- Я прийти говорить, – сказал Торн. – Ты рассказывать мне, что здесь произойти.

Парень удивленно смотрел на него.

- Ты говорить, что здесь произойти, – повторил Торн. – Как твой имя?

- Ждан, - наконец, ответил парень.- Жданом меня кличут… - и снова заплакал.

Наконец, он утих, высморкался в остатки рукава, и начал рассказ.

Ждан родился в деревне Малые Выселки. Жил нормально, с отцом и матерью, помогал по дому, все чин по чину, как старшему сыну и полагается. Но как-то на праздник к соседям приехал погостить Беляй с Красного Дола, вместе со своими домашними. И Ждану полюбилась его дочь, Всемила. И он ей полюбился. Отец послал сватов, но те вернулись ни с чем. Беляй не хотел выдавать свою старшую за простого крестьянина. Тогда Ждан и решил, что уйдет в Красный Дол и будет самостоятельно добиваться своей возлюбленной. И ушел после жатвы.

Вначале все было нормально. Он поселился в доме крестьянина Щука, брался за разную работу. Ему часто удавалось видеться со Всемилой. Но вскоре у вдовы Некрасы, которой он помогал обходиться со скотиной, подохла корова. Ближе к зиме у Щука слег с жаром и вскоре умер младший сын. На Ждана начали косо посматривать. В конце концов Беляй обнаружил их со Всемилой во время свидания.

Все это переполнило чашу терпения селян, и они пошли к старосте с просьбой выгнать рыжего из деревни. А Ждана побили малехо, и до поры заперли в хлеву. А ночью загорелся соседний дом, и хозяин внутри сгорел вместе с женой и детьми. Тут уж пришли мужики и, не скупясь, намяли Ждану бока. А старосту попросили прямо на месте казнить злостного колдуна. Но тот отказался брать грех на душу, и поехал в замок за благородными господами. А он, Ждан, ни в чем не виноват! Только все его бьют, как самого рыжего…

Торн вышел из хлева с тяжелым сердцем. По всему выходило, что парень не был колдуном. Виноват он был только в том, что миловался с девкой Беляя. Но это еще не повод убивать. Однако он помнил указания герцога, что нужно рассудить так, как устроит селян. А они все хотели крови.

- Завтра решать, - сказал Торн старосте, взглянув на постепенно темневшее небо.

- Завтра так завтра, - ответил староста и запер хлев.

Поставив одного из воинов караулить ночью, Торн примостился на лежанку из соломы. Но сон не шел. Торну было жаль парня. Ждан напомнил ему его самого в молодости. Он сам бегал за девками по селениям. Но Торну было можно, он был сыном барона…

Он вспомнил свою первую любовь, Марту, дочь зажиточного крестьянина. Вспомнил, как обещал той, что станет великим рыцарем и заберет в свой замок, как та смеялась и кивала. А потом отец выдал ее за заезжего купца, а с Торном она даже не попрощалась. Да и рыцарем он так и не стал.

За этими воспоминаниями он все-таки уснул.

Наутро он встал ни свет не заря, наказал караульному не будить никого до его прихода, и пошел искать старосту. Тот уже не спал и гонял своих домашних.

 - Доброго утра, ваше благородие! – прокричал он Торну. – Чего надумали с колдуном сотворить?

- Казнить, - произнес тот единственное слово. Оно далось ему нелегко. Ему и раньше приходилось убивать невинных. Но тогда он  исполнял чужие приказы. А теперь выбор был сделан им самим. Впервые по собственному желанию он обрекал человека на смерть.

- Ну и поделом ему! Нечего честной люд колдовать! – обрадовался староста. – Тока его пред богами казнить надобно. А то не поймет народ.

- Хорошо. Вы выбирать место, – согласился Торн, ему не было особого дела до местных суеверий.

Староста ушел в дом, а Торн еще несколько минут стоял, вдыхая ставший вдруг густым воздух. Потом он успокоился и пошел будить свой десяток.

- Что с колдуном делать будем? – спросил его Свен.

- Казнить, – односложно ответил Торн, погруженный в свои мысли.

- Так не похож ведь он на колдуна. Ты уверен, десятник? – Свен выжидающе смотрел на Торна.

