Ричард дождался возвращения Родерика из очередного похода, и между братьями произошло крупное объяснение. Оба они были молоды, оба были вспыльчивы. И каждый считал себя правым.

– В общем, типичные Рэйлстоуны, – прокомментировал Вэл.

– Несомненно, – согласился Руперт. – С той разницей, что один жил оседло, а другой плавал. Здесь, в Длинном Зале, они подрались. От угроз и брани перешли к рапирам – их Ричард привёз из Франции. Рабыня по имени Фалесс, которая присматривала за близнецами в детстве, оказалась единственной свидетельницей дуэли. Она рассказала позже, что застала драку, когда сэр Ричард уже лежал распластанным посреди Зала, лицом вниз. Рики взглянула на предполагаемое место убийства.

– По идее, там должно было остаться кровавое пятно, – заметил Вэл, проследив взгляд Рики. – Но никаких следов нет.

– Так вот, – продолжил Руперт, – Фалесс была наверху, она выбежала на лестницу и, увидев лежащего Ричарда, закричала. В это время Родерик уже стоял в дверях. Он приподнял меч, как бы отдавая последний салют убитому. И исчез. А на полу возле Ричарда остались две рапиры. Ниша же, где висел Меч Удачи, опустела.

Вот так Рик Рэйлстоун исчез в ночи, забрав из дома Меч Удачи и обагрив руки кровью собственного брата. Но Ричард не был убит.

Почти год он оправлялся от раны и в конце концов встал на ноги. Та гордая красавица так и не стала его женой. Но в 1819 году он женился на молодой креолке, овдовевшей после битвы при Нью-Орлеане. От Рика не приходило никаких вестей, хотя Ричард усердно наводил справки о брате в течение тридцати лет.

– Но если Ричард выжил, – усмехнулся Вэл, – откуда взялся призрак, появляющийся в Длинном Зале? Кто здесь ходит по ночам?

– Не знаю. Когда началась Гражданская война, хозяином Пиратского Логова стал Майлз, сын Ричарда. Фамильных ценностей к тому времени осталось уже не так много, так как семейный кошелёк был истощён бесчисленными неудачами в торговле, потерями при перевозках грузов морем, неурожаями и тому подобными бедствиями.

– Меч Сомнительной Удачи делал своё дело даже на расстоянии? – предположил Вэл.

– Наверное. Майлз женился, когда ему не исполнилось и двадцати лет. У него вскоре тоже родились двое сыновей-близнецов, которых назвали Майлзом и Ричардом. Во время Гражданской Войны Майлз-отец погиб в Первом сражении при Булл Ран. Его сыновья также вступили в войска Конфедерации. Майлз был лейтенантом в кавалерийском отряде и вернулся с войны живым и невредимым.

Ричарду повезло меньше. Он был ранен и вернулся на побывку домой, когда войска северян вступили в Нью-Орлеан. Один из рабов, мулат, давно имевший зуб на семью Рэйлстоунов, выдал Ричарда северянам. И юноша был убит бандой мародёров-головорезов, сопровождавших армию северян как стая стервятников. Они нагрянули в Пиратское Логово, чтобы учинить расправу прямо здесь. Но Ричард был предупреждён о налёте и успел спрятать фамильные драгоценности. Он спрятал их, как и положено по традиции, где-то здесь, в этом самом Зале.

Вэл и Рики слушали с безмолвным интересом, но Руперт уже подошёл к концу рассказа:

– Ричарда хладнокровно застрелили после того, как он отказался назвать место, где спрятаны драгоценности. Как раз в это время в Пиратское Логово вернулся Майлз, который с отрядом разведчиков был на передовой на юге. Майлз застал последние минуты расправы. Разумеется, все бандиты были расстреляны на месте. Но найти спрятанные драгоценности не удалось тогда и не удалось никому до сих пор. Та война повергла Рэйлстоунов в нищету. Майлз в поисках выгодной работы уехал на север. А дом пустовал до 1879 года, когда в нём поселился арендатор – сахарный барон. В 1895 году в доме жили дальние родственники нашей семьи. Они прожили несколько лет, а потом до сегодняшнего дня дом сдавали внаём. Мы первые законные жильцы в этом веке.

– Но пользы от нас мало, – сказала Рики. – Меч Удачи где-то гуляет, а без него Рэйлстоуны не процветают. И вряд ли мы найдём его.

Руперт выбил трубку о решётку камина.

– Всё рассказанное – лишь семейное предание.

Рики внезапно возмутилась:

– А вот и нет! Мы вернулись в родной дом! Уже этим мы начали дело удачно. И дальше нам должно повезти.

