Мне-то что до времяпровождение перспективной подружки? Других забот хватает. С избытком, по самое горлышко. Прежде всего, неизвестно вернусь ли я ночью из Пантелеймоновки или "голоса" утащат в преисподнюю, где станут держать невесть какое время. Возможно, неделю, но не исключено - более длительный период. Скажем, несколько лет. А заводу нужно работать и процветать, ибо он - единственный источник моего существования. Обанкротится или встанет на простой - перекроется ручеек, стекающий в "озерко" банковского счета. Тогда при возвращении на Землю я - нищий, высчитывающий в прохудившемся кармане каждую сотню деревянных.

Поэтому весь день я вертелся-крутился на максимальных оборотах. Внушал директору, начальнику производства, мастерам уверенность,необходимостьповысить производительность. Тощей дамочке, остающейся вместо Бориса Николаевича выдал нелегкие поручения: отыскать дополнительных покупателей, активней выбивать из поставщиков цемент, арматуру, щебень и так далее.

Конкретное задание получил и главбух, сухой старикашка-пенсионер, взятый мной на работу по причине необычайной скрупулезности и вредности. Озадачена заведующая строительной лабораторией: блюсти соблюдение технологических требований, но не в ущерб производительности цехов.

Сотрудники удивлялись моей необычной активности, недоумевали, но спрашивать не решались. Хозяин потому и зовется хозяином, что волен поступать по своему желанию, никого не спрашивая и ни перед кем не отчитываясь.

Естественно, мы держали причину предстоящей поездки в строгой тайне. Я - по привычке коммерсанта и предпринимателя. Надежда Павловна - по манере всех юристов, связанных с криминалом. Инженер-алкаш - из-за боязни лишиться части "гонорара".

Сдава Богу, хоть в этом сошлись!

Вечером появился Борис Николаевич. Как и в прошлый раз наряженный в черную униформу, напоминающую траурный наряд деревенской плакальщицы. В гостиную вышла усталая Нелюдова. Часа два штудировала юридические томики, привезенные на новое местожительство. Готовилась к напряженной полемике с инопланетянами. Кажется, она твердо решила обосноваться в моей квартире.

Сошлась тройка "грабителей". На часах - одинадцать. Обсуждать, планировать - нет необходимости, все давно продумано и спланировано.

- А где... студентики с докторами? - оглядев все углы, спросил инженер. Будто "покупатели" сродни мышам - спрятались в норки и почему-то не желают показываться. - Пора бы им об"явиться.

- Сейчас поедем на место и там увидите. Я же говорил вам: предстоит поездка на машине, - осторожно внедрял я в сознание алкоголика необходимые сведения. Не сразу - безопасными порциями. - Придется проехать километров сто. Там нас ожидают. Но покупатели не предстанут в своем облике, ибо, как вам, конечно, известно, торговля трупами - наказуема... Надежда Павловна может подтвердить.

Следователь тут же выбрала из памяти, в несколько раз превышающей нормальную компьютерную, десяток статей. С наслаждением перечислила их.

"Эксперт" обмяк. Наверняка, в душе проклинает свое слабоволие, заодно - хозяина-обманщика. Сидел бы сейчас за столом, попивал водочку, закусывал огурчиками. Сейчас ночное путешествие казалось ему не таким уж безопасным.

Пришлось подбодрить.

- В нашем случае, ничего страшного. Ни одного процента. Сейчас отправимся в морг, возьмем "товар" и - в Пантелеймоновку... Для бодрости духа я приготовил соответствующее лекарство... Только не знаю, Борис Николаевич, понравится ли вам?

Я извлек из бокового кармана плоскую фляжку с Божьим нектарчиком. Протянул её инженеру. После первого же глотка все его сомнения испарились.

* * *

Под скорбные стоны сторожа - продешевил, омманули! - состоялся вынос тела, упакованного в целофановый мешок, сверху - в клетчатый плед. Для удобства пришлось побеспокоить покойничка - сложить его вдвое. Иначе не поместится в багажник "жигуля".

Борис Николаевич пятился, ухватив сверток со стороны головы, я держал за ноги. Прямо скажем, операция не из приятных. Спасибо ещё сторожу, который за дополнительную мзду согласился паковать образец. Лично я ни за что бы не согласился. Надежда Павловна - тем более. А уж говорить о наклюкавшемся инженере не стоит, не знаю, как он ещё переставляет ноги.

