Лейла перенеслась из особняка к кромке поля и пешком поднялась к дереву, домашние тапочки не защищали от промерзшей земли, ветер задувал в ее халат, а волосы выбились из косы.

Поднявшись на вершину, она окинула взглядом корни клёна, удерживавшие внушительный ствол в земле.

Все произошло именно здесь.

Здесь, у корней кленового дерева она впервые встретила Кора, призванная мужчиной, которого считала благородным воином, которого она кормила в клинике Братства… того, кто являлся их врагом, а не другом, о чем Братья не поведали ей.

Когда мужчина призвал ее, прося о вене, она решила, что всего лишь выполняет свой священный долг.

Поэтому она пришла сюда… и впоследствии лишилась какой-то части себя.

Кор был на пороге смерти, ослабленный от ран, но она почувствовала его мощь, даже несмотря на его состояние. Разве могло быть иначе? Он был внушительным мужчиной, с широкой шеей и грудью, сильными руками и ногами, мощным телом. Он пытался отказаться от дара ее вены… потому что, как она предпочитала думать, он счел ее невинной жертвой в конфликте между Шайкой Ублюдков и Братством Черного Кинжала, и желал оградить ее от этого. Но в итоге он уступил, и тем самым они оба стали жертвами животного инстинкта, не подчиняющегося никакой логике.

Сделав глубокий вдох, Лейла окинула взглядом дерево и сквозь голые ветви увидела ночное небо над головой.

После того, как стала известна правда о Коре, она призналась Рофу и Братству в своем преступлении, в слезах искала прощения… Король и мужчины, служившие ему, оказались настолько благородны, что с готовностью простили ее содействие врагу, не подвергнув наказанию.

Она же отплатила им тем, что вернулась к Кору. Неоднократно виделась с ним. Прониклась к нему чувствами.

Да, изначально она действовала под давлением с его стороны, но в действительности, даже если бы он не шантажировал ее… она бы захотела быть с ним. И, что хуже? Именно он разорвал между ними всякие отношения. Не она.

По правде говоря, она бы до сих пор встречалась с ним… а боль от разлуки ранила так же сильно, как и вина.

И все это было до того, как он попал в плен к Братству.

Она знала, где они удерживали Кора, потому что собственными глазами видела его раненое тело в той пещере… знала, что Братья планируют сделать с ним, как только он очнется.

Если бы только она могла спасти его. Он никогда не проявлял к ней жестокости, не причинял ей вреда… никогда не приставал к ней в сексуальном плане, несмотря на свой голод. Он был добр и терпелив… по крайней мере, до их разрыва.

Однако он пытался убить Рофа. А подобная измена каралась смертной казнью…

– Лейла?

Резко обернувшись, она споткнулась и полетела на бок… едва успев ухватиться за ствол клёна. В руке вспыхнула боль, и Лейла затрясла ею.

– Куин! – выдохнула она.

Отец ее малышей шагнул вперед.

– Ты не поранилась?

Выругавшись, она вытерла царапины, смахнула грязь с руки. Дражайшая Дева-Летописеца, как же больно.

– Нет, нет, я в порядке.

– Держи. – Он достал что-то из кармана кожаной куртки. – Давай посмотрю.

Она задрожала, когда Куин осмотрел ее руку и обмотал черной косынкой рану.

– Думаю, ты будешь жить.

Разве? – подумала она. – Сомневаюсь в этом.

– Ты здесь продрогнешь от холода.

– Да?

Сняв куртку, Куин накинул ее на плечи Лейлы, и она мгновенно утонула в ее тепле.

– Давай вернемся в особняк. Ты дрожишь…

– Я так больше не могу, – выпалила она. – Не могу так больше.

– Я знаю. – Она удивленно отпрянула, и Куин покачал головой. – Я знаю, что не так. Давай поговорим дома? Все будет хорошо, обещаю.

Мгновение она не могла дышать. Откуда он узнал? Почему не злится на нее?

– Как ты… – Слезы покатились из глаз, эмоции взяли верх. – Мне жаль. Мне так жаль… так не должно было получиться…

Она не знала, он ли распахнул объятия, или же она сама вцепилась в его грудь, но Куин прижал ее к себе, укрывая от ветра.

