Василевскую встретили как борца за свободу, как народного писателя. Вскоре она была выбрана в Верховный Совет СССР от города Львова, возвращенного Советской Украине, С первого же дня она почувствовала себя в социалистической стране дома, на родной земле.

С новым воодушевлением она возобновила свою публицистическую деятельность. Статьи Василевской, печатавшиеся в газетах «Правда», «Известия», «Красная звезда», «Коммунист», «Советская Украина», в львовских газетах и журналах, посвященные первым впечатлениям о стране социализма, о ее людях, — это прекрасные образцы партийной коммунистической публицистики.

Через несколько недель после прибытия в Советский Союз Василевская, с помощью друзей, получила из Варшавы рукопись своего последнего романа, написанного в довоенной Польше — «Пламя на болотах». Это книга о колонизаторской политике польского государства, о жизни украинских крестьян Полесья под классовым и национальным гнетом польско-фашистской государственности.

Напомним, что роман «Пламя на болотах» написан был в то время, когда господствовавшая в Польше реакционная клика считала свою власть устойчивой, когда польским шовинизмом, насажденным сверху, были заражены и широкие круги мелкой буржуазии и немалая часть рабочих. Это было время жестокого подавления в Польше революционно-освободительных движений всех национальных меньшинств. И вот в это-то время польская писательница выступила в защиту угнетаемых украинцев. Она показала их непрестанную борьбу за мякинный хлеб и в то же время непрестанную, упорную, непримиримую борьбу с польскими властями, представленными на местах бесконтрольными полицейскими постами, осадниками, разбросанными по всем деревням, борьбу с налетавшими на деревню капиталистическими хищниками, которые, пользуясь невежеством крестьян, вырывали у них изо рта последний кусок.

Но автор рассказывает не только о страданиях народа. Со страниц книги веет духом подлинной народной жизни, глубоко серьезной и поэтической жизни, обещающей яркий расцвет культуры в будущем, когда народ станет свободным. И люди, борющиеся за будущую свободу, украинские крестьяне-коммунисты, воспринимаются как лучшие люди, как надежда всего народа.

С осени 1939 года Василевская, как мы уже говорили, поселилась во Львове, жители которого выбрали ее депутатом в Верховный Совет СССР.

Первые месяцы установления советского строя в освобожденных областях Западной Украины требовали от каждого передового человека огромной организаторской и пропагандистской работы.

Ванде Василевской приходилось ежедневно принимать десятки людей, обращавшихся к ней за советом и за помощью. Она выступала на многолюдных митингах, писала статьи, разъясняя принципы советской власти и преимущества советского строя. Она организовала во Львове польский литературно-художественный и политический журнал «Нове виднокренги» («Новые горизонты»), который собрал вокруг себя польскую интеллигенцию и сыграл большую роль в ее объединении на платформе активного сотрудничества с советской властью.

В 1940 году Ванда Василевская была принята в члены коммунистической партии.

В этот год, заполненный в первую очередь политической деятельностью, Василевская выкраивала считанные часы для работы над вторым томом трилогии «Песнь над водами», начатой романом «Пламя на болотах». Вторая часть — «Звезды в озере» — была закончена вчерне к середине мая 1941 года. Но писательница так и не успела подготовить роман к печати.

Страшная опасность нависла над советской страной. Ванда Василевская встретила эту опасность, как верная дочь отечества всех трудящихся Советского Союза, с непоколебимо твердой верой в победу правого дела, с яростной ненавистью к врагу и готовностью отдать свою жизнь в борьбе против него. Львов она покинула с последними воинскими частями, уже под пулеметным обстрелом гитлеровцев. Рукопись романа «Звезды в озере» осталась в городе, захваченном фашистами. Один из друзей писательницы закопал эту рукопись в подвале, вложив ее в коробку от противогаза. Книга увидела свет лишь четыре года спустя, когда Львов был освобожден Советской Армией, — в 1944 году.

Почти всю войну Ванда Василевская провела в рядах Советской Армии в качестве политработника и агитатора. Ей было присвоено звание полкового комиссара, впоследствии — полковника Советской Армии. Она всегда была там, где шли тяжелые бои, и она выступала с пламенными речами, поднимая дух бойцов. Ее рассказы и очерки, печатавшиеся в «Правде», «Известиях» и «Красной звезде», хорошо памятны советскому читателю. В сотнях тысяч экземпляров издавались для армии ее очерки «Ненависть»[5], «В хате»[6], «Женщина с винтовкой»[7] и другие.

