– Разве он на самом деле не похож на ласку? – спросил Белгарат у Гариона.

Силк бросил на него недовольный взгляд, но промолчал.

Они спустились вниз, вывели лошадей из пристроенных к гостинице конюшен и вскочили в седла. Кислое выражение сохранялось на лице у Силка всю дорогу, пока они выезжали из Яр Горака. Когда же они достигли вершины холма, расположенного к северу от города, Силк соскочил с лошади, схватил с земли огромный камень и яростно швырнул его в дома, сгрудившиеся внизу.

– Ну и как, принесло это тебе облегчение? – с любопытством спросил Белгарат.

Презрительно сопя, Силк снова сел на лошадь, и они продолжили путь вниз по другой стороне холма.

В течение следующих нескольких дней они ехали через нагромождения камней и заросли чахлых деревьев. С каждым днем солнце пригревало все теплее, а небо, по мере того как они углублялись в горы со снежными вершинами, становилось ярко-голубым. Между ослепительно белыми пиками расстилались светло-зеленые луга, где полевые цветы склоняли свои головки под горным ветерком. Пряный воздух был насыщен запахами смолистых вечнозеленых деревьев, и то тут, то там путники видели пасущегося оленя, который поднимал голову, чтобы понаблюдать за ними своими большими удивленными глазами.

Белгарат уверенно держал путь в восточном направлении, причем он держался настороже и все замечал. В нем не осталось и признаков той полудремы, в которой он обычно пребывал, когда они ехали по более проторенным дорогам. Здесь, высоко в горах, он казался даже несколько моложе.

Им встречались и другие путешественники – большей частью недраки, облаченные в кожаные одежды. Однако видели они и группу драснийцев, работавших на крутом склоне, а однажды, вдалеке, – человека, который выглядел как толнедриец. Их разговоры с этими путешественниками были краткими и осторожными. Горы Гар-Ог-Недрака очень редко посещали представители закона, и каждому, кто вступал в них, необходимо было самому заботиться о своей безопасности.

Единственным исключением из встреченных ими людей оказался словоохотливый старик-золотоискатель, появившийся однажды утром из светло-голубой тени деревьев верхом на осле. Его спутанные волосы были совершенно седыми, а одежда, по всей видимости, состояла из тряпок, подобранных по пути. Загорелое морщинистое лицо старика казалось дубленым, как старая кожа, а голубые глаза весело поблескивали. Он присоединился к ним безо всяких приветствий и тут же начал говорить так, как если бы продолжал прерванный накануне разговор.

В его голосе и манерах чувствовалась склонность к юмору, и это сразу понравилось Гариону.

– Наверное, прошло десять лет или более, как я впервые прошел по этой тропе, – начал он, трясясь на своем осле рядом с Гарионом. – Теперь я редко спускаюсь в эту часть гор. Песчаное дно у ручьев здесь разрабатывалось по крайней мере сотни раз. Куда же вы направляетесь?

– Точно не знаю, – осторожно ответил Гарион. – Я здесь никогда раньше не был и поэтому просто следую за своими спутниками.

– Если бы вы подались к северу, то нашли бы дорогу лучше, – посоветовал человек на осле, – выше к Мориндленду. Конечно, там вам следовало бы быть осторожными. Но, как говорится, без риска не будет прибыли. – Он с любопытством покосился на Гариона: – Вы ведь не недрак, не так ли?

– Сендар, – кратко ответил Гарион.

– Никогда не был в Сендарии, – задумчиво сказал старый золотоискатель. – В действительности я нигде не был, за исключением этой местности. – Он с какой-то любовью посмотрел вокруг: на заснеженные вершины и зеленые леса. – Никогда не хотел поехать в какое-нибудь другое место. Вот уже лет семьдесят я прочесываю эти горы из конца в конец и много от этого не получил, если не считать удовольствия от пребывания здесь. Однажды нашел нанос речного песка, в котором было так много красного золота, что он казался залитым кровью. Но меня там застала зима, и я едва не замерз до смерти, пытаясь выбраться оттуда.

– Вы вернулись туда следующей весной? – Гарион не мог удержаться, чтобы не задать этого вопроса.

– Собирался, но я очень много пил в ту зиму: у меня хватало золота. Как бы то ни было, выпивка как бы размягчила мои мозги. На следующий год я взял с собой для компании несколько бочонков с элем, а это никогда добра не приносит. Выпивка действует сильнее, когда подымаешься в горы, и ты не всегда обращаешь внимание на то, на что следовало бы обратить. – Он откинулся в седле, инстинктивно ухватившись за живот. – Я вышел на равнины к северу от гор – в Мориндленде. Я думал в то время, что легче ехать по ровной земле. Что ж, короче говоря, я натолкнулся на банду мориндимов, и они захватили меня в плен. Я по уши завяз в бочонке с элем и не вылезал из него день или больше. Когда они взяли меня, я был чрезвычайно хорош. К счастью, я полагаю. Мориндимы очень суеверны, и они подумали, что я одержимый. Это-то, вероятно, и спасло мне жизнь. Они держали меня пять или шесть лет, пытаясь разгадать мой буйный бред и видения. Дело в том, что как только я протрезвел и оценил обстановку, то уж постарался изобразить безумие на полную катушку. В конце концов мориндимы устали от моей клоунады и стали не так уж тщательно наблюдать за мной. И я улизнул. Но к тому времени я вроде бы уже забыл, где точно находится та река. Ну и ищу ее, когда подымаюсь по этому пути. – Его речь казалась бессвязной, но голубые глаза смотрели проницательно. – А что это за большой меч, молодой человек, который вы носите с собой? Кого вы собираетесь им убить?

Вопрос прозвучал так внезапно, что у Гариона даже не было времени удивиться.

– Забавная штука, этот ваш меч, – проницательно добавил потрепанный старик. – Он, кажется, смещается со своего места, чтобы стать незаметным. – Затем старик обернулся к Белгарату, который очень пристально смотрел на него. – Вы почти совсем не изменились, – заметил он.

– А вы все так же слишком много говорите, – ответил Белгарат.

– Каждые несколько лет я испытываю жажду общения, – признался старик на осле. – А ваша дочь здорова?

Белгарат кивнул.

– Красивая женщина ваша дочь, но, однако, с плохим характером.