Сейчас всему пришел конец.

Но она напомнила себе, что нужно держаться за тот факт, что ей позволили видеть малышей. А ведь до последнего было неизвестно, какое решение примет Роф по этому поводу.

Когда они достигли верхней площадки, Лейла застыла при виде закрытых дверей в кабинет Рофа, и пришлось взять себя в руки, чтобы дойти до коридора со статуями. Уже посреди коридора она снова помедлила, в этот раз, когда Бэт открыла дверь в комнату, которую Лейла считала когда-то своей… и ушло мгновение, чтобы смутно отметить свернутую, испачканную краской защитную ткань рядом с банками с краской, ведрами со штукатуркой и кистями. Желудок сжался, когда она догадалась об их предназначении.

Дыры от пуль в стене.

Но путь был чист, и Лейла бросилась к колыбелькам.

– Мои любимые! Мои любимые! – Глаза наполнились слезами, и она не знала, кого взять первым, ее взгляд метался между люльками. – Мамэн с вами!

Некая паранойя в ней прошептала, что они уже забыли ее или, может, злились на нее даже в своих младенческих мыслях за то, что она покинула их по своей воле… а это не так. Но не стоило беспокоиться. Услышав ее голос, две пары глаз открылись, ручки задергались. Склонившись, она распустила прическу и сначала склонилась над Лирик, укрывая ее своими волосами, а потом над Рэмпом.

Когда малыши заворковали, реагируя на ее запах и голос, Лейла ощутила, как радость прокатилась волной по телу, грудь преисполнилась любовью и все переживания ненадолго отступили перед ничем не замутненным счастьем.

– Они очень рады видеть свою мамэн.

Лейла оглянулась через плечо, услышав женский голос.

– Кормия!

Она была очень рада видеть подругу-Избранную, и они крепко обнялись. Потом, когда они разомкнули объятия, заговорила Бэт:

– В Святилище все готово.

Кормия кивнула.

– Я только что перенесла последние вещи в личные покои, и, думаю, ты найдешь все, что тебе нужно. Я подумала… разрешишь ли ты помочь перенести одного из малышей, чтобы тебе не пришлось возвращаться второй раз?

– О, это было бы чудесно! Спасибо! – Лейла поддалась импульсивному желанию оправить белую мантию, от доброты других женщин к глазам подступили слезы. – Я… я очень благодарна за твою помощь. Ты могла бы взять Рэмпа?

– Ну конечно!

Когда Кормия взяла ее сына, Лейла подняла Лирик на руки и прижала малышку к сердцу.

– Тогда вперед?

Прежде чем дематериализоваться вместе с Избранной, Лейла бросила последний взгляд в угол комнаты… на дыры от пуль у самого потолка. Она могла поспорить, что когда вернется сюда через сутки, от них не останется и следа.

Но они навсегда отпечатаются в памяти.

Закрыв глаза, Лейла попыталась вспомнить последний раз, когда переносилась в Святилище.

О, воистину.

Это было месяц назад… тогда она выяснила, кто настоящий отец Кора.

Ииииии, на ней был его запах.

Когда Куин пересек столовую, он был в ярости, но в то же время ни капли не удивлен: Роф помиловал Кора, а Лейла была во внешнем мире, так что, да, парочка встретилась. Может, они даже трахались весь день.

А ее дети, тем временем, были здесь, без своей матери.

– Удачно провести время, дорогая, – пробормотал он и рванул в сторону гаража.

Дверь в гараж располагалась в задней части дома, за тамбуром, и чтобы добраться туда, пришлось лавировать среди додженов, заполонивших кухню. Он был на половине пути к цели, когда, привет-привет, Тор показался на лестнице для персонала.

Они избегали зрительного контакта. Просто шагали вперед и бок о бок вошли в темную комнату, заваленную запасными куртками, зимней обувью, шляпами и перчатками. В другом конце помещения Тор открыл дверь, ведущую в неотапливаемый, похожий на сарай гараж, а потом закрыл их наедине.

