– Понятия не имею, – бросила она небрежно.

– Послушайте, Робертс, не могли бы вы присмотреть за этим головорезом, пока я переговорю с милой дамой наедине?

– Почему бы нет? – кивнул я. – Но прошу, не оставляйте на ее теле слишком много синяков, нам за каждый придется отчитываться в полиции.

– Неужели я похож на человека, который осмелится подойти к женщине слишком близко, – он весело усмехнулся, – без ее согласия?

Я не счел нужным разубеждать его. Он отдал мне револьвер и молча подтолкнул Дениз к двери музыкального салона.

Не прошло и десяти минут как они вернулись.

– Благодарю вас, Робертс. – Бойд похлопал себя по нагрудному карману куртки. – Здесь лежит один адресок в Новом Орлеане, Дениз мне его буквально навязала. Вот что значит нежное женское сердце, – он ухмыльнулся. – На этом, полагаю, мое дело закончилось.

Он достал из кармана еще один револьвер.

– Вот эта пушка принадлежала ему, – детектив кивнул на горбоносого. – Она вам пригодится, поскольку дело об убийстве расследуется здесь. А теперь разрешите откланяться, и большое спасибо за дружескую помощь, – он широко улыбнулся.

– Минутку, Дэнни! – остановил его я. – Если не секрет, как вам удалось вытянуть из нее адрес?

Он самодовольно улыбнулся и обратил свой профиль к Линде.

– Очень просто. Сказал, что если она не даст адреса, я пристрелю ее из оружия сообщника, а убийство пришью ему же. Она поверила, – он коротко хохотнул. – Это лишний раз доказывает, что методы Бойда не дают осечек! – В очередной раз ослепительно блеснули его зубы. – Для меня была большая честь познакомиться с вами, леди. Советую вам, не впадайте в уныние. Лучше подумайте о девушках, что разбросаны по борделям страны и ждут своего освобождения. Помните, ваша доля много лучше.

Я посмотрел на Либби, она так и не выпила джин, я с застывшим, ничего не видящим взглядом. В уголках глаз блестели слезы. Возможно, она вновь оплакивала Дорис, а может быть – свое общество, не берусь сказать.

– Бойд! – окликнул я еще раз детектива, когда он уже подошел к двери.

– Слушаю? – обернулся он.

– Вы знаете, что ваш правый профиль никуда не годен?

Сыщик глянул на меня так, словно я сказал, что у него правая нога короче левой.

– Если будете в Нью-Йорке, Робертс, – сказал он дружелюбно, – звякните мне. Я там известен как превосходный юморист. Познакомлю вас с моими хорошими друзьями и с лучшими барами!

На прощанье он осветил помещение своей лучезарной улыбкой и вышел. А я решил немедленно позвонить Мендел и строго-настрого наказать ей: если нам придется в другой раз обращаться к частному детективу в Нью-Йорке, им непременно должен быть Дэнни Бойд!

Вечер был создан для ласк, выпивки и тихой музыки, а я сидел один и прекрасно знал, почему. Мендел Уормингтон – мечта, а не секретарша, в сто восемьдесят седьмой раз отказала мне.

Да, я завел бухгалтерский учет ее отказов, но это тайна, в которую не посвящен ни один человек. Записная книжечка всегда со мной, во внутреннем кармане пиджака. Когда я начинаю переоценивать свое обаяние, стоит заглянуть в нее и гордыня перестает роптать.

Чтобы вечер не пропал даром, я сделал себе коктейль, поставил любимую пластинку «Смерть-злодейка» и растянулся на кушетке с бокалом в руках.

Моя квартира расположена на четвертом этаже и вид из окна являет лишь море ночных огней Сан-Франциско, но все же она имеет свое преимущество – это моя квартира. Здесь все принадлежит мне: пластинки, мебель и запасы спиртного. И если город становится поперек горла, я переезжаю мост в сторону Марин-каунти и отдыхаю в своем милом гнездышке, о котором тоже не знает почти никто, за исключением нескольких особ женского пола.

Я встал за очередной порцией коктейля, когда позвонили в дверь. Вероятно, богиня любви шепнула какой-нибудь очаровательной даме, что я срочно нуждаюсь в ее утешении.

Открыв дверь, я опешил от неожиданности. Мои мечты о блондинке, пышущей страстью, оказались просто безделицей в сравнении с явью.