– Как же мы вернём наш Меч Удачи? – осторожно вмешался Вэл. – Ведь Рик забрал меч и исчез вместе с ним.

– Меч Удачи появлялся в Пиратском Логове после того, как им завладел Рик, – упорствовала Рики. – И ещё не раз появится. По крайней мере, я на это надеюсь.

– Суеверия, конечно, чепуха. Но всё-таки было бы здорово, вернись к нам этот Меч, – помечтал Руперт. – На клинке выгравированы имена всех его владельцев. От сэр Родерика первого и дальше, в глубь веков. Семь столетий, запечатлённых на стальном клинке. – Он поднёс к глазам часы и воскликнул: – Однако уже десять минут девятого! Пора спать, у нас сегодня был трудный день.

– Пора! – Вэл вскочил с дивана, потревожив Сатану. Тот лениво приоткрыл жёлтый глаз.

Рики задумчиво водила пальчиком по резным гирляндам цветов в узоре каминной доски. Вэл подошёл к сестре и взял её руку.

– Рики, вряд ли ты нащупаешь тот цветок, нажав на который, откроешь тайник с сокровищами.

– Как ты догадался, что я делаю? – зарделась она.

– Миледи, ваши мысли, словно райских птичек стая…

– Прекрати, Вэл! Твои стихи просто невыносимы. Иди лучше спать!

Дав отповедь Вэлу, Рики первой направилась к лестнице наверх, на первой ступеньке она оглянулась на каминную доску и задумчиво пробормотала:

– И всё-таки! Какой из этих резных цветков?..

Вэл лежал связанным в подземной пещере. Кроме пут, он был прикован к скале. По его распростёртому телу ползло какое-то чудовище, неразличимое во тьме. Зловонное дыхание зверя почти касалось щёк Вэла. Мощным рывком Вэл разорвал путы и, высвободив руки, схватил мучителя за глотку.

По его подушке скользил тёплый солнечный луч, заставляя прикрывать глаза. Сидевший на его груди Сатана лапами стаскивал с Вэла простыню. При этом кот нежно мурлыкал. Долетающий из окна ветерок был влажен и свеж после ночного дождя.

Сделав своё чёрное дело и разбудив человека, Сатана покинул пост на груди Вэла и направился к окну с явным намерением раздать хозяйские указания паре-тройке птиц, свивших гнездо неподалёку. Вэл, опёршись на локоть, выглянул в окно.

Стояло чудесное утро. С реки по саду растекался туман, однако солнце уже высушило каменные дорожки. Возле носа Вэла закружилась пчела и он подумал, что следует повесить противомоскитную сетку на окна.

От речки, невидимой за садом, донеслось гудение лодочного мотора. Однако в доме всё было тихо, так что вряд ли это кто-нибудь из Рэйлстоунов спозаранку вышел покататься по реке. Вэл скинул пижаму, швырнув её возле кровати, и поспешно оделся. Ему этот новый мир нравился. Очень много дней он не чувствовал себя так хорошо. В это утро забытое чувство вернулось. Вэл тихонечко сошёл по лестнице в Длинный Зал. Он хотел осмотреть Пиратское Логово в одиночку.

В Длинном Зале было холодно и сумрачно, несмотря на лучи света, рассекающие полумрак. Среди зала белел кусочек ткани. Наверняка Рики обронила носовой платок. Вэл распахнул входную дверь и вышел на террасу. Всей грудью вдохнул он воздух этого утра. По краю террасы вилась дикая роза, в ветвях дальних деревьев пели птицы. Меж зарослей мелькнул Сатана и скрылся снова. Неожиданно Вэл понял, что жить на свете очень приятно. Он потянулся и зашагал по ведущей в глубь сада тропинке, выбрав направление наугад. От круга, образованного возле дома подъезжавшими когда-то экипажами.

В саду всё говорило о том, что ночью свирепствовала буря. Там и тут валялись куски мха, сорванные ветром со старых дубов. На лужайках трава была примята ветром и только-только начинала расправляться.

На дорожку выскочил кролик и затрусил к расщелине в каменной горке неподалёку. Кто-то из прежних владельцев плантации выложил небольшой каменный прудик, куда стекал ручей, давая вполне пригодную для питья воду. На каменных бережках распластались лягушата размером с почтовую марку. Едва тень человека упала на них, лягушата врассыпную кинулись в воду. С пьедестала над бассейнчиком за ними наблюдала статуя мальчика-Пана. Греческий божок танцевал свой каменный танец. Вэл решил, что Рики придёт в восторг от этого уголка, и запустил руку в бассейнчик, срывая тугой стебель цветка кувшинки.