К сожалению, пока он осторожно пробирался к своему наблюдательному пункту, время было упущено, и ему не удалось подслушать начало беседы, в котором могли заключаться важные сведения. В ту минуту, когда Валентин стал прислушиваться, до него донеслись следующие слова Эль-Бюитра.

— Ба-а! — говорил тот своим насмешливым голосом. — Я ручаюсь вам за успех. Как бы ни были храбры французы, но каждый из них не может заменить собой двух! Черт возьми! Предоставь мне все дела!

— Проклятие! Я предпочту быть повешенным, нежели вмешиваться в это дело, я и так довольно поработал, — отвечал полковник.

— Ты всегда трусишь. Или ты думаешь, что небольшой отряд упавших духом людей, усталых после долгого пути, сможет противостоять правильной атаке, если ее будет вести мой брат, апачский вождь, в отряд которого я пошлю четверых — пятерых негодяев, подкупленных мексиканским правительством?

— Я не знаю, как поступят французы, но это отчаянные головорезы.

— Тем лучше! Вот занятная будет потеха!

— Не загадывай вперед! — насмешливо заметил Эль-Гар-ручоло.

— Ступай к черту с твоими замечаниями! Кстати, я недоволен их вождем, ты его знаешь.

— Ба! Разве ты кем-нибудь бываешь доволен? Ты выше всего ставишь деньги. Кто у тебя помощники?

— Сивикос3, сущие бандиты, настоящие висельники. Они, любезный мой, у нас совершают просто чудеса.

— Как, сивикос? Блестящая мысль! Те люди, которым землевладельцы платят жалованье за охрану от краснокожих.

— Боже мой! Да уж так создан свет. На этот раз они будут драться против белых в союзе с краснокожими. Не правда ли, оригинальная мысль? Они даже нарядятся индейцами.

— Час от часу не легче. А сколько воинов возьмет с собой индейский вождь?

— Не знаю, он сам тебе скажет.

До этой минуты вождь мрачно молчал, не вмешиваясь в разговор.

Полковник повернулся и вопросительно посмотрел на индейца.

— Микскоатцин — могущественный вождь, — сказал краснокожий гортанным голосом, — он приведет двести апачских всадников в военных уборах.

Эль-Гарручоло сделал выразительную гримасу.

— Ну, — сказал он, — я остаюсь при своем прежнем мнении.

— А именно?

— Продолжаю думать, что вы потерпите жестокий урон. Эль-Бюитр с трудом сдержал взрыв раздражения.

— Довольно, — сказал он, — ты плохо знаешь индейцев. Этот вождь один из самых храбрых сашемов4 их племени, он пользуется большой известностью и командует отборными воинами.

— Прекрасно, прекрасно, делайте, как знаете, а я умываю руки.

— Можно ли на тебя положиться?

— Я в точности исполню приказ генерала.

— Большего и не требуется.

— Значит, все остается по-прежнему?

— Да, даже сигнал не заменяется другими.

— Теперь нам больше нечего здесь делать, я иду назад в миссию, чтобы не навлечь подозрений своим отсутствием.

— Ступай, и пусть сам дьявол возьмет тебя под свое покровительство.

— Спасибо.

Полковник спустился с площадки. Валентин уже хотел отправиться за ним, но раздумал и остался на прежнем месте) предполагая собрать ценные сведения.

Эль-Бюитр пожал плечами и обратился к индейскому вождю, продолжавшему оставаться бесстрастным.

— Зависть погубила этого человека, — сказал он, — прежде это был веселый товарищ.

— Что будет делать мой брат теперь?

— Ничего особенного, я проведу здесь время почти до захода солнца, а потом вернусь к своим товарищам.

— Вождь уходит — его воины далеко отсюда.

— Значит, мы не увидимся до самой атаки?

— Нет, бледнолицый нападет со стороны леса, а апачи ударят со стороны реки.

— Прекрасно, но будем осторожны, малейшая поспешность может оказаться для нас роковой. Я подойду так близко к миссии, как только возможно, но не двинусь с места до тех пор, пока не услышу вашего сигнала.

— О-о-а! Мой брат откроет уши, и мяуканье ягуара даст ему знать о прибытии апачей.

— Превосходно! Еще одно замечание, вождь.