Воздух в помещении был холодным и сухим, в нем витал запах удобрений и бензина. Когда зажглись лампы благодаря датчикам движения, взгляду предстало обширное и чистое бетонное пространство, коробки с птичьим кормом и каменной солью, самоходные газонокосилки, припаркованные в ряд, триммеры для травы, тяпки и лопаты на стойках. Над их головами нависали стропила из необработанной древесины и прочные, как гора, на которой был возведен особняк, а напротив них расположились шестнадцать гробов, составленных друг рядом с другом так, словно это были простые коробки из U-haul^[84].

Тор встал прямо у гробов, и это казалось уместным.

Когда брат заговорил, его голос был тихим, но таким низким, словно доносился из преисподней.

– Я не пущу все на самотек.

Не было причин уточнять, что имелось в виду под «всем».

Куин медленно покачал головой.

– Я тоже.

– Не знаю, когда Роф проникся идеями шейкеров^[85]. – Тор начал расхаживать туда-сюда. – Может, ему стоит слезть с трона и устраивать трансляции в Снэпчате^[86] о важности всепрощения. Приделать себе ушастую мордашку^[87] в приложении и провести медитацию на достижение единства. Но это – безрассудство.

Брат остановился и положил руку на один из гробов, стиснув зубы так, что выступили скулы.

Тор покачал головой.

– Порой нужно позаботиться о Короле, даже если он сам против.

– Согласен.

– Порой нужно взять все в свои руки.

– Я охренеть как с тобой согласен.

Тор обратил на него синий взгляд.

– Поле боя – опасное место.

Куин сжал руки в кулаки.

– Получить ранение – плевое дело.

– Лессеры. Люди. Они могут нанести серьезный ущерб даже опытному воину.

Куин кивнул, понимая, что хоть они руководствовались разными побуждениями, но определенно пришли к единому мнению. Кор умрет в городе, пока будет искать своих бойцов. От пули Куина или же Тора, но говнюк сдохнет.

– Значит, гонка? – спросил Куин. – Первый, кто поймает ублюдка, в качестве приза получает возможность убить его?

– Нет. Работаем сообща и держим все в тайне. Кто бы ни схватил его, радость убийства разделим на двоих.

Тор протянул руку, и Куин, не колеблясь, сжал предложенную ладонь.

– Заметано.

Брат кивнул, когда они разжали руки.

– Тогда пошли, – сказал Тор. – Он будет искать своих бойцов несмотря на снежную бурю, ему нужно собрать свой отряд как можно скорее. Сегодня ночью мы найдем его где-нибудь в Колдвелле.

Утвердив план, они вернулись в подсобку и натянули белые парки. Они покинули особняк через боковую дверь, выходившую в сад за особняком. Точнее, попытались. В секунду, как они открыли панель, их снесло таким порывом снега с дождем, из-за которого более слабые смертные предпочитали держаться поближе к каминам и глинтвейну. К дьяволу комфорт.

Они разберутся с ситуацией, и не станут афишировать свои успехи.

Никому не нужно знать об этом.

Кор не торопился и только когда ощутил, что Лейла покинула ранчо, начал обыскивать дом, все шкафы, ящики и места возможных тайников. Он предположил, что если Братство оставалось здесь, то где-то должно храниться оружие… но не нашел ровным счетом ничего.

Дьявол.

Однако он обнаружил подходящую для себя одежду. На пути к гаражу располагался шкаф для верхней одежды, и там он нашел парку и утепленные штаны, достаточно большие, чтобы подойти ему, а также лыжные перчатки и обтягивающую шапку. К несчастью, все было черного цвета, и на снегу он будет заметен, как искра света – в темноте… но бедному да вору и все такое^[88].

Однако нашлось кое-что, что компенсировало его броское и потому потенциально опасное одеяние.

После того, как он утеплился, Кор вышел в гараж и подошел к «Рендж Роверу», на котором его вывозили из леса прошлой ночью. Внедорожник выглядел так, будто принимал солевую ванну, на кузове, капоте и багажнике виднелись белые разводы. Ключей не нашлось, и это не удивительно. Без сомнений, Вишес забрал их с собой.