Короче, объяснили им, где и сколько искать. И, вместо короля, доброго пути пожелали.

А потом и охрана появилась. Нас встречать. Беспокоились. Сначала к Теням, чуть ли не с объятьями полезли. Как поняли, что они мне, с господином их, жизнь спасли.

Ну а потом… Вообщем, пришлось мне брать инициативу на себя. Пока они там словесные баталии устраивали, я так, тихонечко, композицию из меня, в обмороке лежащей, устроила.

На этом все разборки и закончились. Лекс на руки подхватил. К груди прижимает. Артур как наседка квохчет. Предлагает в дом занести. Тени возражают, говорят, до своего вприпрыжку скакать будут. Чувствую, так и помереть можно, помощи, дожидаясь.

Тоненько пискнула. Тяжело вздохнула. У них на лицах сразу просветление образовалось. Вроде, уже и убивать никого не собираются.

Сошлись на том, что Лекс, как опекун мой, меня с собой забирает. А уж потом, как я глазки утречком открыть соизволю, он кого из Теней за герцогом и пошлет.

Чтобы вопросы все в спокойной обстановке обсудить.

Расшаркались друг перед другом. Разошлись в разные стороны.

Князь меня на руках несет, все мои попытки вертикальное положение принять суровым взглядом пресекает.

Так мне ж и лучше. Самой напрягаться уже и сил нет. Да и думать так удобнее.

А подумать есть о чем. Уж больно идея с тайником в храме реальной кажется. Даже мысли не допускаю, что Артур туда не направится. Даже если я ему компанию составить не смогу.

Ничего придумать не успела. К месту назначения прибыли.

Дом — роскошный. Не настолько, как у герцога. Но… тоже ничего так смотрится. В три этажа. С красивым, ухоженным парком.

В дом занесли, в большом зале, один в один как каминный в замке, в кресло усадили.

Сижу. Голову опустила. Раскаяние изображаю. А у самой от голода уже зубы лишние прорезаются. И мысли в голове только гастрономические.

А эти пятеро напротив стоят. Взглядами меня буравят.

Может, еще раз в обморок изящно упасть стоит?

Что-то мне сегодня, все умные идеи слишком поздно в голову приходят. Не мой день, наверное.

Лекс на колени передо мной становится. Мои ладони в свои берет.

У меня от этой картины полная забывчивость наступила. Даже, как зовут, не могу вспомнить.

— Ты хотя бы понимаешь, что мы за тебя волновались?

Чувствую, пропала. Слезы из глаз сами на волю побежали. По лицу мокрые дорожки рисуют. Обидно. Неужели такого плохого мнения обо мне. Совсем черствой считают. Понимаю, конечно. Только своя жизнь в то время себе дороже казалась.

Носом шмыгаю. Самой смешно. Как десяток трупов по мостовой раскидать, так взрослая. А тут, несовершеннолетняя. Опекуна ей. Чтобы носовым платочком сопли подтирал.

И правда, достает платок. Слезы мне утирает. Тени уже вокруг кресла рассредоточились. Слова всякие, утешительные бормочут.

Осознали, что нельзя так с юными, ранимыми девушками.

Короче, до утра разборки со мной отложить решили. В связи с шоковым состоянием главного действующего лица.

Хорошо еще, накормить не забыли. Пока я ванну принимала, в моей комнате стол небольшой накрыли.

А комната удачно так расположена. Этаж третий. Напротив — покои князя. Справа, слева от моей — Тени по двое расположились. Обложили, короче.

А я, вроде, бежать пока не собираюсь. Отдохнуть немного надо. С походом по памятным местам определиться.

Как уснула — не помню. Вилку в одной руке — помню. Большую кружку с отваром в другой — тоже. А как до постели добиралась…

Проснулась, за окном день давно. Солнце высоко стоит. К полудню дело продвигается. Постель мягкая, так бы весь день и валялась.

Да только дело у меня серьезное на сегодня намечено. Надо Лекса, осторожненько, на поход в храм подбить. Из чувства исторической справедливости.

Так что, вскочила быстренько. Мордашку сполоснула. В платье, первое попавшееся, влезла. Вещи все знакомые. Интересно, как они багаж из замка перевозили. Караваном?

Дверь комнаты резко открываю… И к косяку прислоняюсь. В столбняке.