— Я слушаю бледнолицего.

— Не забудьте о том, что добыча должна быть разделена между нами поровну.

Индеец злобно усмехнулся.

— Да, — сказал он.

— Между нами не должно быть измены, иначе, by God, я поступлю с вами, как с бешеной собакой, предупреждаю…

— У бледнолицых длинный язык.

— Если вы хотите себе добра, то советую не забывать моих слов.

Индеец с презрительным жестом закутался в свою одежду и медленно удалился.

Бандит проводил его глазами.

— Презренная собака, — пробормотал он, — дай только мне с тобой развязаться, будь спокоен, мы еще сведем счеты…

Индеец исчез.

— Гм! Что же мне теперь предпринять? — сказал Эль-Бюитр. Вдруг перед ним, точно из-под земли, вырос человек, и прежде чем разбойник успел понять, в чем дело, он был связан и в беспомощном состоянии уже лежал на земле.

— Вы не знаете, что вам предпринять? — спрашивал его Валентин. — Я помогу вам придумать себе занятие, — прибавил он спокойно, усаживаясь возле пленника.

Когда бандит, ошеломленный неожиданным нападением, пришел в себя, к нему вернулось все прежнее его хладнокровие и нахальство, и он дерзко ответил охотнику:

— By God! Я с вами не знаком, compadre, но должен сознаться, что вы ловко надо мною подшутили.

— Вы разбираетесь в делах.

— Да, малость смыслю.

— Я вас знаю.

— Однако вы чертовски крепко меня связали, веревки врезаются мне прямо в тело.

— Ничего, вы скоро привыкнете.

— Гм! — произнес бандит. — Вы подслушали весь наш разговор?

— Да, кое-что слышал.

— Черт возьми! Скоро нельзя будет слова сказать в прерии так, чтобы о нем сейчас же не узнали.

— Вы затеяли жалкое дело.

— Нужно же на что-нибудь решиться. Итак, вы сказали?..

— Я? Я ровным счетом ничего еще не говорил.

— Ах! В таком случае прошу прощения. Я думал, вы меня спросили. Вероятно, в ваши планы не входит показать мне, что я пропал ни за понюшку табаку.

— В ваших словах есть доля правды — у меня действительно другая цель.

— Какая же?

— Воспользоваться удобным случаем и немного побеседовать с вами.

— Вы очень добры.

— Случайные собеседники попадаются в пустыне очень редко.

— Ха-ха!

— Вы участвуете в набеге?

— Боже мой, да, нужно же чем-нибудь заниматься.

— Вы правы. Будьте так добры сообщить мне кое-какие подробности.

— Насчет чего?

— Насчет этого набега.

— А! Я был бы очень рад удовлетворить ваше любопытство, но, к сожалению, это мне не по силам.

— Вот как! Почему же?

— Я очень мало посвящен в дело.

— А-а!

— Да, ведь я очень люблю противоречить, стоит меня "Только попросить о чем-нибудь, и я уже ни за что этого не сделаю.

Валентин улыбнулся и обнажил свой кинжал, лезвие которого заблестело голубоватым отливом.

— И даже если вам приведут убедительные доводы?

— Право, не знаю, — насмешливо отвечал бандит.

— О! — заметил Валентин. — Но я думаю, что на этот раз вы откажетесь от своей привычки.

— Посмотрим! Однако постойте, пора оставить эту комедию, — добавил он, меняя свой тон. — Я в ваших руках, спастись невозможно, убейте меня, но я не произнесу больше ни одного слова.

Оба собеседника обменялись многозначительными взглядами.

— Вы идиот, — холодно возразил Валентин, — и ровно ничего не понимаете.

— Я отлично понимаю, что вы хотите добыть у меня сведения о набеге.

— Вы глупец, дорогой друг. Разве вы не слыхали, что мне известно все?

Бандит задумался.

— Чего же вы от меня хотите? — спросил он.

— Просто вас подкупить.

— Гм… Это будет стоить довольно дорого.

— Но ведь вы не откажетесь?

— Я никогда не отказываюсь.

— Прекрасно, вы начинаете умнеть.

— Кто знает…

— Во сколько вы оцените свою часть добычи за эту ночь? Эль-Бюитр внимательно посмотрел на охотника, точно желая угадать его намерения.