Писала она также статьи для польского журнала «Нове виднокренги», возобновленного в начале 1942 года в городе Куйбышеве и реорганизованного в боевой политический двухнедельник. Этот журнал сыграл немалую роль в демократическом воспитании поляков, которые оказались во время войны на территории Советского Союза. Содействуя подъему национального самосознания своих польских читателей, журнал помог им понять, что освобождение Польши и подлинная независимость возможны лишь при поддержке могучего Советского Союза, что судьба их родины зависит от исхода героической борьбы, которую ведет против фашистской Германии советский народ.

В июле 1942 года Ванде Василевской предоставлен был месячный отпуск для работы над повестью «Радуга», посвященной борьбе украинского крестьянства с немецкими оккупантами. Эта повесть печаталась осенью 1942 года в газете «Известия»[8] и в журнале «Октябрь»[9]. Вышедшая в том же году отдельной книгой, она выдержала двенадцать изданий на русском языке, была переведена на украинский, белорусский и многие другие языки народов СССР, а также на ряд иностранных языков. Большой успех имела эта книга в Китае и в других странах, борющихся за свое национальное освобождение. В оккупированной немцами Дании «Радуга» была напечатана на шапирографе и распространялась нелегально.

В 1943 году автору «Радуги» была присуждена Сталинская премия первой степени. Повесть проникнута непреодолимой верой в стойкость народа, в его преданность советской родине, верой в силу и непобедимость советского строя. Эта вера была вынесена писательницей из тяжелого опыта первого года войны. Правда, в повести есть литературные недостатки: меньшая, чем в предыдущих произведениях Василевской, художественная конкретность человеческих образов, меньшая разработанность деталей, местами натуралистически-грубоватых. Но эти недостатки отступают перед тем несомненным фактом, что «Радуга» сыграла роль идейного оружия в Отечественной войне советского народа, нашла десятки миллионов читателей. Это книга, заряженная большой энергией. Пламенное негодование, ненависть к захватчикам, стремление зажечь читателя этой ненавистью, внушить ему любовь к свободе и презрение к смерти водили пером писательницы.

Живя до войны в панской Польше, Ванда Василевская увидела высокое человеческое достоинство и способность к бесконечному развитию даже в том народе, который был еще погружен в темноту и отупляющее унижение. В советском социалистическом обществе народ предстал перед писательницей очищенным от грязи капитализма, свободным, могучим, великим. И Василевская показала в своей повести неизмеримое превосходство свободного народа, вдохновляемого социалистическим гуманизмом, над империалистическими захватчиками с их человеконенавистнической моралью.

«Все за одного, один за всех», — гласит старая народная истина, выработанная веками борьбы с угнетателями. В социалистическом советском строе чувство народного единства освещено и усилено коммунистическим мировоззрением, которым овладели массы.

Один из наиболее ярких эпизодов повести «Радуга» — смерть десятилетнего мальчика, застреленного гитлеровцами, когда он пробирался ползком к сараю, чтобы просунуть ломоть хлеба партизанке, схваченной врагами. Малючиха, мать убитого, рискуя жизнью, унесла его и тайно похоронила. Согнав крестьян на собрание, фашисты через старосту объявляют, что расстреляют пятерых схваченных тут же заложников, если в течение трех дней не будут обнаружены «преступники», похитившие тело ребенка. Малючиха, ужаснувшаяся тому, что из-за ее поступка расстреляют ни в чем не повинных людей, идет к жене одного из заложников, колхозника Грохача, и говорит ей, что решила «сказать ихнему капитану, что и как. Пускай отпустит людей». — «Слабая в тебе совесть, не крестьянская, не бабья! — кричит на нее Грохачиха. — То-то старосте радость! Стоило пятерых запереть, сразу и нашелся, кого они искали. А знаешь ты, дура этакая, что из этого выйдет? Дорогу им хочешь показать, средство указать против нас? Сегодня ты явишься, а завтра, если что случится, они не пять, а пятьдесят человек заберут!»