Все пятеро, полным составом, в гостиной у опекуна собрались. С комнаты моей глаз не сводят.

А я… тут причем? И ничего я такого не думала. Ну сидите. Проблемы серьезные обсуждаете. А дверь открыта? Так это, чтобы душно не было.

Вообщем, на лицо соответствующее ситуации изображение натягиваю. Вежливо здороваюсь. Прошу разрешения присоединиться к честной компании.

Разрешают. Терес даже кресло освободил. Это чтобы мне стоять не тяжело было.

Вот его-то князь к Артуру гонцом и отправляет. И правильно, незачем инициативу проявлять. Особенно, когда вас об этом не просят.

А у меня опять, все мысли только к еде сводятся. Еще бы, так вчера мечом намахаться. Да здесь никакие диеты не нужны будут, чтобы от истощения доску стиральную напоминать. А мне доской нельзя. Я фигуру свою люблю и лелею.

Аккуратненько, чтобы не разозлить ненароком, предлагаю до кухни с набегом кого-нибудь снарядить. Смотрю, у Альдера улыбка слабая на лице проявляется. Как же, деточка кушать попросила. Сейчас от счастья все прыгать будут.

Сама язвлю, а у меня от улыбки той на душе ясно становится. Как от утра солнечного. И от желания расцеловать из всех…

Держу себя в руках. Троих из четырех оставшихся, я может быть, и поцеловала бы. А вот с Лексом… Проблемы могут быть с Лексом. Весьма недетские.

Хорошо еще, служанка прибежала, докладывать, что стол в большой гостиной накрыт.

Спускаемся вниз чинно. Впереди Альдер с Дарилом. Затем мы с Лексом. Я на руку князя опираюсь. Как положено благовоспитанной девице. Уважение к опекуну проявляющей. Вот ведь не додумалась, костюм мужской одеть надо было.

Сзади Виктор. Тылы наши прикрывает. Короче, конвой, а не сопровождение.

Входим.

Шторы в зале широко раскрыты. Свет солнечный в окна бьет, на огромной люстре отражается, по стенам играет. Стол длинный, но приборы только с одной стороны. Что от входа подальше.

Лекс меня к столу подводит, стул отодвигает. На почетное место во главе стола усаживает.

А я по ним почти тосковать начала. Образы из мужественные в памяти рисовала. Да если бы знала…

Не успели мы еще к трапезе приступить, а тут уже и Терес с герцогом в зал входит. То-то я смотрю, прибор лишний стоит. Может и к лучшему, за столом вилками да ножами слишком не повоюешь. Да и ругаться неудобно, подавиться можно.

Герцог меня увидел, удивленно брови вскинул. Ага… за ночь ситуацию с другой стороны прокрутил. Теперь удивляется, как князь мою персону до сих пор жизни не лишил. Мужская, блин, солидарность. Вот ведь говорят, ничего так не мирит противников, как общий враг.

Ладно, думаю. Покажу я вам еще, все прелести моего нелегкого характера. А если еще и Камиллу привлечь удастся… Мало вам, мальчики, не покажется. И с солидарностью вашей, и с опекунством, со всем разберемся.

Вот с таким настроением я и начала на тарелку всякие вкусности накладывать. Никого, не дожидаясь.

А что? У меня организм молодой, растущий. Если я всякому унынию предаваться буду…

Первый голод утолила, глаза поднимаю…

Кажется, увлеклась я сильно.

Князь с герцогом слева от меня сидят. Тихонечко друг с другом разговаривают. Мирно так. Даже улыбаясь, время от времени.

А мне что теперь, напрягаться надо, чтобы расслышать, о чем переговоры идут.

Нож, что в руке держала, приподнимаю и, на пол бросаю. А пол каменный. Звук громкий получается. Эхом по залу разлетается. Все дружненько, от дел своих отвлеклись, на меня смотрят. Мой работодатель, бывший, головой удрученно, качает. Мол, не позорь меня перед князем. Как-никак, целый месяц в доме моем жила. Этикет соблюдала.

Ну-ну. Да я с ребятами твоими за стол садилась. И этими манерами вашими сильно не заморачивалась.

— Тая, все в порядке? — смотри-ка, у князя моего даже голос прорезался. А то, только с Тенями и разговаривал. Приказы раздавал. Меня демонстративно, игнорировал.

Опускаю ресницы, руки перед собой аккуратно на столе складываю.