Но что это за тайна, Фоору выяснить не удалось, а его безумно интересовало все, связанное с именем Учителя. Любопытно, Хамрай знает о перстне графа и его значении?

О перстне можно было спросить, конечно, у посланца Алвисида, но по договору координатор вернул его Уррию на следующий день, еще до встречи с графом. Просить посланца второй раз Фоор не решался.

Фоора так и подмывало поинтересоваться у Хамрая о перстне с эмблемой Алвисида, но он опасался, что таким образом наведет того на размышления. Если умеешь считать до шестнадцати, остановись на восьми - закон, преподанный Фоору много десятилетий назад самим Алвисидом.

x x x

Когда сэр Отлак рассказал о предательстве короля Пенландриса, Ламорак сначала не поверил. Он не мог поверить.

Не укладывалось в голове - отец, пример во всем для Ламорака, поступил не по-рыцарски. Это просто невозможно!

Этого не может быть, потому что не может быть!

Но хоть тысячи раз кричи "нет!", хоть пронзи острым кинжалом бешено колотящееся сердце - граф Маридунский не мог солгать, его слова подтверждали другие рыцари.

Мир рухнул для Ламорака в одночасье.

Отец предал не только своего повелителя, верховного короля, не только свою родину. Прежде всего он предал своего сына - Ламорака, которого сам же воспитал, как подобает воспитывать рыцаря: в уважении к доблестным и в презрении к позорящим рыцарское звание.

Король Пенландрис обесчестил себя. И сына и весь род, и память предков, и неродившихся еще потомков...

Если только Ламорак, не смоет позор со славного имени.

Но случилось еще более худшее для Ламорака.

Как и предполагал герцог Вольдемар к замку подошли под белым флагом парламентарии. Сам король Пенландрис пришел говорить от имени принца Вогона.

Боже Великий, какой позор!

Но и это еще не все. Пенландрис желал сына в обмен на Рогнеду: если в течении часа Ламорак не выйдет из замка, то юный верховный король получит голову сестры на золотом блюде.

- Негодяй! - только и нашел что ответить сэр Гловер. Он вышел к самому краю и прокричал: - Пенландрис, я вызываю тебя на смертный бой. Прямо сейчас! Победишь - получишь сына.

- Нет! - закричал Ламорак. - Я не сын ему больше! Не сын!

- Успокойся, - сказал сэр Отлак. - Мы верим тебе и не отдадим тебя. Он не осмелится убить Рогнеду.

- Осмелится, - вздохнул герцог Вольдемар.

И все поняли: он прав. Ничего святого для Пенландриса не осталось.

- Пенландрис врет, - вдруг сказал барон Ансеис и окружающие посмотрели на него. - Рогнеды с ними нет.

- Вы уверены? - спросил Вольдемар.

- Да, - поддержал Ансеиса сэр Дэбош. - Принцесса далеко отсюда.

- Ну тогда и сына, бычья требуха, он не получит! - воскликнул Гловер. - Сэр Отлак ваши стрелки достанут его из лука?

- Он под белым флагом, - сухо ответил Отлак. - Не гоже нам уподобляться Пенландрису. Но сына он не увидит.

- Подождите! - взмолился Ламорак. - Я не сын ему, я отрекаюсь от него! Я прошу вас - отпустите меня и я убью его, чтобы смыть позор с моего имени! - в срывающемся голосе юноши не было неискренности, лишь мольба.

Но в глазах многих рыцарей появилось недоверие - не хочет ли юный обманщик улизнуть под крылышко отца, подальше от грозных клинков возмездия? Не дрожит ли он за свою жизнь?

- Если ты убьешь отца, - медленно произнес сэр Отлак, - то и сам не проживешь дольше минуты.

- Пусть! - чуть не со слезами сказал Ламорак. - Но и с позором на сердце я жить не хочу!

Тяжело быть сыном предателя. Невыносимо.

Ему хотели возразить, но всех опередил юный верховный король Этвард. Он поднял руку и сказал:

- Иди, Ламорак. Я верю тебе и помню о клятве у озера Трех Дев. Я не хочу потерять тебя, но на твоем месте я поступил бы так же.

- Спасибо, Эмрис, - сказал Ламорак.

Для него Эмрис остался Эмрисом - другом, который не подведет. Эмрис его понимает.

Никто не осмелился возразить верховному королю, хотя не все были согласны с его решением. Даже если Ламорак искренне хочет смыть позор кровью - удастся ли ему это?

Неожиданно к Ламораку сделал шаг барон Ансеис.

- Ламорак, пойдем я тебе что-то напоследок покажу. Я тебе не все позавчера рассказал.

Ламорак посмотрел на барона и без слов пошел за ним.

Рыцари тоже не стали спорить с французом.

Не все доверяли Ламораку, но никто после событий в столице не сомневался во французском бароне, владеющим магией. Те, кто не доверял юноше, решили, что барон хочет наложить заклятие, и если Ламорак обманет их, то умрет. Те, кто верили принцу Сегонтиумскому, подумали, что маг хочет с помощью чар уберечь его от клинков телохранителей Пенландриса.

Ламорак отправился вслед за Ансеисом.

Юноша подождал в коридоре. Барон вынес, что-то, аккуратно завернутое в темно-красную, словно окровавленную ткань, и протянул юноше.

- Держи, это пригодится тебе, - сказал барон.

Ламорак снял ткань и разглядел узкий, блестящий и необыкновенно острый трехгранный кинжал - таких прежде Ламорак не видел.

- Это тритский кинжал, - пояснил барон, - он закален в желчи бурого тибетского дракона и проткнет любую кольчугу, словно простую тряпку.

- Спасибо, - сказал Ламорак.

- Иди, король Пенландрис ждет тебя. А мне еще надо кое-что сделать.

Ламорак спрятал под одежду драгоценный подарок, проверил не стесняет ли клинок движений и пошел по коридору навстречу судьбе. Он думал об отце, о рыцарской чести и брате, который предпочел смерть бесчестию.

x x x

Солнце уже начало спускаться к горизонту.

Вокруг замка графа Маридунского огромным кольцом стояла армия неприятеля, не подходя ближе, чем могут долететь стрелы лучников или снаряды, пущенные с донжона камнеметной машиной.

Принц Вогон и его советники явно хотели устрашить осажденных многочисленностью своих войск. Весь день в лесу рубили деревья наверное, чтобы завалить ров перед замком.

Увидев спускающегося сына - одного, без сопровождающих, Пенландрис удивленно и радостно улыбнулся. Не ожидал король Сегонтиумский, что все получится столь легко, что Отлак и Вольдемар уступят ему не торгуясь, не требуя показать принцессу.

- Отец! Как ты мог?! - спросил Ламорак приблизившись.