Я перевернул ее, потому что она лежала задней обложкой вверх. Почти всю лицевую сторону обложки занимала огромная самоклеющаяся этикетка, посередине которой красивыми каллиграфическими буквами было написано всего одно слово: Ренни.

Когда Билли Кох прискакал обратно, книга уже покоилась у меня под пиджаком, в мирном соседстве с моей пушкой.

– Вот, – сказал он, переводя дыхание, и показал сверток, перевязанный веревкой. – Наизнанку вывернулся, чтобы выбрать для вас самое лучшее. Надеюсь, вы не будете жалеть об этих несчастных шестидесяти бумажках?

Я открыл бумажник и вынул шесть десяток. Медленно, лениво я отсчитал их в его раскрытую ладонь. Потом спрятал бумажник и, вынимая руку, направил на Билли свою пушку.

Животный страх мерцал в его глазах, когда он принялся умолять:

– Ой, нет! Это, по-вашему, честная сделка? Я доставил вам товар, а вы… – И заскулил, как вышвырнутый на снег щенок.

Я подошел к нему вплотную и упер дуло револьвера в его подбородок,

– Я тоже люблю честные сделки, Билли, Я не заберу эти шестьдесят долларов…

– Тогда, почему же, ради бога…

– Я бы не хотел, чтобы тебе пришла какая-нибудь глупость в голову. Билли. Чтобы, скажем, ты нажал на кнопку сигнализации, пока мы будем выходить отсюда. И чтобы у меня попытались отнять сверток. Ты понимаешь, правда? Если тебе в голову придет какая-нибудь злая шутка, я не уверен, что смеяться будешь ты. Мы поняли друг друга. Билли?

Он кивнул головой, и мы отправились к выходу.

Когда я со свертком под мышкой вышел из библиотеки, Рамон спокойно ждал, сосредоточенно ковыряя в носу. Я сбежал по ступенькам и осмотрелся в поисках урны, куда можно было бы засунуть сокровища Билли Коха. Однако урны нигде не было, так что я оставил при себе оба комплекта одежды и шлемы к ним. В крайнем случае потом я подарю их Рамона.

Такси подкатило к основанию лестницы. Рамон дружески кивнул, я ответил, чувствуя себя жуть каким умным. Умным и находчивым суперменом, который, если нужно, обставит всех на свете.

Пожалуй, поэтому я не заметил тот черный уличный крейсер, который немедленно тронулся за нами, как только Рамон дал газу.

Да, в тот момент я ничего не заметил. С удовлетворением откинулся на спинку сиденья и пощупал книгу, которая пряталась у меня под сорочкой. Ренни! Наконец-то я кое-что узнаю о тебе, пропавший плутишка!

Не в силах больше сдерживать свое любопытство, я достал книгу и стал осматривать ее. Я внимательно оглядел переплет, пятно от воды на обложке и этикетку. Но открывать ее я не стал бы ни за какие сокровища на свете. Потом, дома, в гостинице, когда смогу сполна насладиться своим успехом) Рамон вдруг повернул голову.

– Мистер Нельсон! Снова прицепились к нам!

Это мигом вернуло меня к действительности, и, поколебавшись мгновение, я засунул книгу под сиденье автомобиля.

– Кто такие?

– Не имею понятия. Но только мы отъехали от библиотеки, к нам прилипла эта черная колымага. Этот мошенник и не очень скрывает, что следит за нами. Что будем делать, мистер Нельсон?

Действительно, что делать? Я был достаточно терты и калач, чтобы знать, чем тут пахнет. Какой смысл снова отрываться от них, как вчера? Все равно они уже знают, в какой гостинице я остановился. Лучше будет как можно скорее познакомиться с ними.

– Найдите какое-нибудь более пустынное место и остановитесь прямо посреди дороги, – сказал я Рамону.

Он крутанул руль и оглянулся. Неподдельная тревога была в его глазах.

– Так что я должен сделать, сеньор?

– То, что я сказал. Остановитесь где-нибудь. Я хочу поговорить с ними.

– Я могу остановиться. Но не выйдет ли какой беды, сеньор?

Если бы я мог ему ответить!

Мы свернули с главной улицы, проехали по одному переулку, затем по следующему, который вел к окраине города. По обеим сторонам дороги тянулись заросли агав, перемежавшихся акациями и отдельными домами. За домами прятались сколоченные из досок покосившиеся сарайчики, и косилки с покрытыми ржавчиной колесами вытягивали свои короткие шеи. Самое подходящее место, чтобы пришить кого-нибудь.

