– И прекрасно, – бормотал он, прижимаясь губами к ее пылающей коже. – Но только не мешай мне…

И скользнув вверх по ее стройной шее, его губы завладели ее губами.

Борьба Лоры с собой была недолгой. Позднее она поражалась, как один поцелуй, хотя бы и столь искусный, мог так стремительно заглушить в ней голос рассудка и повергнуть в таинственную пучину нерассуждающей покорности. Она успела только отметить, что Дирку недолго пришлось добиваться полной капитуляции, так как он еще раньше затратил немало усилий, чтобы обеспечить себе теперешнюю победу.

Ее искушение началось неделю назад, с тех хищных взглядов, которые он бросал на нее в фойе театра. И с тех пор при каждой их встрече он сознательно делал так, что она не могла думать ни о чем другом, лишь о своем страстном желании опять принадлежать ему.

Сперва на вечеринке у Кармели, затем в ресторане, и наконец прошлой ночью, так наглядно завершившей все его усилия.

Но эти здравые размышления пришли гораздо позже. Сейчас способность думать покинула ее, а чувства неслись в бешеном потоке страсти и наслаждения. Она слабо стонала под стремительным напором его атакующих губ, и даже не заметила, как он сорвал полотенце с ее тела. Она только радостно вздрогнула, ощутив прикосновение его груди и затрепетала под властным прикосновением его рук к ее обнаженным бедрам. Он привлекал ее к себе все сильнее. Внезапно он повернул ее так, что она оказалась напротив зеркала. Оба с трудом переводили дыхание. Расширенными голубыми глазами она смотрела, как его руки движутся по ее телу, ее губы пересохли, когда она наблюдала свою собственную реакцию на эти страстные порывы.

Земля уходила из-под ног. Ей казалось, что она теряет сознание от острого блаженства, чувствуя его страстные, даже грубые ласки. Его руки обхватили ее грудь, то сжимая, то отпуская, нежные соски стали твердыми как ракушки и до боли чувствительными. Когда его голова опустилась, целуя и бессознательно слегка кусая нежную кожу ее шеи, внезапный порыв желания пронзил ее насквозь. Ее губы раскрылись, она закинула голову в поисках его рта, с мучительным блаженством выкрикивая его имя.

Он поцеловал ее дрожащие губы, а руки скользнули вниз по животу и бедрам. Лора откинулась назад, повинуясь интимным прикосновениям.

Никогда еще ей не приходилось испытывать столь жгучие ощущения, подобные удару электричества, от которых захватывало дух, и вместе с тем бесподобно возбуждающие. Всем телом она прижалась к нему, содрогаясь от наслаждения.

– Не надо, перестань, – она застонала, чувствуя, что ее тело безудержно жаждет конечного экстаза.

– Никогда, – один миг, и он схватил ее на руки и понес в спальню. Долю секунды ее рассудок слабо протестовал, но она подавила этот протест. Она хочет, стремится к тому, что должно сейчас произойти. Никакие угрызение совести, ни мысли о предстоящем раскаянии не смогут остановить ее в этот момент!

Но когда он опустил ее на кровать, последние остатки гордости потребовали разрешить один вопрос.

– Дирк, – прошептала она, обнимая его за шею.

– Да?

– Ты ведь не пойдешь отсюда к ней, нет? Я этого не вынесу.

Долю секунды он колебался, и эта заминка словно ножом пронзила ей грудь. Ощущение было настолько реальным, что Лора чуть не вскрикнула от боли. Она еще пыталась убедить себя, что не любит этого человека. Разве мало доказательств, что это любовь заставляет ее делать такие глупости. Почему она здесь, почему позволяет ему завладеть ее телом и разбить ей сердце?

– Глупышка, – проговорил он. – Я же сказал. С Виргинией покончено. Ты мне нужна, только ты.

И не ограничиваясь словами, он успокоил ее сомнения поцелуем, полным такой безумной страсти, что когда он оторвался от нее, чтобы раздеться, Лора, забыв обо всем, лежала в блаженном оцепенении.

– Сейчас, – пробормотал он, ложась рядом, и его руки снова властно овладели ее трепещущим телом. – Нам надо наверстать упущенное.

