Марина помолчала и произнесла:

— Думаю, отец правил весьма неверными способами. После битвы Монте-Асуль впервые узнает, что такое демократия, а не самозваная диктатура.

— Кажется, политическую обстановку ты изложила. Перейдем к делам военным. Каковы паши силы?

— Армия Адольфо сражается внутри страны, и о ней лучше всего мог бы рассказать он сам. Касательно моего отряда… Он полностью состоит из наемников. Таких, как ты, — засмеялась Марина. — Прости, Хэнк, я сморозила глупость. Таких, как ты, больше нет, и быть не может. Но под начало твое попадают французы, немцы, канадцы, кубинские эмигранты, несколько англичан и американцев. Все они ждут не дождутся, когда, наконец, прибудет главнокомандующий.

— А почему ты выбрала меня?

— Потому что покойный отец искренне считал тебя военным и диверсионным гением. И я согласна с этой оценкой.

— Что ты рассказала обо мне своим людям? — осведомился Фрост.

— Что ты очарователен, — улыбнулась Марина.

— Прекрасно. А еще?

— Все, что возможно рассказать без опаски. Служил во Вьетнаме, десантник, диверсант. Частный детектив. Культурный человек, умница. Воевал наемником в Родезии. В иных африканских странах. В Латинской Америке.

Марина лукаво скосила глаза:

— Также предупредила: ты не выносишь ночных тревог, ибо после заката занимаешься любовью. Со мною.

— Понимать, как прямое приглашение?

— Si. Да, конечно!

Фрост помолчал, пожал плечами:

— Но только если будешь нежна и ласкова с неопытным безусым юнцом… Оба расхохотались.

Капитан Генри Фрост, одноглазый наемник, не спавший уже тридцать шесть часов, облаченный в измятую, прямо из дорожного чемодана вынутую, пятнистую форму, небритый, стоял на носу маленького катера, приближавшегося к трем старым, потрепанным грузовым судам, и готовился принять командование армией.

Пожалуй, только лихо заломленный берет придавал Фросту немного самоуверенности.

Марина, подумал наемник, наверняка договорилась со службой береговой охраны — в противном случае, полицейские вертелись бы вокруг этих судов, как осы у банки варенья.

Катер ошвартовался у среднего корабля.

Спустили веревочный трап с отполированными временем деревянными перекладинами. Первой поднялась на борт сеньорита Агилар-Гарсиа, за нею вскарабкался Генри Фрост, самочинно произведенный будущей правительницей Монте-Асуль в фельдмаршалы. “Или адмиралы?” — мысленно ухмыльнулся наемник.

Он остановился на квартердеке и обозрел выстроившихся ровными шеренгами солдат. На этом судне их было несколько сотен, а сколько именно — еще предстояло выяснить.

Разнообразнейшее обмундирование. Разнокалиберное оружие всевозможных систем. Н-да… С боеприпасами как выкручиваться прикажете, господа хорошие?.. Разноцветные лица — преобладают белые, но полно смуглых, попадаются черные, заметны даже несколько восточных, узкоглазых. То ли японцы, то ли китайцы… Возможно, корейцы.

Звучный, глубокий голос рявкнул с несомненным британским выговором:

— Рррав-няйсь!

Ряды наемников подобрались.

— Смиррр-но!

Обладатель внушительного и хорошо поставленного командирского голоса приблизился, вытянулся в струнку, взметнул руку в безукоризненно четком приветствии:

— Сэр!..

Фрост посмотрел на британца, обернулся к Марине. Молодая женщина буквально сияла.

Пожав плечами, наемник, в свой черед, отдал честь. О погонах, либо иных знаках различия, это войско, видимо, позабыло напрочь. В каком чине стоящий напротив человек, черт возьми?

Англичанин застыл не шевелясь.

— Здесь распоряжаетесь вы? — осведомился капитан.

— Так точно, сэр. Вплоть до вашего прибытия.

— Что ж, я прибыл. Дайте команду “вольно”…

Не представляя, чем заниматься дальше, Фрост опять оглянулся на Марину. Та немедля пришла на помощь:

— Я обещала, Хэнк, что ты обратишься к людям со вступительной речью.

— Спасибо, удружила, — еле слышно сказал наемник. — Отродясь не чувствовал себя таким идиотом…

Женщина ободряюще подмигнула:

— Они тебя очень ждали. Многие слыхали о тебе. Смелее же, Хэнк!