– Все хорошо. – Он погладил ее спину рукой, успокаивая. – Нам просто нужно все проговорить. Мы можем сделать определенные шаги, чтобы решить проблему.

Она наклонила голову и окинула луг взглядом.

– Я чувствую себя ужасно.

– Почему? Это не зависит от тебя. Ты же не напрашивалась на это.

Она отстранилась.

– Клянусь, что нет. И я не хочу, чтобы ты думал, что я подвергла бы опасности Лирик или Рэмпэйджа…

– Ты шутишь? Серьезно, Лейла, ты же любишь малышей всем сердцем.

– Люблю. Клянусь. И я люблю тебя и Блэя, Короля, все Братство. Вы – моя семья, и другой у меня нет.

– Лейла, послушай меня. Ты не одна, слышишь? И, как я уже сказал, мы можем кое-что сделать…

– Правда? Честно?

– Да. На самом деле, я обсудил это заранее, до того как пришел сюда. Не думай, что я предаю тебя…

– О, Куин! Это я предательница! Виновата я одна…

– Прекрати. Ты не… мы разберемся со всем вместе. Все вместе.

Лейла накрыла лицо руками – голой и замотанной в косынку. А потом шумно выдохнула, казалось, впервые за долгое время, облегчение бальзамом накрыло ее душу, заменяя тяжкую ношу, что она несла на своих плечах.

– Я должна сказать это. – Она посмотрела на Куина. – Ты должен знать, что я измучила себя раскаянием и горем. Клянусь, я не хотела, чтобы так все вышло. Я в одиночестве мучилась от вины…

– Вины не должно быть. – Он провел пальцами под ее глазами, стирая слезы. – Ты должна отпустить вину, потому что невозможно повлиять на свои чувства.

– Невозможно, я правда не в силах… и Кор не злой, он не такой плохой, как вы думаете. Клянусь. Я видела от него лишь заботу и доброту, и я знаю, что он не причинит вреда Рофу. Я просто знаю это…

– Что? – Куин нахмурился, качая головой. – О чем ты говоришь?

– Прошу, не убивайте его. Ты же сказал, можно решить все иначе. Может, вы отпустите его и…

Куин не столько отступил назад, сколько оттолкнул ее от себя. И, казалось, он лишился дара речи.

– Лейла, – медленно произнес он. – Я ослышался… ты могла бы…

Воспользовавшись шансом объясниться, она торопливо заговорила:

– Он не причинил мне вреда. Все те ночи, что я отправлялась к нему, он ни разу не тронул меня. Он снял коттедж, чтобы мы были в безопасности, и кроме нас двоих там никого не было. Я не встречала Ублюдков…

Она замолкла, когда смятение на его лице сменилось… ледяной отстраненностью, благодаря которой он казался абсолютно чужим человеком.

Когда Куин заговорил, его голос был лишен эмоций:

– Ты встречалась с Кором?

– Мне так плохо от…

– Как долго? – рявкнул он. Но не дал ей ответить. – Ты встречалась с ним, пока вынашивала моих детей? Ты осознанно и по доброй воле якшалась с врагом, будучи беременной от меня?! – Она не успела вымолвить и слова, когда Куин поднял вверх указательный палец. – И хорошо подумай, прежде чем ответить. Ты от этого не уйдешь, лучше сразу говори начистоту. Если я выясню, что ты солгала, то убью тебя.

Когда сердце гулко застучало в груди, а от паники закружилась голова, Лейла могла думать лишь об одном…

Ты убьешь меня в любом случае.

В это время в «тЕнЯх», Трэз убрал пистолет и попытался подключиться к реальности.

– Ну и? Что ты здесь делаешь? Еще и без своего синтетического костюма в стиле Тони Манеро^[9]?

Падший ангел Лэсситер улыбнулся, но улыбка затронула лишь нижнюю половину его лица и не отразилась в его глазах необычного цвета и без зрачков.

– Знаешь, на мой взгляд, полиэстеровые костюмы^[10] – прошлый век.

– Перешел на «Нью-Эйдж»^[11] восьмидесятых? Сочувствую, у меня для тебя нет ничего в неоновом цвете.

– Не, у меня появилась новая униформа.

– Повезло тебе. А вот остальные должны быть в ужасе. Просто скажи, что не собираешься косить под Бората на пляже^[12].