— Пока нет, — сказал комендант, — но я каждую минуту жду каких-нибудь трагических известий.
— Полно, полно, дон Хосе, — серьезно сказал дон Фернандо, чокаясь с комендантом. — У вас приключилась болезнь, хорошо известная на родине майора и называющаяся, кажется, сплином. Велите доктору пустить вам кровь, пейте холодную воду и через два дня вы будете со смехом вспоминать об этой шутке вашего воображения. Не так ли, майор?
— Я этого очень желал бы, — сказал тот с сомнением в голосе.
— Жизнь и без того коротка, — продолжал дон Фернандо, — зачем же позволять химерам делать ее к тому же печальной? Ну что может вас тревожить?
— Почем я знаю, друг мой? На границе разве можно быть в чем-нибудь уверенным?
— Полноте! Индейцы сделались кроткими, как ягнята. В эту минуту на пороге появился вестовой.
— Что тебе нужно? — спросил комендант.
— Какой-то вакеро прискакал во весь опор и требует, чтобы вы приняли его. Говорит, что привез важные известия.
— Пусть войдет, — сказал полковник и бросил на дона Фернандо невыразимо печальный взгляд.
— Судьба отвечает вместо меня.
— Сейчас увидим, — ответил дон Фернандо с деланной улыбкой.
Послышались шаги в смежной комнате и явился вакеро. Это был Паблито. Он и в самом деле казался вестником несчастья. Он словно только что с поля сражения. Одежда порвана в клочья и испачкана кровью и грязью, мертвенно-бледное лицо выражало глубокую печаль, столь не свойственную такому человеку, он с трудом держался на ногах — как видно, ему пришлось преодолеть немалый путь до президио. Об этом свидетельствовал и кровавый след, оставленный на полу его шпорами.
Все трое смотрели на него со смешанным чувством ужаса.
— Выпейте, — дон Фернандо подал ему стакан вина, — это подкрепит ваши силы.
— Нет, — сказал Паблито, оттолкнув протянутый ему стакан. — Я жажду крови, а не вина.
Слова эти были произнесены с такой ненавистью и отчаянием, что присутствующие при этом невольно вздрогнули.
— Что случилось? — с беспокойством спросил полковник.
Вакеро отер рукою пот со лба и прерывающимся голосом сказал:
— Индейцы поднялись.
— Вы их видели? — спросил майор.
— Да, я их видел.
— Когда? Сегодня?
— Сегодня утром, сеньор полковник.
— Далеко отсюда?
— Миль за двадцать. Они перешли дель-Норте.
— Уже? Сколько их? Вы знаете?
— Сосчитайте песчинки в степи и вы узнаете их число.
— О, — простонал полковник, — это невозможно! Индейцы не могут за короткое время собраться вместе в большом количестве. Это вам так показалось от страха.
— От страха! — воскликнул Паблито с презрительной усмешкой. — О страхе можете рассуждать вы, городские жители, а в пустыне у нас не бывает на это времени.
— Ну и как же они движутся?
— Как ураган, жгут и сокрушают все на своем пути.
— Они намерены напасть на президио?
— Они движутся обычным своим строем, два конца большого полукружия нацелены на президио.
— Далеко они отсюда?
— Да, потому что по ходу продвижения они создают надежные укрепления в подходящей для этого местности. По-видимому, на сей раз ими руководит не только жажда грабежа, а какой-то опытный начальник. Это доказывает то, как они действуют
— Ваше известие очень важно, — сказал комендант. Майор укоризненно покачал головой:
— Почему же вы так долго держали нас в неведении?
— Сегодня утром на восходе солнца я и мои товарищи были окружены двумястами этих демонов, выскочивших будто из-под земли. Один убит и двое ранены, но мы успели спастись, и вот я здесь. Жду ваших приказаний.
— Возвращайтесь на свой пост как можно скорее, вам дадут свежую лошадь.
— Слушаюсь, полковник.
Вакеро поклонился и ушел. Пять минут спустя он уже скакал галопом по каменистой дороге.
— Ну! — комендант оглядел своих собеседников. — Что я вам говорил? Обманули меня предчувствия? Дон Фернандо поднялся.
— Куда вы идете? — спросил полковник.
— Я возвращаюсь в асиенду дель-Кормильо.
— Сейчас? Не кончив завтракать?
— Сию же минуту. Меня раздирает смертельное беспокойство. Индейцы могут напасть на асиенду, и Бог знает, какие это повлечет за собой последствия.
— Кормильо хорошо укреплена и может не опасаться нападения. Однако, я думаю, донна Гермоса была бы в большей безопасности, находись она здесь. Постарайтесь, если не поздно, уговорить дона Педро вернуться. Никто не может предвидеть исхода набега, и следует принимать все возможные меры предосторожности. Я был бы рад, если бы дон Педро и его дочь находились рядом с нами.
— Благодарю вас, полковник, я употреблю все усилия, чтобы уговорить дона Педро последовать вашему совету. Льщу себя надеждой, что ваши энергичные действия обезопасят нас от нашествия свирепых врагов. Нападают они всегда смело и неожиданно, но как только поймут, что их замыслы разгаданы, исчезают также быстро, как и появляются.
— Да услышит вас Бог, я не смею надеяться на это.
— До свидания, господа, желаю успеха! — дон Фернандо дружески пожал руки двух старых солдат и вышел.
На дворе его ожидал дон Эстебан Диас и тотчас устремился к нему.
— Ну! Знаете вы уже новость, дон Фернандо? Индейцы движутся, словно огромная туча.
— Да, я только что узнал об этом.
— Ну, что вы намерены делать?
— Вернуться немедленно на асиенду.
— Гм! Вряд ли это разумно. Вы не знаете, с какой быстротой эти демоны рассыпаются по округе. Наверное, мы их встретим на дороге.
— Ну, мы пробьемся сквозь них.
— Я это знаю, но если вас убьют?
— Донна Гермоса ждет меня, и поэтому, может быть, меня не убьют.
— Все может быть.
— Ну посмотрим.
— Впрочем, я предвидел ваш ответ и все приготовил к отъезду. Лошади оседланы, пеоны вас ждут. Мы можем отправиться в любую минуту.
— Благодарю, Эстебан, — сказал дон Фернандо, пожимая ему руку, — вы истинный друг.
— Знаю, — улыбаясь, ответил тот. Эстебан Диас свистнул, и пеоны тотчас вывели во двор лошадей.
— Поехали, — сказал дон Фернандо, садясь на лошадь.
— Поехали, — отозвался дон Эстебан.
Они пришпорили лошадей и начали с трудом пробираться сквозь толщу зевак, спешащих узнать новости.