– Линда! Кэрри! – воскликнул я наконец. – Главам своим не верю! Как вы меня нашли? Этот адрес известен в основном торговцу спиртным из ближайшей лавочки.

Линда улыбнулась, хитро подмигнула Кэрри и обе храбро вошли в логово Льва, захлопнув за собой дверь.

– Мы позвонили в вашу контору, – сообщила Линда, – и милая секретарша любезно дала нам адрес. А еще она сказала, что вы сегодня встали не с той ноги, поэтому сбежали из конторы пораньше и наш визит, по ее мнению, очень вас обрадует!

– Ох уж эта Мендел, – вздохнул я счастливо. – Действительно, чудесная секретарша…

Линда сбросила пальто и осталась в легком платье лимонного цвета, которое обнажало ее процентов на семьдесят. Без всякой дополнительной оптики я разглядел, что бюстгальтера под этим платьицем нет.

Пока она, почти голая в своем наряде, с кошачьей ловкостью устраивалась на диване, Кэрри тоже скинула пальто на ближний стул и прошла к окну. Сначала я видел только ее плотненький, хороший задик, обтянутый короткими панталонами, а потом заметил, что ее костюм дополняет прозрачное кружевное платье.

Когда я подошел к бару, чтобы приготовить коктейли, мои руки дрожали, словно у алкоголика с похмелья. Я мощным усилием воли заставил себя наполнить бокалы, не пролив ни капли, но тотчас понял, что никакой моей воли не хватит, чтобы также успешно донести их моим гостьям.

Улучив момент, я для успокоения опрокинул в себя изрядную порцию мартини, и уже совсем легко справился со своей задачей.

– Спасибо, дорогой, – промурлыкала Линда, принимая бокал из моих рук.

– Как поживают гневные амазонки после бури? – спросил я.

– Плохо. – Кэрри огорченно вздохнула. – Либби отказалась от этого названия, – добавила она торопливо. – Морган в последней статье назвал митинг в Юнион-сквере сборищем баб, изнывающих от сексуального голода, базаром проституток и так далее…

– Да, тяжелый Морган современник, – заметил я. – Но другие, надеюсь, не были столь суровы?

– Увы, – Линда пожала плечами. – Все газеты как о цепи сорвались, А ведь в основе движения была хорошая идея! Конечно, расследование усугубило реакцию прессы… Но, кстати, Либби не намерена отступать, сейчас она едет на север, в штат Вашингтон, хочет начать все сначала.

– И вы едете с ней? – осведомился я.

– Нет. – Линда покачала головой. – Мы с Кэрри обсудили этот вопрос и решили, что хватит нам бороться за эмансипацию, настало время вкусить ее плоды. Какой смысл называть себя свободной женщиной и не быть ей?

– Да, – поддакнула Кэрри, – мы так стремились предоставить свободу другим, что совсем позабыли о своей!

– В общем, Рэнди, мы уезжаем за границу, – вставила Линда.

– Сначала в Скандинавию, – заявила Кэрри. – Говорят, там женщины добились полного социального и сексуального равноправия, хотим выяснить, как им это удалось!

– Великолепно, – я улыбнулся. – Только не вздумайте показаться в таком виде на улицах Сан-Франциско, иначе не доберетесь до гавани! Наши мужчины, поверьте на слово, становятся самым слабым полом при виде полуобнаженных женщин!

– А мне кажется, вы очень хорошо владеете собой, Рэнди, – бархатным голосом сказала Кэрри.

– Мужчины нашей семьи всегда отличались сильным характером, – ответил я скромно. – А чего вы, собственно, хотите? Чтобы я изнасиловал вас сию минуту?

– Ах, Рэнди! Ты же знаешь, что мы против насилия! – воскликнула Линда. – Другое дело, мы уверены, что женщина сама может выбирать себе партнера…

– И потом, – подхватила Кэрри, – мы же признаем твое физическое превосходство, какой смысл убеждать нас в этом?

В следующую минуту они скинули с себя остатки одежды, а я подумал, что сейчас уж точно сойду с ума.

– Мы вообще ничего не имеем лично против тебя, – непринужденно произнесла Линда. – И я, и Кэрри, мы обе пришли к выводу, что ты переполнен сексом, а это именно то, что нам нужно.