Ангуса мучило нетерпение. Жена умирала, и, если молодой граф дождется ее смерти, Олбани может заявить, будто он принял его условия, лишь попав в безвыходное положение. Ангус не смел Ждать. Надо было показать регенту, что он осуждает поведение жены и готов служить.

И вот унылым январским днем, когда смерть Маргариты казалась делом минут, Ангус с несколькими слугами тихо покинул замок Морпет и вскоре уже скакал галопом к границе, направляясь в Эдинбург.

– Где мой муж? – спросила королева. – Попросите его прийти ко мне.

Женщина пошла звать графа, но очень долго не возвращалась.

Маргарита позвала к постели другую:

– Прошу вас, отыщите графа Ангуса и передайте, что мне угодно его видеть.

Женщина, опустив глаза, молча застыла.

– В чем дело? – осведомилась Маргарита. – Почему вы не исполняете мое распоряжение?

– Ваше величество, графа Ангуса нет в замке.

– Тогда где же он?

– Вернулся в Шотландию больше недели назад, когда ваше величество лежало при смерти.

– Вернулся в Шотландию! – прошептала королева, словно говоря сама с собой, потом вновь обратилась к горничной: – Понятно. Пожалуйста, оставьте меня.

Маргарита лежала, оцепенев от горя, не в силах пи плакать, ни злиться на Ангуса.

Итак, он бросил жену при смерти. И это – человек, ради которого она рискнула короной Шотландии!

Отныне королева уже не могла обманывать себя. Следовало в сердце признать то, о чем уже так долго твердил разум. «Это конец, – сказала себе Маргарита. – Я никогда не забуду, что он сделал со мной в замке Морпет».

Слуг поразило, с каким спокойствием королева восприняла предательство мужа. Вскоре после этого она встала с постели, и, ко всеобщему изумлению, ее здоровье стало восстанавливаться.

Весь февраль и март между Морпетом и английским двором сновали гонцы. И тогда же Маргарита получила от Генриха теплое письмо с приглашением в Лондон.

И в начале апреля Маргарита двинулась на юг.

Несмотря на предательство мужа и потерю младшего сына, Маргарита в те апрельские дни с радостным волнением готовилась ехать из Морпета на юг. Генрих писал ей очень ласково. Он с нетерпением ждал их встречи при своем дворе, потому что, говорил он, хорошо, когда братья и сестры иногда видятся, пусть долг перед подданными по необходимости удерживает их вдали друг от друга годами.

Его жена, Екатерина Арагонская, едва знакомая Маргарите в детстве, с таким же нетерпением ждала ее приезда, как и Генрих. Она слышала о тяжелых родах Маргариты и могла ей искренне посочувствовать, так как сама перенесла немало подобных тягот. Узы материнства объединяют их, писала Екатерина, мечтая увидеть маленькую Маргариту – всего на несколько месяцев старше ее собственной дорогой Марии, ибо та, как Маргарита, несомненно, слышала, родилась в феврале.

«И поскольку, моя дорогая сестра, вам предстоит долгое путешествие, я посылаю вам своего конюшего, сэра Томаса Парра, а также любимую белую лошадь с удобным седлом, каковое, надеюсь, сослужит вам добрую службу в пути к нам, на юг».

Маргарита слышала, что ее невестка – мягкосердечная женщина, до глубины души влюбленная в красавца мужа, часто грустила, поскольку до сих пор не смогла подарить Генриху наследника мужского пола, коего он так жаждал, по не отчаивалась, ведь после нескольких неудач она все-таки родила вполне здоровенькую Марию.

«Будет утешительно поговорить с невесткой», – размышляла Маргарита, зная, что та способна полностью разделить с ней горе утраты Александра и великую гордость за маленького Якова.

Маргарита стала понимать, что совершила огромную ошибку, позволив страстному увлечению юным Арчибальдом возобладать над здравым смыслом. Королева была одинока, ее снедало чувственное возбуждение, что являло собой неотъемлемую часть ее натуры, вот и решила очертя голову устроить роман с красивым мальчиком.