— Хорошо, — вздохнул Фрост.

Изумляясь тому, как легко он, давным-давно отвергший понятие строевой выправки, печатает шаг, наемник двинулся вперед. Окинул взором безмолвные ряды солдат. Откашлялся.

— Меня зовут Хэнком Фростом, — начал капитан.

— Простите, сэр, чуток погромче! — долетело с левого фланга.

Фрост понимающе кивнул и начал сызнова:

— Меня зовут Хэнком Фростом. Иногда — капитаном Фростом. Это, конечно, далеко не равняется генеральскому чину, однако в данном, отдельно взятом случае, ради успеха предстоящей нам операции, сеньорита Агилар-Гарсиа назначила меня главнокомандующим. Она также рассказала вам кое-что обо мне самом и моем прошлом. Не сомневаюсь: при дальнейшем, более близком, знакомстве обнаружится, что многие дрались почти рядом и почти одновременно со мною — либо во Вьетнаме, либо в Африке, либо в других краях…

Он перевел дыхание и продолжил:

— Задача, за которую мы все добровольно взялись, будет отнюдь не легкой. Однако и неимоверно тяжкой тоже не представляется. Это военная, операция, сопряженная с обычным и неизбежным риском для каждого из участников. Те, кому не повезет, послужат удобрением для тамошней флоры, к пышному ее росту и процветанию. Кому посчастливится — вернётся домой богатым человеком, знающим: он помог делу справедливому и доброму. Сукин сын Эрнесто Рамон, заливающий страну кровью, истинный марксист, верно служащий нашему старому доброму другу Фиделю. Думаю, каждый с удовольствием пособит вышвырнуть его к чертовой матери.

Фрост опять перевел дух и уже собрался было завершить обращение к войскам, но сотни глаз впивались в него столь выжидающе, что капитан прибавил:

— Однажды я работал в Монте-Асуль. И немного знаю народ. Едва лишь мы заставим Рамона поджать хвост, крестьяне возьмутся за мотыги, а рабочие — за булыжники…

Наемник сделал коротенькую паузу, вынул сигарету, закурил.

— Потребуется подробный предварительный план. Чем удачнее он будет — тем больше бойцов останется в живых. Я назначу своего рода генеральный штаб, как только узнаю своих людей чуть поближе. Кроме этого, внимание! Не сомневайтесь: гавань кишит соглядатаями. И чем скорее мы снимемся с якорей — тем безопаснее для здоровья, и полезнее для будущего успеха. Сейчас я скомандую “разойдись”, а через пять минут прошу собраться вот на этом месте всех, имевших во время армейской службы чин от капитана и выше. Также, всех трех корабельных капитанов, англичанина, отдававшего приветственный рапорт, и… — Фрост улыбнулся: — …Сеньориту Агилар-Гарсиа.

Он подобрался, выпрямился и звонко выкрикнул:

— Р-рразойдись!

Собралось человек двадцать.

Они окружили Марину и Фроста плотным кольцом, дожидаясь дальнейших распоряжений, и стояли молча. Сразу видать профессионалов, подумал наемник, нервно куривший сигарету за сигаретой. Другое сборище неминуемо перешептывалось бы. А эти безмолвствуют…

Англичанин оказался бывшим штаб-сержантом Королевских ВВС.

— Девятьсот восемьдесят четыре бойца в общем и целом, сэр, — доложил он. — Я включаю в общее число экипажи трех кораблей — ребята закалены и вполне способны постоять за себя.

Немедленно выяснилось, что корабли нагружены запасами, рассчитанными на автономное плавание в течение двух недель. А при сокращенных ежедневных рационах суда могли не причаливать к берегу и вдвое дольше.

Санитарные условия были не идеальными, но вполне приличными. Крыс не замечалось, паразитических насекомых — тоже. Фрост понемногу приходил в хорошее настроение.

С оружием, правда, обстояло несколько хуже. Слишком разнообразным оно оказалось. Штурмовые винтовки М16А1, сорокапятикалиберные карабины, револьверы Кольта, Смита-и-Вессона, вальтеры-ППК, две дюжины пулеметов М—60, по меньшей мере столько же противотанковых гранатометов-базук.