Прибыв в 8 часов утра на расстояние пушечного выстрела от Аль-Ариша, он встал на позицию. Турки занимали форт и позицию перед деревней Аль-Ариш, дома которой построены из камня; они в них забаррикадировались под прикрытием артиллерии форта. Как только противник установил малочисленность французской кавалерии, он бросил свою конницу на фланги и тыл французского отряда. Турки обороняли все колодцы и пальмовый лес. Французы стояли биваком на песчаном холме, без воды, без тени, без фуража, без дров. Каждую минуту ожидали подхода из Газы Абдаллаха с остальными его войсками и двенадцатью пушками, предназначенными для вооружения форта, в котором имелось только три орудия. Позиция противника была очень сильной. Ренье понял это, но, уступая силе обстоятельств, приказал атаковать ее. Он подготовился наилучшим образом. После оживленной артиллерийской перестрелки 85-й полк штурмом овладел деревней Аль-Ариш; 500 турок были убиты или взяты в плен, остальные 2500 бежали в форт, где были блокированы; турецкая кавалерия отступила и стала на позицию в полулье от Аль-Ариша, оседлав дорогу на Газу; ее прикрывал большой овраг. Ренье потерял 250 человек убитыми или пленными, что вызвало ропот в армии, которая винила в этом его; эти упреки были несправедливы; генерал сделал то, чего требовали осторожность и обстоятельства.

11-го вечером на выручку гарнизону Аль-Ариша прибыл из Газы Абдаллах с 8000 человек. Он стал за своей конницей, на правом берегу оврага Эгиптус. Положение Ренье становилось очень критическим, но дивизия Клебера, которая погрузилась на суда, стоявшие в Дамиетте на озере Манзала, высадилась у форта Тина, близ развалин Пелузия, в двух лье от Катии. 6 февраля она поспешно продолжала свой марш на Аль-Ариш, куда прибыла 12-го утром.

Генерал Клебер приступил к блокаде форта. 12-го утром генерал Ренье сосредоточил свою дивизию в пальмовом лесу, с левой стороны оврага, напротив дивизии Абдаллаха; 13-го и 14-го он занимался рекогносцировкой местности, разработкой диспозиции, инструктированием офицеров, которым предстояло командовать его колоннами, а в ночь с 14-го на 15-е осуществил одну из самых прекрасных операций, какие только возможны на войне. В 11 часов вечера он выступил из своего лагеря, двинулся направо и на протяжении одного лье следовал вдоль оврага Эгиптус; затем перешел его, построил войска в боевой порядок, примкнув левым флангом к оврагу и расположив правый со стороны Сирии; таким образом, он занял позицию, перпендикулярную к левому флангу армии противника; в самом глубоком молчании дивизия разбилась на полковые колонны; таких колонн было, следовательно, три, причем они находились на дистанции развертывания друг от друга, а артиллерия была поставлена в промежутки; в 200 шагах от каждой колонны он сосредоточил гренадеров, которым придал по 50 всадников, что довело численность каждого отряда до 200 человек. После этого он в том же порядке двинулся на врага; как только были встречены первые часовые, он остановился и уточнил свое местоположение. Три отряда гренадеров по трем разным направлениям ринулись во вражеский лагерь; каждый из них имел с собой несколько потайных фонарей, каждый солдат перевязал рукав белым платком; к тому же разница в языке облегчала опознание врага. В один миг смятение охватило лагерь Абдаллаха. Ренье с центральной колонной достиг палатки паши, который едва успел спастись пешком; несколько киашифов Ибрагим-бея были захвачены в плен; противник оставил на поле сражения 400-500 убитых, 900 пленных, всех своих верблюдов, большую часть лошадей, все свои палатки и обоз. Абдаллах бежал, объятый ужасом, и собрал свою дивизию только в Хан-Юнусе. У Ренье было убито только три человека и ранено пятнадцать – двадцать; 17-го он стал лагерем на позиции, которую занимал ранее противник, прикрывая осаду Аль-Ариша. Этот бой во всех отношениях делает честь хладнокровию и мудрым распоряжениям генерала.

В первых числах февраля перед Александрией появились два английских линейных корабля и около пятнадцати других судов. Они бомбардировали город, но береговые батареи вели огонь с такой меткостью, что канониры вскоре были выведены из строя. Стало очевидным, что целью противника является приостановить движение армии на Сирию, угрожая Александрии. Родосская армия была еще не готова.

