"Живи, о царь, вечно! Я был еще юношей, когда отец мой однажды отправил свои товары с купцами в Багдад. Особенно богато снарядил он Абубакара – навьючил пятьсот верблюдов и столько же мулов. Прибыли купцы в Багдад. Пробыв там целый год, возвратились с большими барышами, что очень обрадовало моего отца. Веселый, он встретился с Абубакаром в нашем плодовом саду и повел с ним разговор о Персии.

Отец задавал вопросы, а собеседник отвечал. Я стоял неподалеку и слышал всю беседу. Вот что под конец рассказал Абубакар моему отцу:

"Я поведаю тебе еще одну чудесную историю. Мы уже собирались было в обратный путь, когда подошел к нам незнакомец и предупредил, что люди дурные, зарясь на наши богатства, собираются устроить нам в пути засаду. Готовые к отбытию, но встревоженные предупреждением, мы вынуждены были остаться, переждать в Багдаде целый месяц. И вот однажды подходит к нам другой незнакомец – араб – и говорит:

"Я знаю, вы боитесь разбойников. Обещайте мне достойное вознаграждение, и я проведу вас такой дорогой, на которой никто не причинит вам зла".

Заставив незнакомца поклясться в доброжелательности, мы щедро его вознаградили.

И посоветовал нам тот араб взять с собой побольше еды, а также корма для коней на целый месяц, ибо предстояло ехать степью, где нет ни воды, ни пастбищ. Мы последовали его совету и запаслись всем необходимым.

Пятнадцать дней шел наш караван по бесплодной местности. Потом вышли мы на широкое поле, усеянное, как снегом, белыми костьми сраженных людей и павших коней. Посреди поля возвышался каменный дом. Пораженный необычным зрелищем, я спросил проводника, что произошло здесь и что это за дом? Проводник ответил: "А разве вы не знаете, что дом этот принадлежал изображенному на стене прекрасному витязю, а витязь тот есть Амиран Дареджанисдзе?" Вошли мы в дом и увидели изображение витязя, действительно редкой красоты; был тот витязь в доспехах, с мечом в руках. И прочли мы надпись: "Я – Амиран, сын Дареджан, и вассал мой Саварсимисдзе, Бадри Иаманисдзе и вассал его Индо-Чабуки, Носар из Нисры и вассал его Али Дилам; истребив каджей и вызволив царевну морей, прибыли мы в эти места, и тогда вся Аравия выступила против нас, но мы сумели достойно показать себя в ратном деле".

Еще более пораженный виденным, я спросил: "Кто же эти витязи?" Проводник мне ответил: "Они те, которые всюду творят геройские дела". Тогда я снова задал ему вопрос: "А что они еще сделали?" На это последовал ответ: "Ничего другого не знаю, но следы их деяний можно найти повсюду…" Вот что рассказал моему отцу – Абулкаскму его верный слуга Абубакар".

Все это пересказал царю Абуласан, и тогда обратился к нему царь со словами: "Оттого печалюсь я, что были такие люди, а мы ничего не знаем о них". Еще пуще омрачилось чело царя Абесалома, и не пожелал он более утех, доставляемых охотой и пиршествами.

И тогда предстал перед ним его старший везирь и, низко склонившись, промолвил: "Живи, о царь, вечно! Чувствую, что и мною овладевает глубокая печаль. Горе нам, если мы ничего не узнаем о тех достойных витязях". И, боясь, что позже не осмелится сказать ни слова, предложил старший везирь: "Пошли, о царь, людей во все города Персии узнать, может быть, жив еще кто-нибудь из вассалов тех витязей, и тогда мы узнаем всю правду о них".

Царю понравился совет Джазира, и вскоре его люди отправились в Персию. Побывали они там во всех городах, долгое время оставаясь на чужбине. Двое из посланцев царя посетили Багдад, исходили его вдоль и поперек, но так и не узнали ничего.

Возвращаясь домой, они повстречали старика, который, остановив их, спросил: "Откуда идете, братья? Видать, чужестранцы вы". Те ответили старику: "Мы инды, выполняем повеление царя своего", – и рассказали, что привело их в чужую страну.

Выслушал старик путников и сказал им: "Если возблагодарите меня, укажу вам путь, который приведет к желанной цели".

Обрадовались посланцы царя Абесалома и одарили старика богатым одеянием индийским. И сказал тогда им незнакомец; "Есть в стране нашей город небольшой, основан он самим Дареджанисдзе. В городе том по сей день живет его вассал Саварсимисдзе, который с юных лет был свидетелем славных деяний своего повелителя и может многое о нем рассказать".

Поблагодарив, пошли посланцы царя по указанному стариком пути. Шли пять дней и пять ночей, пока не увидели в Балхети на берегу большой реки красивый город. На вратах того города изображен был на коне Амиран Дареджанисдзе. И воскликнули посланцы, глядя на это изображение: "Вот тот, о ком печалится наш царь Абесалом!" Вошедших в ворота путников встретили горожане и повели к себе. По обычаю, введенному самим Саварсимисдзе, каждому, кто посещал их, устраивали достойный прием, и никто не спрашивал гостя, кто он и откуда, и ему ничего не говорили о себе.

Три дня пробыли посланцы царя Абесалома в гостях, и каждый день их приглашали к столу, ни о чём при этом не спрашивая.

В том заветном городе возвышался большой дворец, а на фасаде его изображен был Амиран, сын Дареджан.

Вот вышел из дворца глубокий старец и принял участие в трапезе своих сограждан.

То был Саварсимисдзе. Когда ему подали первую чашу вина, он подозвал рабов, и они, поддерживая его с обеих сторон, помогли ему привстать для сотворения молитвы. Воздав благодарение всевышнему, старец взглянул на изображение Амирана Дареджанисдзе и, заплакав, промолвил: "Вот человек, подобного которому не было и нет на свете". Произнеся эти слова, он низко опустил голову, как бы кланяясь ему, а уже затем выпил вино.

Три дня наблюдали посланцы царя подобную картину и наконец встали, почтительно склонили головы перед старцем и сказали: "Мы посланы в этот город индийским царем Абесаломом и предстаем пред вами, рассчитывая на ваше благоволение", а затем рассказали обо всем подробно.

Заплакал, выслушав гостей, Саварсимисдзе и ответил им гневно: "Не будь вы посланцами великого государя, клянусь всевышним, приказал бы я отрубить вам головы за то, что осмелились предложить мне рассказать о жизни и деяниях повелителя моего".