поворотов впереди появилась какая-то темная масса, затем при свете фар стало видно, что это арба, запряженная буйволами.

Шофер дал гудок и повернул вправо, чтобы объехать арбу. Но это не так-то легко было сделать на узкой дороге. Автобус должен был проехать над самым краем канавы. В этом месте стоял столб, километровый указатель. Под передним правым колесом земля осела, автобус потащило боком вниз, и он ударился радиатором об столб.

Пассажиров качнуло, потом подбросило и так подало вперед, что они ударились носами о спины тех, которые сидели впереди. Раздался женский крик. Огни погасли, освещенная перед этим дорога исчезла в темноте.

Арба остановилась, и буйволы стали как вкопанные. Первым выскочил из своей кабины шофер. Испуганные пассажиры несколько секунд молчали.

- Слушайте меня! - крикнул Михаил Фритиофович свои м путешественникам:

- Зоя! Цела?

- Есть! - громко ответила девушка.

- Ванда!

- Здесь!

- Марко!

В это время уже разговаривали все пассажиры, и, наверное, поэтому Михаил Фритиофович не услышал ответа. Он опять позвал Марко, но ответа не было.

- Ванда, где Марко?

- Его нет.

- Он здесь, - сказал мальчик и взял врача за локоть.

Марко стоял на земле рядом с Михаилом Фритиофовичем.

Он успел выскочить из автобуса, как только тог рухнул в канаву, и пока пассажиры тревожно перекликались, обходил его, чтобы подойти к врачу.

Пассажиры поспешно вышли из автобуса. Шофер стоял около мотора и в темноте что-то проверял. Вася подошел к нему и предложил электрический фонарик Тот молча взял фонарик и, подняв капот, начал рассматривать повреждения. Очевидно, ничего утешительного он не увидел, потому что недовольно захлопнул капот, еще раз обошел с фонариком вокруг автобуса и возвратил фонарик Васе, даже не поблагодарив.

Шофер молчал. Но вот его окружили пассажиры и начали засыпать вопросами. Хотя вопросов было много, но все они сводились к одному: как ехать дальше?

- Автобус дальше не пойдет, - ответил шофер, - надо вызывать подмогу.

Но вызвать помощь - было дело не легкое. До ближайшего селения оставалось десять километров. Их автобус шел последним рейсом. До утра автобусы уже не будут ходить. Можно надеяться только на случайные машины, которые передадут известие об аварии в Гудауту.

- Придется нам ночевать здесь, - сказал шофер.

Большинство пассажиров было очень недовольно этим. Только юные путешественники, несмотря на усталость, радовались ночлегу в поле.

Вечер был теплый и тихий. Кричали цикады, квакали лягушки. Поблизости в кустах пел соловей. В долине, немного ниже дороги, мерцало множество огоньков. Казалось, они горели где-то в глубине моря. То суетились летающие светлячки в поисках добычи. Эти летучие огоньки, проносившиеся словно искры, очаровывали взор.

В восторге следили пионеры за светляками.

Тем временем другие пассажиры располагались на ночь кто как мог. Кое-кому шофер выдавал из багажа чемоданы, откуда доставалась еда и теплые вещи. Несколько человек собирались развести у дороги костер. Были такие, что забрались назад в автобус, сели на свои места и готовились там уснуть.

Михаил Фритиофович позвал учеников разбивать на ночь лагерь.

Шарль предложил устроиться под деревом, которое росло у дороги, в нескольких метрах позади автобуса, как раз у поворота.

Там над дорогой тянулась терраса; над долиной она обрывалась крутой скалой. Внизу темнели густые заросли кустов, и среди них суетилось множество летающих огоньков.

Надо было раздобыть топливо для костра. Сделали разведку в лесу, поцарапались порядком, но с помощью Васиного фонарика набрали сухого хвороста на растопку. Марко ухитрился, полазив у автобуса, намочить несколько хворостин в бензине, и теперь можно было разводить костер.

Разжигать огонь и присматривать за ним взялся Вася. Остальные стелили одеяла и делали импровизированные подушки. Шарль отдал свой рюкзак девушкам, а сам положил под голову пиджак. Но когда он лег, то почувствовал, что под головой лежит что-то твердое. Под пиджаком оказался камень. Веселый смех Марко сразу выдал виновника, подсунувшего Шарлю камень.

- Нашего Марко никакая усталость не берет, - сказал, улыбаясь, Шарль и, достав камень, бросил его вниз.

Камень с шумом покатился по склону, постукивая о деревья, с шелестом срывая листья.

- Осторожно, Шарль, - обратилась к пареньку Ванда, - ты можешь так кому-нибудь голову разбить.

- Там никого нет.

- А вот случайно может кто-нибудь оказаться. Ты не маленький уже. Если бы это сделал Марко - я бы не удивилась.

Марко вспыхнул,

- А я, по-твоему, маленький? По-твоему, я чуть ли не разбойник, от которого можно ожидать чего угодно…

- А, по-моему, ты-таки чуть-чуть разбойник, - дразня его, сказал Вася.

- Возмутительно… Мне не хватает слов, чтобы…

- Странно, - продолжал Вася, - я думал, ты на слова самый богатый.

- Что вы к нему цепляетесь, он совсем не разбойник и совсем не маленький, - заступилась за Марко Зоя.

Все добродушно рассмеялись, а Марко, насупившись, сказал:

- Я сам могу защититься.

В это время Вася, наконец, разжег костер, и он начал разгораться все сильней. На фоне костра виднелись фигуры людей, которым неожиданно пришлось остановиться здесь и ждать утра,