Главнокомандующий отбыл из Каира с дивизиями Бона и Ланна. 9 февраля он стал лагерем в Аль-Ханка, а 10-го – в Бельбейсе. Он отправился в лагерь Бирка, где находилась делегация дивана; это был совершенно восточный лагерь. Каждый из пятнадцати шейхов имел по три палатки, убранство которых характеризовалось азиатской роскошью. Он позавтракал с ними, осмотрел их лагерь и к вечеру вернулся в свою главную квартиру в Бельбейсе. 11 февраля он расположился на ночлег под пальмами Кораима; едва только успели разбить палатки, как прибыл на дромадере курьер с депешами от генерала Ренье, написанными утром 9 февраля у колодца Масудия. Он сообщал, что полученные им данные заставляют его думать, что вся армия Джеззара находится на марше и что большой отряд ее прибыл в Аль-Ариш; что положение его посреди этой огромной пустыни станет весьма трудным. Это побудило главнокомандующего немедленно продолжать свой путь. Он сел на дромадера и после марша, продолжавшегося всю ночь, при'был в Аль-Ариш 15 февраля на рассвете, когда заканчивался ночной бой; он направился в лагерь Абдаллаха и выразил войскам свое удовлетворение по поводу их ночных подвигов. Главная квартира, резервные парки, дивизии Бона и Ланна заночевали 12-го в Салихии, 13-го в Аль-Арасе, 14-го в Катии, 15-го в Бир-аль-Абде, 16-го в Бирка-Айше, 17-го в Масудии, а 18 и 19 и 20 февраля прибыли в Аль-Ариш.

Поражение Абдаллаха, видимо, не оказало влияния на гарнизон форта, который был явно полон решимости оказать самое упорное сопротивление. Генерал Каффарелли соорудил две батареи: одну из восьми 8-фунтовых пушек и четырех гаубиц, в 150 туазах от форта, для ведения настильного огня, другую для пробития бреши. Последнюю он расположил в 10 туазах от форта, воспользовавшись стоявшим там каменным складом; эта батарея состояла из четырех 12-фунтовых пушек. 18-го первая 'батарея повела обстрел форта и подавила его артиллерию, приведя ее к молчанию. 12-фунтовые пушки находились в резервном парке, они могли прибыть самое раннее – 20-го. Генерал Доммартен приказал удвоить упряжки: два из этих орудий были доставлены 19-го утром, он тут же усилил ими батарею; за 5 или 6 часов в стене форта была пробита брешь. Генерал Бертье предложил гарнизону сдаться; гарнизон этот не возглавлялся каким-либо авторитетным лицом; им командовали четыре начальника. Они направили двоих из своей среды, чтобы дать ответ на предложение о сдаче; они имели приказ защищать форт до конца и были исполнены решимости повиноваться ему; они не хотели ничего слушать. Наконец, они, со своей стороны, предъявили ультиматум о заключении двухнедельного перемирия с тем, что по истечении этого срока они сдадут форт, если им не придут на помощь. Эти начальники выражались решительно и выказали готовность пойти на риск штурма. Французы находились настолько близко к форту, что были слышны речи имамов к солдатам и молитвы, которые они читали. Все эти люди были фанатизированы. Штурм, успех которого был вероятен, мог бы обойтись в 400-500 человек, а наше положение не позволяло идти на такую жертву. В то же время нельзя было терять ни минуты. Абдаллах собрал свои силы в Хан-Юнусе и каждый день получал подкрепления. Поведение гарнизона достаточно ясно показывало, что он рассчитывал на подмогу. Запас воды в колодцах Аль-Ариша истощался, необходимо было кончать с этим делом.

Генерал Доммартен сосредоточил в одном месте дивизионные гаубицы; 20 февраля утром он произвел бомбардировку форта. Канониры забросили туда 800-900 снарядов с такой меткостью, что они сеяли ужас и смерть среди гарнизона. Каждый снаряд убивал или ранил кого-либо, ибо все они разрывались в маленьком форту, где люди были прижаты один к другому. Гарнизон тогда переменил тон и дал сигнал сдачи; после тщетных споров четыре начальника подписали предложенный им акт о капитуляции. Гарнизон сложил оружие на гласисе, выдал лошадей, поклялся отправиться в Багдад через пустыню, не поднимать оружие против Франции на протяжении этой войны и не возвращаться в течение года ни в Египет, ни в Сирию; на протяжении первых шести лье пути на Багдад его сопровождал эскорт. В бою за деревню Аль-Ариш и при артиллерийском налете на форт 700 человек из его состава были убиты, ранены или взяты в плен; 300 из этих магрибинцев просили о зачислении их на военную службу. В форту имелись 250 лошадей, сотня верблюдов, три пушки. Пленные, знамена, пушки были отправлены делегации дивана в Салихию, а оттуда – в Каир; они фигурировали при триумфальном въезде через ворота Побед. Инженерные войска заделали брешь, снова привели форт в хорошее состояние, построили четыре люнета, что увеличило вместимость форта и позволило простреливать лощины, находившиеся совсем близко.