Нелюдова торжественно шла впереди, открывая и закрывая двери.

- Будет мне выволочка, - стонал сторож, поглядывая на меня. Вернее, на внутренний карман ветровки, откуда я доставал, расплачиваясь с ним, туго набитый бумажник. - Труп - свеженький, заметный. Вдруг захотят ещё раз его порезать?

Страж морга успел позабыть обо всем, чо было им сказано накануне. Явно целился на дополнительное вознаграждение, хотя успел расколоть "грабителей" минимум на пару тысяч деревянных. Его стонущие причитания настолько надоели, что, втиснув сверток в багажник, я одарил настырного мужика ещё одной бумажкой.

Мужик быстро спрятал её, понял - все, больше не выжать, и со стуком захлопнул дверь...

Недавно отремонтированный двигатель работал превосходно, улицы пустынны. Надежда Павловна сидит рядом со мной и что-то мурлыкает себе под нос. Скорой всего, не мелодию любимой песенки - репетирует номера соответствующих статей кодекса, которые она выложит при встрече с "голосом-интеллектуалом". Борис Николаевич не отрывается от даренной фляжки.

- Далеко ехать-то, Герман Тихонович? - заподозрил он неладное, когда мы углубились в Подмосковье. - Вроде говорили - в институте ожидают студенты с докторами, а все институты не в области - в Москве...

Хитер бобер! О совершении сделки в институте речи не шло, наоборот, я говорил ему о поездке на машине? Институт он на ходу придумал. Пытается расколоть хозяина, выудить из меня максимум информации.

- Едем в Пантелеймоновку, - коротко, приказным тоном, ответил я.

- Почему в деревню? Новый институт, да?

Инженер заворочался на сидении, подергал ручки дверей. Будто намеревался выпрыгнуть на ходу. На самом деле, не такой уж он идиот, просто демонстрирует беспокойство и растерянность. Рассчитаные на повышении "гонорара".

И все же пришлось приподнять завесу секретности. Лучше сделать это заранее, до встречи с "голосом". Дескать, сделка негласная, проводить её в городе опасно. Вот и порешили осуществить передачу трупа и получение оговоренной платы за него в захудалой деревушке.

- Почему именно в Пантелеймоновке?

- Выбирали покупатели. Лично мне безразлично: Дядькино, Тетькино. Главное, вы оцените мертвяка, получите солидную плату.

- А вы с госпожой Нелюдовой как же?

- Госпожа Нелюдова - юрист, поехала из чисто профессиональных соображений, - крутился я на подобии детской юлы, удивляясь наивности и глупости собеседника. - Что же касается меня - обычная благодарность человеку, столько лет преданно работающему на благо моей фирмы.

Борис Николаевич, в который уже раз, приложился к горлышку фляжки, "побулькал" и успокоился. Тем не менее, провожал опасливым взглядом каждую встречную машину. А когда мимо нас промчался, сверкая маячком и отчаянно воя, милицейский мерс", он едва не лишился чувств.

Надежда Павловна молчала. Кажется, только сейчас она смогла оценить авантюру, в которую её вовлек кандидат в любовники. Подумать только, следователь прокуратуры подкупает сторожа, похищает из морга труп. За это обычным выговорешником не отделаешься.

Несколько раз я ловил на себе её гневный взгляд. Отвечал восхищенными и предельно страстными. Подожди, милая, потерпи, избавимся от полуфабриката, вернемся домой - расслабимся. Так расслабимся - забудешь свои занудивые кодексы, до утра не уснешь. А после - адью, отправляйся в прокуроский закуток общаться с насильниками и грабителями. Отдавайся таким же законникам, в промежутках между об"ятиями цитируйте друг другу статьи и параграфы...

* * *

На оккраину Пантелеймоновки прибыли в оговоренное время - три часа ночи. Остановились на опушке леса, метрах в трехстах от деревушки. Я и Надя вышли из машины, Борис Николаевич, пугливо оглядываясь, с"ежился на заднем сидении. Он уже понял - никаких студентов-медиков нет и не будет, точно так же, как не будет и желанного "гонорара". Его обманули. Нагло и бесстыдно.