Буренка сказала:

– Му…у, – и подняла голову на Мишу: он был красив в плаще человека паука.

Мне захотелось стать девушкой, мне уже надоело быть коровой! Я с огромным трудом пыталась встать на задние ноги, но передние копыта только немного отрывались от земли, и вновь опускались на землю. Трава мне в глотку не лезла!

Миша подлетел к дереву, снял с себя плащ, и спустился на землю. Он подошел к буренке, у которой в глазах стояли слезы, поцеловал ее и о, всемирное чудо! Она стала превращаться в обычную девушку.

Мы просто обнялись. Мы были рады вернуться в свое обычное состояние. Губы у меня были зеленые от травы, но я радостно и нервно рассмеялась, а он поцеловал мои зеленые губы. Нам стало так хорошо, что рядом запел соловей. Его волшебные трели трепетно отзывались в наших сердцах. Мы сели на скамейку.

– Что это было? – спросил Миша.

– Не знаю, со мной такое впервые, – ответила я, мне до сих пор жутко.

– Надо думать. Пройти через такое превращение! Ты, что чувствовала, когда была буренкой?

– Ничего, хотелось травы и все.

– А бычка тебе не хотелось?

– Чего-то точно хотелось, но чего я не могла понять.

– Меня.

– Но ты летал на плаще и был необыкновенно красив.

– А я все думал, как на тебя опуститься, но крылья мне не давали к тебе приблизиться. Нет, я не хочу летать и зависеть от желаний крыльев или чужого мозга.

– А я не хочу быть буренкой!

– А хотела?

– Да, у меня всегда перед глазами стояла буренка с ресницами из мультфильма.

– Точно, ты на нее похожа.

– А ты хотел быть человеком – пауком? Все с тобой понятно. Давай хотеть быть людьми! Ты такой красивый и без плаща!

– А ты и так красива!

Мы взялись за руки, и пошли по аллее, потом вернулись за сумками и побежали, навстречу своей любви.

Вот теперь в школе стали говорить, о том, что Миша и Лиана – пара, а до этого были обычные одноклассники. Непонятно, как школьники разбираются в любви с первого взгляда? Ведь сами они это не проходили! У Миши и Лианы глаза стали светиться при виде друг друга, они уже знали свои потаенные превращения. Нет, они не поверили в превращение и сказочность своих персон, они постарались о них забыть.

Приближался последний звонок в школе, надо было учиться, любовь отошла на второй план. Последний школьный день выдался дождливым и холодным. Школьников выстроили на улице, холодный ветер пронизывал их насквозь, все надеялись на теплую погоду, всем хотелось что-нибудь оголить. Первоклассники просто замерзали вместе с родителями. Первый класс провожал последний класс.

Этот последний класс выглядел очень разрозненно, в плане роста и толщины школьников последнего дня обучения. Директор с растрепанной от ветра прической сказала прощальную речь. От младших и старших школьников выступили активисты с громкими голосами. На этом торжественная часть замерзания была закончена.

Замерзшие дети пошли туда, куда положено, кто на каникулы, а кто готовиться к выпускному вечеру.

Я и Миша пошли в школу, где нам сообщили расписание экзаменов и еще раз обговорили план проведения выпускного вечера. Я после школы собиралась идти в медицинское училище, мединститут мне было сразу не потянуть, хватит того, что я школу закончила! Миша человек простой, стройный и подтянутый решил идти в школу милиции, где была временная или постоянная оттяжка от армии. Отец, за то, что он окончил школу, подарил ему Жигули предпоследней модели. Мне это очень понравилось. Мы оба ходили домой друг к другу, и родственникам оставалось только признать наш дуэт.

После того, как отец Миши переехал в новую квартиру, к нему опять вернулась жена, то есть мать Миши, и как всегда на все окна она поставила герань. В квартире Миши на окнах всегда цвела герань, и однажды он услышал крик матери:

– Кто сорвал цветы герани?

Миша и его отец вышли на крик матери. Она смотрела на горшки с геранью, без единого цветочка. Кошки и собаки у них в доме не было, посторонние не приходили.

– Мама я не ем герань! – в сердцах сказал Миша.

– Мать, я не коза, лепестками не питаюсь, – пробасил его отец.

