Оказалось, что мозг – это галактическая система, содержащая сотни миллиардов нейронов. Каждый нейрон представляет собой такой же сложный информационный организм, как компьютер. Каждый нейрон связан синаптическими соединениями с десятками тысяч других нейронов. У каждого человека есть личная нейрологичеекая вселенная такой сложности, которая непостижима для его буквенно-цифрового ума.

Зная о могуществе нашего мозга, мы смиренно признаем ту степень невежества, на которой в настоящее время находимся, и в то же время понимаем, что у нас есть завораживающие перспективы превратиться в богов, если мы научимся управлять нашим мозгом.

Теория хаоса позволяет нам понять значение нашей миссии, которая состоит в познании поразительного устройства вселенной и совершенно сумасшедших парадоксов, возникающих внутри наших мозгов, и в наслаждении игрой жизни.

Активизация так называемого правого полушария мозга устраняет один из последних запретов на познание хаоса и становится научно-практической основой для развития философии гуманизма, побуждающей людей объединяться для создания разных (персональных) версий о природе хаоса.

В последние месяцы я неотступно думаю о грандиозной сложности мироздания. Мы не знаем, кто мы, зачем мы пришли, почему мы здесь, куда мы идем, где было начало, когда наступит конец. Какой позор! Невежественные, разобщенные агенты, которых отправили выполнять миссию без предварительного инструктажа.

Мой интерес к Великому Беспорядку (хаосу), конечно же, вызван неожиданным приходом старости, о которой я узнал по трем признакам: потере кратковременной памяти, приобретении долговременной памяти и желании написать книгу.

1. Потеря кратковременной, или оперативной, памяти означает, что ты совершенно забываешь, что происходит и почему ты здесь.

2. Приобретение долговременной памяти открывает перед тобой туманные перспективы познания Тайны, которую безуспешно пытались разгадать многие культуры.

3. Желание написать книгу связано с появлением мыслей о том, как реконструировать хаос и создать персональный беспорядок…

… употребляя информационные химических вещества Хаоса,

… на экране компьютера,

… при помощи кибернетических устройств,

… с точки зрения контркультуры,

… в качестве партизанствующего творца,

… который исследует альтернативы визуализации и реанимации,

… стремясь хотя бы мельком увидеть,

… как раздвигаются горизонты потрясающего, немыслимого, и невероятно безумного

… мира грядущего тысячелетия.

Насладитесь путешествием! Это путешествие для вас!

Однажды много лет назад я жил на вилле в Куэрнаваке. Один университетский профессор предложил мне попробовать “священные” грибы индейцев. Был яркий солнечный день. Я расположился в саду на берегу пруда и тщательно прожевал семь священных грибов. На протяжении последующих пяти часов я находился в измененном состоянии сознания, кружась в каком-то трансцендентальном вихре вне времени и пространства. Этот опыт стал для меня первым, глубоким и сильным религиозным переживанием.

Рассказы о персональных ощущениях, какими бы страстно-откровенными они ни были и какие бы экстравагантные метафоры для их описания ни использовались, всегда связаны с личной историей рассказчика, и поэтому не имеют общефилософской ценности. После таких рассказов всегда возникают закономерные вопросы: “зачем?” и “ну и что?”.

Пусть масса предрасполагающих факторов (интеллектуальных, эмоциональных, духовных, социальных), благодаря которым один человек ощущает готовность пережить масштабный опыт расширения сознания, а другой отчаянно сопротивляется любым попыткам открытия новых уровней сознания. Когда мне стало ясно, что потенциал человеческого мозга бесконечен, что мозг способен оперировать в неожиданных пространственно-временных измерениях, я понял, что моя долгая онтологическая спячка закончена. Это внезапный и мгновенный переход в состояние бодрствования я назвал “пробуждением”.

Глубокое трансцендентное переживание трансформирует человека и изменяет его дальнейшую жизнь. Пережив этот просветляющий опыт в августе 1960 года, я посвятил большую часть своих сил и времени попыткам раскрыть и понять тайны нервной системы человека.

Я повторял этот биохимический и (лично для меня) сакральный ритуал сотни раз, и практически всегда получал столь же глубокие религиозные откровения, как во время первого опыта. В это время мне очень повезло, потому что со мной согласились сотрудничать и проводить совместные научно-исследовательские эксперименты несколько сот ученых и аспирантов. В наших центрах в Гарварде, Мехико и Миллбруке мы вызывали трансцендентные переживания у многих тысяч людей. Среди добровольцев, переживших опыты расширения сознания, было более двухсот священников, причем половина из них исповедовала христианскую и иудейскую веру, а половина – восточные религии, ряд деканов богословских факультетов разных университетов, ректоров богословских академий, университетских капелланов, руководящих сотрудников религиозных фондов, известных редакторов богословских журналов и выдающихся философов-теологов. Не вдаваясь в подробности, скажу, что более 75% от общего числа этих добровольцев, совершавших путешествие расширения сознания, сообщали о приобретении интенсивного мистического и религиозного опыта, а более 50% от общего числа испытуемых утверждали, что пережили самый глубокий духовный опыт в жизни.

Наши экспериментальные исследования продемонстрировали, что при тщательной подготовке опыта расширения сознания, когда ожидания, установка и окружение субъекта духовно ориентированы, от сорока до девяноста процентов испытуемых переживают интенсивный мистический и даже апокалиптический опыт. Эти результаты можно приписать пристрастности нашей научно-исследовательской группы, которая заняла “экстравагантную” и даже опасную позицию, согласно которой у нервной системы есть не только духовно-эмпирический, но и секулярно-поведенческий потенциал. Хотя мы разделяем гносеологию научной психологии (объективные данные), наши основные онтологические допущения ближе к Юнгу, чем к Фрейду, ближе к мистикам, чем к теологам, и ближе к Эйнштейну и Бору, чем к Ньютону.

Но исследования влияния психоделиков на сознание человека проводили не только мы, но и другие группы психиатров и психологов. Например, в эксперименте, проводимом психиатром Оскаром Джанигером и психологом Уильямом Макглотлином с группой из 194 испытуемых, 73 человека принимали ЛСД как элемент психотерапевтической программы, а 121 человек вызвался участвовать добровольно. В ожиданиях всех участников эксперимента совершенно не доминировала религиозная установка. Тем не менее, были получены следующие результаты:

Повышенный интерес к вопросам морали, этики – 35%;

Повышенный интерес к другим универсальным концепциям (смысл жизни) – 48%;

Переоценка ценностей – 48%.

ЛСД надо использовать для:

Самопознания – 75%;

Приобретения новых целей в жизни – 58%;

Облегчения взаимопонимания между людьми – 42%.

В двух других исследованиях (Дитмана и др., а также Сэвид-жа и др.), использовалась та же анкета, позволявшая провести впоследствии межэкспериментальное сравнение. Дитмаи и Сэвидж – психиатры, но клиническая ориентированность во втором эксперименте была более религиозной (во время психоделического сеанса субъектам показывали религиозно-ритуальные предметы). В эксперименте Дитмана принимало участие 74 субъекта, а в эксперименте Сэвиджа – 96 субъектов. Суммарные результаты двух экспериментов таковы: