Она вспомнила времена, когда все было иначе: Избранные появлялись на свет и воспитывали следующие поколения Избранных и Братьев, служили Деве-Летописеце, строго придерживаясь установленного графика молитв, отдыха и празднеств. В их жизнях была радость и счастье, цель и предназначение… но также присутствовала неизбежная жертвенность.

И полное отсутствие цвета.

Протянув руку, Лейла погладила мягкую щечку Лирик. Как бы она ни почитала Деву-Летописецу и ее уважаемые и значимые традиции, Лейла радовалась тому, что ее дочери не будет навязана жизнь в услужении другим, из которой не было выхода.

Да, как бы она ни скучала по былым временам и традициям, как бы ни было грустно наблюдать за пустотой и безжизненностью этого чудесного места, она ни о чем не жалела.

Ее поколение познало и рабство, и вольную жизнь, и последней сопутствовали трудности и трагедии. Но, по крайней мере, сейчас Лейла начинала осознавать себя как личность, у нее появились собственные, никем не навязанные желания. Она также родила двух чудесных малышей, которые будут вольны выбирать свой путь в этой жизни.

Всегда лучше идти своей ухабистой дорогой, чем плыть по течению чужих замыслов.

Первый путь сложнее, но позволял прожить яркую жизнь. Последний подобен смерти при жизни… пребывая в коме, ты не осознаешь, что умираешь.

Топая по туннелю от учебного центра, Вишес подошел к двери, ведущей в особняк… и прошел дальше. Яма, как метко прозвали каретник^[89], где жили он и Бутч со своими шеллан, располагалась в двухстах ярдах впереди, а подземный вход был точно таким же, как и в особняк, куча кодов и замков стояла на пути непрошеных гостей.

Он вбил нужную цифровую последовательность на панели, после чего сдвинулся засов, и вот он, дом, милый дом.

Планировка была скудной, всего лишь гостиная с кухонной зоной и короткий коридор, ведущий к двум спальням, расположенным одна за другой. Они с Джейн жили в первой, Бутч, Марисса и обширный гардероб копа занимали вторую… хотя там катастрофически не хватало места для его шмотья. В узком коридоре стояли напольные вешалки с рядами костюмов и рубашек. На полу – вереница из обуви, по мнению Ви, одни и те же лоферы, различалась только кожа и фурнитура.

Ублюдок был повернут на обуви. С другой стороны, что особенного можно придумать с мужскими тапками?

Закрыв за собой дверь, Ви остановился возле вешалок с «Канали»^[90] и том-фордами^[91]. В яме царила тишина, Марисса была в Убежище, Бутч играл в бильярд в особняке, а Джейн…

Выругавшись, Ви направился в кухонную зону. Бутылки «Грей Гуза» стояли на положенном месте, под стойкой рядом с большим шкафом, в котором Бутч хранил запасы «Фритос»^[92], «Пармезан Голдфиш»^[93], и «Милано»^[94].

Других закусок парень не признавал.

Забавно, но до Ви не доходило раньше, что Бутч был консерватором. Он придерживался любимых и проверенных вещей и не гнался за новинками.

Сукин сын упадет в обморок, если предложить ему чипсы из багетов. И думать забудьте про мультизлаковые крекеры или новомодные тосты Мелба^[95].

Старой закалки этот коп, и отчасти именно поэтому Ви любил своего лучшего друга, хоть он никогда не признается в этом. В возрасте двух столетий ты приходишь к осознанию, что чем больше меняется окружающий мир, тем больше он остается прежним. Так что, да, можно потратить кучу времени и похерить вкусовые рецепторы, пытаясь воссоздать новую версию давно изобретенного «велосипеда», но все впустую: по факту существовал определенный предел счастью, которое можно получить от закусок и фуршетных блюд. Перепробовать кучу дерьма, чтобы в конечном итоге вернуться к старому, доброму и проверенному – это человеческая прерогатива.

Черт, и это свойственно абсолютно всей культуре, от «моды», которая представляет собой от сезона к сезону реактивную карусель убогости, до современной эстрады, где все под копирку, и технологий с их «запланированным» устареванием и бесполезными новшествами.

Кульминацией чего стала «Эппл», заявившая, что это смело – отказаться от проводной гарнитуры. Для их тормознутых телефонов.

Да, парни, всем по «Пурпурному сердцу»^[96]. Президентскую медаль свободы^[97]. Может, они даже поместят себя на почтовые марки, когда встанут во главе американского правительства.

Открыв шкаф, Ви достал стакан, наполнил льдом… и доверху залил водкой.

Говорите про смелый поступок? – подумал он. Убейтесь, а? Вот вам план.

Не, он не язвит.

Ни капли.

Ви сел за стол перед своими компьютерами, откинувшись на огромное кресло, и ввел пароли, один за другим на всех четырех компьютерах.

Давно у него не было выходного в одиночестве, и, проверяя камеры безопасности, осматривая собственность Братства в Колдвелле и окрестностях, Ви вспомнил, почему именно.

Последнее, что он хотел – сидеть здесь в одиночестве, как законченный неудачник, в компании «Леново»^[98] и «Гуся». Пока остальные занимались своими делами.

Но в разуме до сих пор творился бардак после дерьма с Кором. Он также чувствовал глубокую усталость… но спать не хотел. Ему нужно питание… но он не хотел брать вену. Нужна еда… но он не испытывал голода. Хотел напиться в хлам… а быстро никак не получится.

Устроившись в кресле, Ви сосредоточился на том, чтобы накачать кровь алкоголем, хлебая водку большими глотками, которые спускались по горлу до желудка.

Почувствовав первые результаты, он подумал о Джейн, которая сейчас находилась в клинике. Когда он пришел проведать ее, она была по уши в делах, Эссейл кричал в своей палате, Мэнни спрашивал у нее что-то, потом к ней пришла Элена с вопросом о заказе на лекарства.

Ви стоял в стороне, восхищаясь целеустремленностью своей супруги. Преданностью делу. Страстью.

Боже, Эссейл.

Крики были поистине ужасающими, напоминая о том, что с наркотиками шутки плохи. Конечно, ты связываешься с белой отравой, чтобы почувствовать вкус к жизни. А потом раз, и находишь себя в комнате с мягкими стенами – буквально – и в смирительной рубашке, потому что пытался собственными руками снять кожу со своего лица.

Кстати, водка кончилась.

Потянувшись через весь стол, он взял бутылку и наполнил стакан. Лед успел подтаять, но после второй порции ему будет плевать на то, что водка потеплела до комнатной температуры.

По крайней мере, Эссейлу повезло, что им занимается его Джейн, а уж она предоставит ему лучшее лечение в период ломки из существующих. Вопрос в том, отпустит ли его психоз. Прошел месяц с тех пор, как парень нюхал порошок в последний раз и велика вероятность, что после реабилитации от него ничего не останется. Иногда такое случается в отношениях между вампиром и кокаином.

Разумеется, бывший наркоторговец не знал об этом, когда начал нюхать. Но зачастую в жизни ты танцуешь с дьяволом, не осознавая, что твой партнер – истинное зло. И понимаешь это слишком поздно.

Так работает судьба. И проклятья.

Ви сделал очередной глоток, понимая, что опять думает о том горячем шоколаде, который он приготовил Джейн в самом начале их отношений. Точнее… в самом первом из их «концов».

Он всегда считал, что последний «конец» наступит с его смертью. Но сидя в пустом доме, и пытаясь вспомнить, когда они в последний раз адекватно проводили время вместе… он размышлял.