- Уверен, – ответил Торн, хотя был уверен в обратном.

Свен покачал головой, но больше не стал его донимать.

На поляне, куда привел их староста, собрались все жители деревни. Перед богами - уродливыми деревянными идолами – на большом пне были разложены различные подношения. Толпа заголосила – это вели колдуна. Те, мимо кого его проводили, плевали в него или давали тумака. Грязный, избитый, со связанными за спиной руками, вид он имел весьма жалкий. Его подвели к пню и поставили перед ним на колени.

Староста повернулся к богам, и начал что-то громко и быстро говорить. Видимо, это была молитва.

- Я не буду его убивать, - произнес Свен. – Он этого не заслужил.

- Я сам, - ответил Торн.

- Нет, десятник, - сказал вдруг Финг. – Это сделаю я. Тебе нечего руки марать.

Торн хотел с ним поспорить, но не успел. Староста закончил молитву и повернулся к ним. Финг вышел вперед. Груздь вопросительно глянул на Торна. Он вынужден был кивнуть, и староста приглашающе махнул Фингу.

Тот подошел к колдуну сзади, так, что парень его не увидел. Быстро вытащить меч из ножен, один взмах - и голова летит с плеч. Все заняло не больше секунды. Голова кодуна упала на землю, повернувшись в воздухе. Торну показалось, что невидящие глаза уставились прямо на него. Этот мертвый взгляд он запомнил надолго.

В честь избавления от колдуна в Красном Доле вновь закатили праздник. Свен и Торн были хмурые и пили мало, но на них не обращали внимания. Финг, как всегда, сразу же напился. Остальные в меру своих возможностей его поддержали.

Опять дежуривший под утро Свен разбудил Торна, когда все еще спали. Они вышли на улицу.

- Зачем его убили? – спросил Свен.

- Герцог приказал наладить отношения с местным людом, – ответил Торн. – Я не нашел другого выхода. Они все хотели его смерти.

Свен надолго задумался.

- Наверное, десятник, ты все сделал правильно, – наконец вынес он свой вердикт.

- От этого не легче, – покачал головой Торн. – Если ты меня поднял только для того, чтобы это сказать…

- Нет, десятник… Я вчера... В общем... Жениться я хочу, – помявшись, произнес Свен. – Я хотел попросить, чтобы ты со старостой поговорил…

Он вдруг покраснел и отвернулся.

- Хорошо, - сказал Торн. - Пойдем искать старосту.

Груздя они нашли дома, тот только поднялся. Торн изложил ему проблему. Свен не знал имени приглянувшейся ему девушки, однако, староста предложил чуть позже прогуляться по деревне, чтобы ее найти. Торн оставил Свена на попечение старосты и пошел готовить десяток к отъезду.

По иронии судьбы, Свену приглянулась дочь Беляя Всемила. Крестьянин после недолгих переговоров согласился выдать ее за воина. Свадьбу было решено справить в замке через пару недель.

Наконец, распрощавшись с поселянами, десяток выехал из Красного Дола. Торн, опять дежуривший ночью, потихоньку дремал в седле. Внезапно его окликнули. Свен указывал вперед. По дороге, совершенно одна, шла немолодая женщина.

- День добрый, путники. Здоровья вам! – произнесла она, когда они подъехали ближе.

- Здравствуй, - Торн придержал коня. – Что ты делать в лесу совсем одна?

Женщина испуганно взглянула на него.

- Марфа я, с Малых Выселок, – произнесла она быстро. - Одна, потому что муж мой уже седмицу как умер… - Она вздохнула. – А я сына ищу, Ждана своего... Непутевый он у меня вырос. Говорят, в Красный Дол ушел. Вы же оттуда едете, может, видали его? Он рыжий такой, ни с кем не спутаешь.

Она с надеждой взглянула на Торна.

- Нет, мать, мы его не видеть, – соврал Торн. – Наверное, он дальше уйти.

- Ну, нет, так нет, – опять вздохнула Марфа. – Я все равно в Красный Дол пойду. Может, люди добрые чего и подскажут. Прощевайте, путники.

- Прощай, мать, - ответил Торн и тронул лошадь быстрой рысью.

Он понял, что еще долго не сможет смотреть в глаза матерям.