Лора глядела в потолок, прислушиваясь к ровному дыханию лежащего рядом Дирка. Ей тоже надо бы заснуть, ведь уже через пару часов придется вставать и собираться на работу. Но она не могла спать, слишком много впечатлений теснилось в голове. И это было странно, так как пресытившееся тело, наконец, успокоилось, стало безвольным и слабым. Лора с удивлением открыла для себя, что их новая близость дала ей больше ощущений, чем прежние отношения, которые она считала восхитительными. Объяснение лежало в ней самой, так как Дирк вел себя как раньше. В любви он всегда был артистичен и страстен. Но если раньше ему приходилось побуждать ее к необычным позам и свободным безудержным ласкам в любовной игре, теперь же она сама стремилась к этому.

Каким неожиданным показалось ему ее предложение принять вместе ванну, где она вымыла и вытерла его полотенцем. Конечно, в конце концов они поменялись ролями, и он наслаждался ее изумлением. Потом он снова стал осыпать ее ласками перед зеркалом. Но ее начальное смущение исчезло и сменилось небывалым наслаждением. Она до сих пор ощущала внутри сладкий трепет при воспоминании об экстравагантной картине, увиденной в зеркале.

– Ты что не спишь? – сонно пробормотал он. Лора повернулась к нему.

– Не могу. Я слишком возбуждена.

– Все еще? – ее ответ очень его позабавил.

– Я вспоминала, как мы были в ванной, – прошептала она застенчиво.

– Ммм, – он повернулся к ней, и она в полутьме могла разглядеть его лицо. – Только не говори, что тебе это не понравилось.

– Понравилось, но в постели мне все-таки нравится больше. Это как-то… нежнее.

Дирк слегка усмехнулся.

– И гораздо скучнее. Всем женатым следовало бы запретить заниматься любовью в постели после года совместной жизни. Тогда у людей не возникало бы столько сексуальных проблем, как сейчас. Мужья научились бы проявлять инициативу, а жены…

Он коротко засмеялся.

– Жены бы никогда не знали заранее, что их ждет.

Неожиданно его рука скользнула ей под спину, и он притянул ее к себе.

– Я собираюсь держать тебя в постоянном ожидании, дорогая, – пообещал он. – В ожидании и предвкушении.

И он поцеловал ее. У Лоры перехватило дыхание, когда она вновь ощутила волнующее прикосновение его рук.

– Мы не можем начинать все сначала, – 1 слабо запротестовала она.

– Говори за себя. Я могу отлично.

И он действительно мог. Она чувствовала это.

– Какой ты нехороший, – засмеялась она дрожащим смехом.

– Разве ты не знала?

– Перестань!

– Что перестать?

– Ты знаешь.

– Ах, ты имеешь в виду вот это?

И он вновь овладел ее телом, заставляя осознать, что она принадлежит ему и только ему, и будет принадлежать всю жизнь, в богатстве и бедности, в болезни и здравии, пока смерть не разлучит их.

"Ничто больше нас не разлучит", – неистово давала она себе клятву. "Ни другая женщина, ни желание иметь ребенка, ни самолюбие Дирка, ни другая причина, столь же глупая и ненужная. Он снова со мной и больше я никогда не отпущу его".

– Я сегодня засну на работе, – со вздохом сказала она позже. Он все еще не выпускал ее из своих объятий, и водил кончиками пальцев вверх и вниз по ее руке.

– Возьми выходной, – предложил он. – Мне сегодня не надо в суд. Мы сможем выспаться, потом вместе позавтракаем где-нибудь, потом поедем ко мне. Ты еще не видела мою берлогу. Это в Бонди, и окна выходят прямо на море.

У нее что-то сжалось внутри. Одно дело – дать себе обещание выбросить из головы других женщин, совсем другое дело – сдержать его. Она не хотела видеть квартиру, куда он приводил Виргинию и других, где у него было с ними то же, что сегодня с ней. Это для нее слишком.

– Нет, – ответила она довольно резко. – Я не видела и не хочу видеть.

– Это что, ревность, Лора? – мягко усмехнулся он.

– Да, – откровенно призналась она.

– Это хорошо, – пробормотал он.

Ее от природы вспыльчивый характер мгновенно вышел из-под контроля, и все благие намерения и мысли о самопожертвовании улетучились перед лицом подобной бесчувственности.