– Мисс, вы говорите со мной какими-то загадками, – сказал он. – Вы сожгли документ, который я вам передал. Другого оружия против вас у меня не было и нет.

Теперь настала очередь удивиться Онор. «Почему, узнав, что я сломлена, он не выдвигает мне свои требования?» – подумала она. И тут же вспомнила слова Шарлотт: «Клянусь, что это сделал не он».

Онор почувствовала, что ноги ее стали ватными. Она рухнула в кресло и, чтобы не видеть глаз Баннистера, перевела взгляд на горевший в камине огонь. Языки пламени напомнили ей о том, что она уже ошибалась ранее, обвинив Джона в поджоге летнего домика. Тогда виновником пожара оказался не он, а Ральф. Видно, тот попыток добиться своего не прекратил: попытался забрать домой Сару, ударить ее, Онор. Девушка хорошо запомнила его злое лицо, когда собака порвала ему панталоны, и его слова: «Я тебя все равно сокрушу… Я заставлю тебя сдаться».

Онор горько всхлипнула и закрыла ладонями лицо. Джон упал перед ней на одно колено и тихо произнес:

– Клянусь, я не понимаю, в чем вы меня обвиняете. Если бы вы смогли сказать мне, что повергло вас в такое состояние…

– Сегодня ночью, пока мы с Шарлотт были на балу у вашей тети, украли Сусанну, – не отнимая рук от лица, прошептала Онор. – Украли ребенка из постели. Никто не видел, как это произошло. Никто не знает, что с ней.

– И вы решили, что это сделал я?

Девушка молча кивнула. К ее страху добавился еще и стыд перед невиновным человеком. Ее честь была задета. Она просто не знала, что думать.

Онор почувствовала, как Баннистер поднялся и отошел от нее. Ей показалось, что он настолько зол, что не хочет с ней говорить, и собирается уйти.

Девушка убрала руки от лица и подняла голову.

– Простите меня, – прошептала она. – Я глубоко сожалею. Вновь совершив ошибку, я во второй раз обвинила вас в преступлении, которого вы не совершали. Оправдания моему поступку нет. Всему виной мой страх и неуверенность.

Однако Баннистер оказался не у двери, как думала она, а у окна. Он смотрел в затянутый туманом парк. Вся его поза выражала напряжение, руки сжаты в кулаки, на скулах ходили желваки. Онор молча смотрела на него и боялась пошевелиться. Ей вновь захотелось опуститься перед ним на колени, но на этот раз, чтобы молить его о прощении. Но ее словно что-то сковало.

В окне появилось взошедшее над деревьями солнце. Его яркие лучи рассекали стелившийся по траве туман, проникали сквозь кроны берез и падали на тропинку аллеи, которая вела к реке. Молчание явно затянулось.

Наконец Баннистер тяжело вздохнул, разжал кулаки и повернулся к Онор.

– Не мне винить вас за те страшные подозрения, которые я у вас вызвал, – медленно произнес он. – Я вижу, вы в эту ночь не спали и мучились неизвестностью. Не я причина вашего теперешнего состояния, мисс Мартиндейл, но сделаю все, что могу, чтобы разъяснить ситуацию.

Онор промокнула кружевным платочком глаза и встала с кресла. Джон быстрым шагом подошел к ней и усадил ее на место.

– Наши с вами дела могут и подождать, – мягко сказал он. – Прошу вас, расскажите мне все, что знаете о пропаже Сусанны.

От внимательного взгляда его карих глаз Онор стало спокойнее, и она рассказала ему то немногое, что ей было известно об исчезновении девочки. О том, что в краже она подозревает Ральфа, девушка умолчала, поскольку никаких доказательств его виновности у нее не было.

– Вы мне позволите расспросить ваших слуг?

– Да, конечно, мистер Баннистер. Можете расспросить любого из них. Я уже говорила со всеми, но это ничего не дало. Если хотите, то я могу уйти.

Баннистер дернул за шнурок колокольчика.

– О нет, мисс, – сказал он. – Пусть они знают, что я действую с вашего одобрения.

Джон расспрашивал слуг поодиночке. Двух мальчиков он попросил повторить их рассказ.

– Увидев темный силуэт, вы решили, что это пришла Сара, – повторил он. – Почему?

– Из-за накидки и капюшона, сэр, – ответил один из ребят. – На сеновале было темно, но на лестнице горел фонарь.

Джон повернулся к Онор.

– Как был одет мужчина, которого поймал Бартоломью? – спросил он.

– Он был в рваной кожаной жилетке и панталонах.

– А накидка?

Онор отрицательно качнула головой.

– А собака при этом не лаяла, – задумчиво произнес Баннистер. – Можно предположить, что… Я хотел бы еще раз поговорить со вторым лакеем. С тем, что постарше.

Девушка попросила позвать старика.

– Он немного глуховат и не все сразу схватывает, – заметила она.

В комнату вошел сгорбленный старик.

– Скажи, – обратился к нему Джон, – после того, как мисс Мартиндейл уехала в Баф, кто-нибудь к вам приезжал?

– Нет, сэр, – ответил пожилой лакей, переступая с ноги на ногу.

– Ты абсолютно уверен? – настаивал Джон. – Не спеши с ответом. Хорошенько подумай. Я имею в виду не только незнакомых людей. Ну, может, чей-то слуга…

Лицо старика мгновенно просветлело.

– О, сэр, а я-то думал, что вас интересуют только чужаки. Да, приезжал. Это был кучер сэра Ральфа Хатерби. Он привез вещи мисс Сары.

Онор затаила дыхание.

– Вильям, ты мне об этом не говорил, – сказала она.

Лакей повернулся к ней:

– Мисс, я не думал, что это так важно. Я принял у него вещи, отнес их в комнату мисс Сары, а когда вернулся, кучера уже не было.

– Ты видел, как он уезжал? – спросил Джон.

Вильям в ответ помотал головой.

– Как долго ты был наверху?

Лакей почесал щеку.

– Лестница черного хода крутая, да и вещи тяжелые. А я уже далеко не юноша. На все, сэр, у меня ушло около четверти часа.

– Кучер приехал на лошади?

– Да, сэр, на лошади. Вещи он держал перед собой, а сзади к седлу был приторочен узел.

– Может быть, накидка?

Вильям вновь почесал щеку и задумался.

– Возможно, сэр, – наконец изрек он.

– Спасибо, Вильям, – поблагодарил Баннистер. – Больше у меня к тебе вопросов нет. Ты мне очень помог.

Старик от удивления вытаращил на него глаза.

– Правда, сэр? Очень рад. Только не пойму, чем я вам смог помочь. – Подойдя к двери, он обернулся. – Только чудно все это, – усмехнувшись, произнес он. – Сами посудите. Зачем было приезжать в такой час? Неужели нельзя подождать до утра? Кстати, мисс Сара меня не предупредила, что должны привезти ее вещи.