Я подал знак Рамона, который съехал к обочине и неохотно остановил машину. Я заметил, что лицо его стало белым, как стена, а руки, лежавшие на руле, дрожали.

Большое черное чудовище, мягко подкатив, остановилось позади нас и заколыхалось, как роскошная яхта на гребне волны.

Между прочим, если уж речь зашла об этом, она и в самом деле не десять долларов стоила.

Я открыл дверцу и, придав лицу спокойное выражение, – вышел. А в душе у меня все дрожало, словно меня сотрясал электромассажер. Я знал, что такие трюки часто срабатывают, но не дай бог сделать хоть одну ошибку… Потом ее уже не исправить, – увы.

Я остановился возле автомобиля и надел темные очки. Затем расстегнул пиджак и сунул руки в карманы. Они могли видеть и, если хотели, убедиться, что у меня нет оружия.

Наконец, из яхты-люкс вышли трое: два парня и одна девица, Ребятишки были одеты по самой последней моде наемных убийц восточного побережья, и девочка не была похожа на мелкую мошенницу. Этого, впрочем, судя по их автомобилю, я и не ожидал от нее, Они вышли, захлопнули за собой дверцы, затем неспешно подошли ко мне. Один из них заглянул в окошко такси и осмотрел сиденья.

– Хелло! – сказал тем временем другой и провел рукой по залапанному крылу машины. – Прогуливаемся?

Девушка улыбнулась мне и придвинулась вплотную. Я почувствовал сладковатый запах ее волос, пожалуй, даже чуть-чуть слишком сладкий. Она схватила меня за полу пиджака и пробежалась рукой по моему телу. До самых колен.

Ее прикосновение было легким, как дыхание, и было в нем что-то волнующее. Оно было бы, вероятно, еще более волнующим, если бы оружие было при мне. Но моя пушка в этот момент покоилась за задним стеклом.

– Что стряслось, шеф? – спросил я пижона, который стоял позади девушки. – Какие-нибудь проблемы?

Он лениво прикурил сигарету и осторожным движением положил погасшую спичку на крышу машины. Выпустил дым и взглянул на девушку. Она кивнула, и пижон прислонился к автомобилю.

– Какие-нибудь проблемы? – повторил я вопрос. Я бы не сказал, что чувствовал себя блестяще. Пижон рявкнул на меня:

– Цыц! Здесь я задаю вопросы. На кого работаешь?

– Я – частный сыщик и…

– На кого работаешь?

– На Джиральдини.

– А, словом, на старого, выжившего из ума Джиральдини. С чего этой вонючей обезьяне пришло а голову нанять частного сыщика?

– Это, пожалуй, лучше у него спросите.

– Цыц! Какое у тебя задание?

– Как я уже сказал, я частный сыщик и, как таковой, не имею права разглашать тайну, которая…

– Цыц! ЕСЛИ не ответишь, сделаю в тебе дырку! Прикончу и тот трясущийся студень за рулем, а машину сожгу! Говори!

– Что ж… только подчиняясь насилию…

– Давай* – Я должен был пойти в библиотеку.

– Это я знаю. Но зачем?

– Там есть кое-что на складе. За этим.

– Подробней! Что, мне по одному слову из тебя вытягивать? Давай дальше!

– Речь идет о двух комплектах защитной одежды и двух шлемах.

– Из библиотеки?

– Они там были на складе.

– Как они туда попали?

– Их отвезли туда после того, как сгорел Институт археологии.

Пижон глянул на девицу, но я не заметил, чтобы она как-то отреагировала.

Она неотрывно пялилась на меня, слегка приоткрыв рот.

– Это уже что-то. Дальше! Для чего Джиральдини нужны одежда и шлемы? Говори!

– Уж этого я не знаю. В этом заключалась моя задача.

– Лжешь!

– Зачем мне лгать? Какой мне интерес прикрывать Джиральдини? Я – частный сыщик и делаю свою работу за деньги. Мне, ей-богу, все равно, кто платит.

Пижон снова посмотрел на девицу, которая едва заметно кивнула головой. Тогда парень полез в карман, вынул бумажник, достал из него две стодолларовые бумажки и протянул мне.

Я одернул пиджак и повернулся к девице.

– Я в детстве обожал сказки. А вы нет? Она посмотрела на меня, словно я был бродячим скоморохом. Я же невозмутимо продолжал: