04:42 Пропущенный вызов

04:44 Пропущенный вызов

04:45 Сообщение на голосовую почту

05:22 Пропущенный вызов

08:02 Пропущенный вызов

08:03 Сообщение на голосовую почту

Большой палец Калли завис над кнопкой, дававшей доступ к голосовой почте. Представлять разочарование в голосе Луизы — это хуже реального положения дел. Должно быть так. Верно? Калли нажала на кнопку и поднесла телефон к уху.

— Калли, ты в порядке? Джош в порядке? Беспокоюсь о тебе, милая. Позвони, пожалуйста, — искреннее беспокойство Луизы струилось по линии как нектар агавы. Сладость липла к Калли, душила её поры и напоминала, как она подвела кое-кого. Того, кто выбрал заботиться о ней.

Калли прерывисто вдохнула. Дерек заглянул в комнату.

— Калли, ты… — он умолк.

Её лицо покраснело, перед глазами всё начало размываться. Наверное, внешне она сейчас выглядела так же плохо, как чувствовала себя. Дерек подошёл к ней и сел рядом на край кровати. Ноги Калли не доставали до ковра. Босая нога Дерека скользнула под её стопы, а его рука обвила талию. Он поможет ей удержаться. Она не слетит с катушек окончательно. Калли закусила губу и ткнула во второе голосовое сообщение.

Дерек хранил молчание, потому что он умный мужчина, её опора, и он лучше всех в её окружении справлялся с плачущими девушками.

Второе голосовое сообщение Луизы началось с протяжного вздоха. Больше трёх часов ожидания и беспокойства изменили настроение начальницы Калли.

— Я не знаю, что с тобой происходит. Знай, что я беспокоюсь. Что мне не всё равно. Я хочу узнать от тебя новости, знать, что с тобой всё хорошо, но в то же время этим утром ты оставила меня без нужного персонала. Я давала тебе больше свободы, чем мы даём другим работникам, но у нас строгая политика относительно не-предупреждения о неявке. Мне жаль, Калли. Ни звонка, ни явки значит, что работы у тебя тоже нет. Мы пришлём всё тебе по почте вместе с твоим последним чеком, — очередной протяжный вздох. Затем Луиза добавила торопливым шёпотом: — Пожалуйста, дай мне знать, все ли с тобой в порядке. Если ты в больнице с Джошем, я могу заставить их вернуть тебе работу. Наверное. Просто позвони мне, Калли.

Калли медленно убрала телефон от уха, затем нажала на кнопку, чтобы заблокировать устройство. Она не хотела снова видеть экран и этот укоризненный список пропущенных звонков. Она уставилась на облезлый пурпурный лак на ногтях ног. Она сосредоточилась на руке Дерека, которая теперь лежала на её бедре, и на выступающем лабиринте шрамов на его костяшках. Ей хотелось ударить что-нибудь. Закричать. Заслужить шрамы, которые будут кстати, ведь она всё так испоганила. Вместо этого она позволила слезам катиться и падать на её колени. Дерек стирал их столь лёгким прикосновением, что Калли его почти не ощущала. Он прислонился лбом к её виску.

— Насколько всё плохо?

— Хорошо, что в твоей кровати есть для меня местечко, потому что через четыре недели мне негде будет жить.

— Тебя выселили? За что?

Калли покачала головой, но не могла сейчас оценить его праведное возмущение.

— Нет. Этим утром в 4:30 я должна была прийти на работу. А я была здесь. Спала. После того как целый день разгребала дерьмовые проблемы Заклинателя.

Дерек издал невнятный утешающий звук и погладил её по спине. Его попытки, конечно, ценны, но ничего не меняли.

— Ты можешь позвонить и объяснить?

— Нет. Отговорка, что моё неоплачиваемое ученичество стало важнее работы, которая оплачивает мои счета, ни к чему хорошему не приведёт.

— Это не просто твоё ученичество. Мы пытаемся найти убийцу, — он говорил с таким рвением. Мольба на его лице почти причиняла боль — настолько Калли хотелось просто уступить.

— Это не то, что мы можем сказать другим людям, и ты это знаешь. Это ничего не меняет. Другие люди не поймут. Чёрт, да Луиза думает, что Церковь дала добро на магию душ. Она не воспримет хорошо новость о том, что люди убивают друг друга из-за душ.

Дерек нахмурился, и Калли буквально видела, как его мозг вертится и ищет для неё ответ. Способ всё исправить. Она протяжно выдохнула и прислонилась к нему.

