Тяжесть, она наваливается, сжимая горло, выдавливая из лёгких последний глоток воздуха. И не избавиться от неё, не опрокинуть. Тяжесть породила боль, боль в каждой клеточке тела, разрывающая, поглощающая боль. Порождение чей-то злобной и разрушительной воли, она терзает беспомощное тело, гася последние искры жизни. Потом приходит тьма, ужасная, не приносящая успокоения и отдыха. И так, целую вечность, одна боль сменяется другой и нет такой силы, которая смогла бы загасить яростное пламя, порождающее только боль, ужас и муку... Для меня, всё это выглядело именно так, ещё не придя в себя после удара, едва не размазавшего мои мозги по стенам, я уже начал страдать, ещё не осознавая, что же происходит. Когда же я открыл глаза, то застонал ещё громче. Доводилось ли вам когда-нибудь, проснувшись, обнаружить себя распятым на дыбе, чувствуя, как малейшее движение колеса, заставляет толстые шипы, усеявшие доску, впиваться в ваше тело? Если нет, то вы меня не поймёте. Выдернутые из суставов руки и ноги, отзывались волнами боли, малейшее движение превращалось в пытку. И это в первые секунды. Дальше было ещё хуже, поэтому не стану описывать все ужасы, перейду сразу к концу, когда меня, разбитого, раздавленного, не способного пошевелиться, в очередной раз привели в сознание, с помощью нехитрой процедуры, ведра с водой. Сквозь размытые пятна, в которые превратились мои глаза, я сумел различить уродливое, тёмное пятно, кровь, смытая водой, больше не мешала и я мог видеть, правда, это слабое утешение, да и не утешение вовсе. - Ты до сих пор жив, - грубый, насмешливый голос, в котором не сквозило ни капли сочувствия. - Если хочешь таковым и остаться, скажи, где баба и можешь катиться куда захочешь, хоть в Балнад, мне наплевать. Подумай, тебе дают шанс, ты ведь всё равно всё расскажешь и очень скоро, так зачем усложнять жизнь всем нам? Итак, где она? В моём рту было столько запёкшейся крови, что я с трудом мог пошевелить языком, да и больно было очень. При всём желании, я бы не смог ответить на вопрос. И он, похоже, это понял. - Дайте ему воды. Ларк, вправь ему суставы, только не сломай ничего. До меня не сразу дошёл смысл последней фразы и это, наверное, хорошо, потому как я никогда бы не согласился на такую операцию, даже связанным. Чьи-то руки вцепились в моё плечо, уж и не знаю, какое именно и весь мир для меня, мгновенно затопила боль, раскрасив его самыми необычайными красками, дальнейшего я попросту не помнил... Когда я, наконец, снова очнулся, положение стало намного лучше, во-первых, я был развязан, во-вторых, мои руки и ноги, были, наконец в норме, хотя и побаливали. Ну а в третьих, передо мной держали чашку с водой. Мои ноздри зашевелились едва только учуяли запах влаги, видать сильно мне досталось, если уж всё тело потянулось к живительной воде. Сплюнув сухую корку крови, образовавшуюся у меня во рту, я обеими руками схватился за чашку. Для измученного криками, пересохшего горла, вода стала настоящим утешением. Клянусь, я смаковал каждую каплю, растягивая это удовольствие как можно дольше. Спасибо, что хоть дали насладиться водой перед продолжением допроса. - Ну, готов отвечать? - в голосе сквозило нетерпение. Перед глазами по-прежнему плавала пелена, и я стал протирать их. Это был могучий, волосатый детина, смахивающий на медведя, шерсть покрывала его тело настолько плотно, что с человеком его роднила только фигура и чисто выбритое лицо. - Готов, - никогда не думал, что мой голос может звучать так пискляво, я исполнился отвращением к самому себе. А вот волосатому, это наоборот понравилось, должно быть привык к раболепскому поклонению. - Ну так отвечай. - Какой вопрос-то? - отозвался я. Я прекрасно знал, какой вопрос, но решил потянуть время, чем дольше меня не будут пытать, тем лучше. - Где женщина? - Которая? Признаться не ожидал, что мой вопрос поставит эту глыбу мяса в тупик, видать обилием мозгов этот выродок не отличался. - Что значит которая? - Ну, если вам нужна та сабирка, то я знаю, где её можно отыскать. Вы ей понравитесь, да и она вам тоже, она такая, пальчики оближешь, всё что захочешь, всё сделает. Только заплати... Крепкий удар был мне наградой, задохнувшись, я согнулся пополам и чуть не свалился с дыбы, на которой оказывается