– Я тем более не питаюсь геранью! – воскликнула мать, готовая разреветься от досады.

– Я съела лепестки герани, – сказала я, выходя из комнаты Миши.

– Лиана, тебя, что покормить забыли?

– Цветы герани такие вкусные!

– Что – о – о! – протянул отец Миши, – мать, она шутит или правду говорит?

– Ну что вы так расстроились? Я только на кухне съела цветы герани, в комнате я их еще не ела.

– Мать она еще не все цветы съела!

– Ладно, отец, цветы я восстановлю, но, что нас ждет дальше, сын?

– Мама, она любит зеленую травку.

– Сын, я ей проращу зерна пшеницы.

– Ой, спасибо! – вскрикнула я.

– Лиана, а может, ты салат съешь из свежих овощей с зеленью? Я быстро сделаю салат, у меня новый нож, я помидоры быстро нарежу и все остальное.

– Да у нас всегда дома есть свежие овощи и капуста, а я страсть, как капусту люблю, – ответила я.

– Деточка, ты, вероятно, была в прошлой жизни козой или кроликом?

– Мама, она была буренкой!

– Шутник у меня сын, – сказала мать и пошла, резать овощи на салат.

Большие дети зашли в комнату, закрыли за собой дверь.

– Лиана, это так серьезно? Я про герань спрашиваю?

– Нашло, раньше такого не было, а теперь так тянет на цветочки – лепесточки!

– Ешь укроп пучками, но герань?! Зачем?!

– Знала бы зачем, не тронула бы ваши цветочки. Кушать хочется траву…

– Я начинаю за тебя бояться.

– Брось меня, подними другую.

Неожиданно Миша подпрыгнул, зацепился за кольца на потолке и стал похож на обезьяну, которая на руках бегала по потолку. На самом деле, на потолке были закреплены кольца, уступы и палки на веревках, он за них держался руками, а казалось, что он на руках ходит. Миша показал свой гимнастический сериал, спрыгнул на пол, схватил с тарелки банан и стал, жадно его есть.

– Миша, а ты сам-то кто? Обезьяна или человек-паук?

– Я человек с развитыми руками, вес у меня легкий и я легко держусь руками за любые предметы.

– Ты нормально – ненормальный человек.

– Хорошо сказала, но быть обезьяной это проще, чем быть коровой.

– С копытами тяжело, это точно, – согласилась я.

Нас позвали на ужин с большим количеством салата из свежих овощей с зеленью.

Я набросилась на салат, он мелькал и быстро исчезал из салатницы. Остальные только облизнулись и ели мясо с картофелем, к этим продуктам я не прикасалась, сидела сытой муркой и говорила:

– Му – у – у, – потом лениво стала, есть картофель.

Отец Миши уплетал мясо за обе щеки, он даже добавки попросил, весь его облик напоминал льва после охоты. Мать жевала картофель с салатом, который положила себе в тарелку до прихода меня.

Интересно, а мать его кто? – думала я и не могла придумать, но решила, что до комнатных цветов я больше опускаться не буду, все-таки я не коза. Я посмотрела на окно, вверху его, на полочке стояли кактусы. Я ухмыльнулась, нет, я не верблюд! Ужин прошел в дружеской обстановке и без упреков.

Я вышла из квартиры Миши одна, достала из кармана пакетик с лепестками герани и выбросила в урну.

– Неужели я буду, есть герань, – проворчала я тихо и пошла к себе домой.

Дома я вынула из школьной сумки копыта на руки, повертела их в руках и положила в шкаф. Всю эту бутафорию с буренкой я придумала давно, после посещения детского спектакля, но использовала впервые. Была у меня светлая мысль быть актрисой, и еще я слышала, что с моим ростом приходиться играть мальчиков и животных. Быть буренкой мне расхотелось, а чтобы быть ею на сцене и речи быть не могло. Нет, я лучше пойду в медицинское училище!

На следующий день Миша все подмигивал, мол, знает такое…

А чего он знает? Ровным счетом ничего! Что я цветы с клумбы ем? Да ни за что!

Если только на спор и за большие деньги. Мы зашли на спортивную площадку, где Миша показал мне какой он классный парень на тренажерах, грубого изготовления для всех желающих. Он так старался, что сорвался. Из его голой ноги побежала кровь ручьем.