— Теперь у меня нет работы. Я… я… я не знаю, что теперь делать, — это ещё мягко сказано. Всю свою взрослую жизнь Калли старалась пробиться в люди благодаря честной работе. Законной, усердной работе. Никаких афер, никакой преступности — стабильная упорная работа за стабильное скромное жалование. И она всё испортила, потому что охотилась на того, кто убил ребёнка и ограбил Заклинателя Душ? Она не носила полицейский жетон. Она же не коп, чтобы восстанавливать справедливость и сажать плохих парней в тюрьму. В данный момент имелось слишком много серых зон, так что нельзя с уверенностью сказать, что она сама не была одним из плохих парней. Форд определённо хуже, так что по шкале она получалась относительно неплохой, но бл*дь. Девушка, которая готовила завтраки и ланчи для пожилых, находилась куда дальше по шкале злых ублюдков. Калли нравилось быть такой девушкой, а теперь она перестала ей быть.

Она могла попытаться устроиться на работу куда-нибудь ещё. «Кедр» — не единственный дом престарелых в Джем Сити. Кто захочет нанять кандидатку с нерегулярным графиком, которая приходила с тёмными кругами под глазами, потому что весь вечер изымала души у неисправных арендаторов или выслеживала гадкого человека, который убил ребёнка ради преимущества в конкурентной борьбе? Чёрт, да в данный момент она сама себя не взяла бы на работу.

— Нам нужно поговорить с Заклинателем, — произнёс Дерек с решимостью того, у кого есть план. Вот только он не поделился им, а Калли не была эмоционально готова к любому плану, который подразумевал встречу с этим мутным мудаком.

— Я не могу. Мне надо позвонить Лу. Извиниться. Или типа того.

— Она вернёт тебе твою работу? — конкретный вопрос. У него определённо имелся план.

— Нет, если только мы не предоставим какие-то медицинские записи о том, что я была в больнице.

Дерек сердито посмотрел на неё.

У неё тут кризис, а он на неё сердито зыркает?

— Что?

— Ты делаешь сложную, опасную работу на Заклинателя, так?

— Так, — слабо отозвалась Калли.

— Ты потеряла свою дневную работу, потому что его дерьмо разлилось по всей твоей жизни, так?

— Так.

— Этот мудак должен тебе платить, и я по опыту знаю, что он платит хорошо.

— Но я нуждаюсь в нём. Если он не заберёт из меня магию, я ни черта не сумею поделать.

— Он дерьмовый учитель. Ты без его помощи научилась извлекать души и помещать их в бутылки. Ты справишься, даже если он больше не станет давать уроки.

В его словах имелся смысл, но дважды за день оказаться в свободном плавании не прельщало.

— Он нуждается в тебе. У него нет никого другого, кто был бы способен сделать с душами то, что делаешь ты. Он нуждается в ученике, даже если не признаёт этого. Мы скажем, что ему надо начать выплачивать тебе зарплату, иначе ты от него уходишь.

— Такой ультиматум, похоже, приведёт к тому, что я опять почернею от пламени.

— Может быть, но потом он согласится платить тебе. Я работаю на него уже годы. Тебе придётся довериться мне в этом.

— Ладно, — согласилась Калли, хотя её ответу недоставало энтузиазма.

— Одевайся. Я сварю кофе (это всё, что у меня есть), а потом пойдём и поговорим с ним. Мы выбьем для тебя зарплату, а потом позавтракаем за мой счёт.

У него всё звучало так просто. Как будто он каждый день решал кризисы потенциальных бездомных личностей

— Ладно, — повторила Калли, но в этот раз с настоящим согласием.

Она всегда хотела лишь жить честной жизнью. Без преступлений, без афер, безо всяких заработков, о которых стыдно сказать священнику. Она уже неделями проворачивала подпольное дерьмо для Заклинателя. Она мучилась из-за того, что это говорило о ней. Её дни вынуждали видеться с людьми, от которых она пыталась сбежать всю свою жизнь. Она скрывала преступления от копов. И всё же Кортеанская Церковь в этом замешана. Священник сказал ей это прошлой ночью. Работа была прямо-таки легальной, пусть даже не этичной.

Находить оправдание — это навык, который приобретаешь за долгие годы. В данный момент Калли была профессионалом в поиске оправданий. Она сказала себе, что если заставит Заклинателя Душ платить ей настоящую зарплату (с налогами и всем прочим), то ограниченное время она сумеет притворяться, что всё нормально. Она будет делать всё необходимое, получать зарплату, сохранит свою квартирку и набьёт холодильник. Она выживет и продолжит убеждать себя, что это не делало её преступницей.

Если повезёт, это действительно может сработать.