сидел. Верзила, оскорблённый моими словами, держал перед моим лицом внушительных размеров кулаки, да не просто держал, а угрожающе покачивал. Не стоило сомневаться, он, не колеблясь, пустит их в ход. - Хорошо, хорошо, понял уже. Шутки в этом обществе не понимают, прохрипел я. Кое-как отдышавшись, я распрямился. - Так которая из моих многочисленных подружек вас интересует? - Её зовут Зиланн. Она наняла тебя в Киртане, чтобы ты проводил её через Гбалаш. Ты явился в Швилан без нее, и я хочу знать, куда ты её спрятал. - А-а. Эта, - я постарался, чтобы мой голос звучал как можно более естественно. - Я бы и сам не отказался узнать, куда подевалась эта стерва. Никогда не думал, что женщина способна меня так отделать. Она увела моего коня, оставила мне всего лишь одну флягу с водой и мне пришлось пересекать Гбалаш пешком. Тебе когда-нибудь приходилось это делать? Нет? Тогда лучше и не пытайся, солнце шпарит, песок жжёт, вода исчезает неизвестно куда. Я едва не сдох по пути. - Что-то ты не слишком поджарился, твоя кожа совсем не выглядит сожжённой солнцем, - насмешливо проговорил верзила. Похоже, он решил сыграть в мою игру, на своих правилах. - Я сумел добраться до источника, - ответил я, разминая шею и украдкой оглядываясь. Результаты наблюдений меня не радовали, кроме моего, звероподобного собеседника, в тёмной комнате, освещённой одним факелом, находилась ещё парочка примерно таких же подонков. Застывшие, как истуканы, они пялились на меня, дожидаясь, когда им позволят заняться привычным делом. - Двое суток я отмокал в воде, так что я выгляжу нормально, - бугай презрительно хмыкнул. - Только благодаря этому купанию. - Неубедительно, - проворчал здоровяк и повернулся к заплечных дел мастерам. - Отказывается он беседовать, придётся вам ещё с ним поработать. Я попытался возразить, но волосатый, не слушая моих возражений, вышел вон из комнаты, хлопнув напоследок дверью, а два жлоба, нетерпеливо потирая руки и довольно ухмыляясь, направились ко мне. Попытавшись спрыгнуть с дыбы и оказать сопротивление, я запутался в собственных, ставших вдруг мягкими, как тесто ногах и упал. Попытка встать, ни к чему хорошему не привела. Всё дальнейшее, утонуло во вспышке боли и моё сознание, в который уже раз за сегодняшний день, устремилось, прочь из тела. На этот раз, надолго.

На сей раз, пробуждение моё, сильно отличалось от предыдущих. Хотя бы тем, что не приносило уже ставшей привычной, боли. Наоборот, кто-то, словно старался сделать всё возможное, чтобы облегчить мне страдания. Это меня настолько удивило, что я решил, наконец, прийти в сознание. Глаза, нечётко выхватили из окружающего, знакомое лицо, склонившееся надо мной. Силясь сообразить, почему оно мне так знакомо, я окончательно пришёл в себя. Надо мной склонилась Зиланн. Обрадовавшись в первый миг, во второй, я жутко перепугался, до меня дошло, что она никак не может быть здесь, ведь я оставил её у реки, а раз я вижу её, значит... Неужели я всё-таки проболтался и её схватили?! Зиланн ласково провела рукой по моей щеке, её грустные глаза, в уголках которых поблёскивала влага, казалось, говорили мне о чём-то, большом, великом и, увы, недостижимом. - Он жив, как я и говорил, - язвительный голос, раздавшийся совсем рядом, вернул меня к жизни. - Как видишь, я умею выполнять обещания. Зиланн отвернулась от меня и я, наконец, заметил, что мы с ней были не одни. Подле женщины, стоял какой-то человек, мужчина, если судить по голосу. Больше, я ни в чём не был уверен, потому что мои глаза, снова затянуло поволокой, и я видел только размытые контуры. Единственное, что я сумел разглядеть чётко, длинный, белёсый след, выделявшийся на смуглом лице, как старый шрам. Дальше, боль снова вернулась и я почти не слышал происходящего. Только последнюю фразу. - Дранг, вышвырни его отсюда, можешь отдать ему одежду. Пусть отправляется хоть на все стороны света, мне плевать... А вот меч, я заберу с собой, такое оружие, в руках недостойного варвара, оскорбляет великий клинок... Готовься моя дорогая, мы покидаем этот город. Что ответила Зиланн (потому что обращались к ней), я не услышал, грубые руки схватили меня и последнее, что я помню перед потерей сознания, крепкие камни улицы, на которые меня безжалостно выбросили...