Но опыт делает нас мудрее. Будь у Маргариты снова возможность выбирать, она не выбрала бы капризного ребенка, а нашла кого-то более зрелого, мужчину вроде ее мужа. Умей он хранить верность и видя в жене умную, способную заниматься делами спутницу, Яков был бы идеальным мужем. Она хотела не подчинять, а только быть на равных.

Маргарита потеряла Якова, не сумела сохранить свое положение в Шотландии. Но бесполезно оглядываться назад; она должна ехать вперед – ко двору Генриха; должна посоветоваться с братом и его министрами, дабы, благодаря их помощи, вернуть себе регентство Шотландии и право заботиться о короле, своем сыне.

Если бы Маргарита не выскочила замуж за Ангуса, а у Олбани не было жены… могла бы получиться совсем другая история. Она гневалась на герцога, обзывала убийцей, но часто думала о нем и ничего так не хотела, как встретиться с ним и все высказать в лицо. Эта мысль будоражила королеву, но могла потерпеть.

А пока не оставалось ничего иного, как ехать па юг, в Лондон.

Ехать на белой лошади Екатерины было очень удобно, а сэр Томас Парр оказался приятным спутником и охотно признался, что его госпожа велела получше заботиться о «дорогой сестре».

Но это еще не все; в виде знака особого уважения Генрих послал Маргарите с одним из слуг множество серебряных вещиц – туалетный и столовый прибор для путешествия.

Следовательно, Маргарита не сомневалась в радушном приеме, вдобавок Генрих сопроводил серебряную посуду письмом, сообщая, что устроит празднества в честь сестры и ее супруга, как только те прибудут ко двору.

Земля вокруг была по-весеннему прекрасна; погода стояла мягкая; и Маргарита, будучи сильной от природы, быстро восстановила здоровье, а вместе с ним и веру, что получит то, к чему стремится.

Они миновали Ньюкасл и достигли Дурхэма. Однажды утром Маргарита отдыхала в постели, когда дверь в ее покои распахнулась и, к ее изумлению, вошел Ангус.

Застигнутая врасплох королева обрадованно вскрикнула и потянулась к мужу. Тот обнял жену, и она тотчас прильнула к нему.

Потом Маргарита слегка отодвинулась и посмотрела Ангусу в лицо. Но он так походил на смущенного мальчика, что королева захохотала.

– Я слышал, – пробормотал он, – мое отсутствие тебя опечалило.

– И вернулся, не желая меня огорчать?

– Я никогда не хотел этого делать.

– Ах, любовь моя, – вновь засмеялась Маргарита, – как мне тебя не хватало! Не хочешь ли повидать свою дочь?

– В свое время. В первую очередь я побуду с женой.

Королева опять почувствовала себя молодой. Была весна, а она так давно не видела Ангуса! Маргарита ясно дала понять, что сначала – любовь, а разговоры можно оставить на потом, и граф охотно повиновался.

По замку мгновенно разнеслось, что королеву не следует беспокоить, – вернулся молодой Ангус, и они хотят немного побыть наедине.

У англичан вытянулись лица. Что бы это значило? Не пытается ли муж убедить королеву вернуться в Шотландию? Такой поступок не обрадует их господина. Слугам не хотелось бы возвращаться к Генриху с рассказом об этом, ибо он имел обыкновение винить вестника за принесенные дурные новости.

Ангус был союзником Олбани, а герцог хотел вернуть королеву в Шотландию, дабы та поддерживала его правление, каковое, по сути, было правление Франциска, врага англичан.

Слуги угадали верно.

– Неужели ты не видишь всего безумия этой поездки в Англию? – говорил Ангус. – Возвращайся со мной в Шотландию. Олбани готов тебя принять.

Глаза Маргариты сверкнули гневом.

– Думаешь, я готова принять Олбани?

– Ох, перестань, что хорошего принесет кому бы то ни было эта вражда между тобой и герцогом?

– У меня нет желания покорно возвращаться к убийце моего сына.

– Твоего сына никто не убивал. Он умер от болезни, как это случается с маленькими детьми. Олбани тут совершенно ни при чем.

– Ты так искренне защищаешь своего друга!