8. Суета сует , сказал  Екклесiаст , все - суета!

9. Кроме того, что Екклесiаст  был  мудр , он  учил  еще народ  знанiю. Он  все испытывал , изследывал  и составил  много притчей.

10. Старался Екклесiаст  прiискивать изящныя изреченiя, и слова истины написаны им  верно.

11. Слова мудрых  - как  иглы и как  вбитые гвозди, и составители их  от  единаго пастыря.

12. А что сверх  всего этого, сын  мой, того берегись: составлять много книг  - конца не будет , и много читать - утомительно для тела.

13. Выслушаем  сущность всего: бойся Бога и заповеди Его соблюдай, потому что в  этом  все для человека:

14. ибо всякое дело Бог  приведет  на суд , и все тайное хорошо ли оно, или худо.

mh

ХII.

1-8. Последнее увещанiе Екклесiаста. - 9-14. ?пилог .

Два главнейших  условiя человеческаго счастья - деланiе добра и здоровое наслажденiе жизнью возможны лишь тогда, когда соединяются с  религiозным  настроенiем , с  чувством  полной преданности Богу. Вне религiознаго настроенiя наслажденiе жизнью неизбежно принимает  извращенный вид  и приводит  в  конце концов  к  тяжелому разочарованiю; точно также и нравственная деятельность человека теряет  свою разумность, свою цель, как  скоро в  явленiях  мiра и жизни человек  ничего не видит  кроме действiя слепого случая. Вот  почему Екклесiаст  в  своем  последнем  увещанiи призывает  читателя к  постоянному памятованiю о Боге, как  Творце мiра, как  Первопричины всего существующаго, к  памятованiю в  теченiе всей жизни, а не в  пору лишь старости, когда и душа и тело ощущают  уже быстрое наступленiе вечной ночи - смерти.

1. Доколе не пришли тяжелые дни, буквально: "дни зла", не дни загробнаго существованiя, как  в  XI, 8, а дни старости, дни физическаго и психическаго упадка.

2. Наступленiе мрака и туч , т. е. зимы, - образ  не самой смерти, а ея предвестницы - старости.

3. В  этом  и дальнейших  стихах  содержится образное описанiе старости. Стерегущiе дом  - руки, охраняющiя человеческiй организм  от  внешних  опасностей; мужи силы - ноги, силою мускулов  поддерживающiя туловище; мелющiе - зубы; смотрящiе в  окно - глаза.

4. Двери на улицу, - по мненiю одних , уста, по мненiю других  - уши. Первое вернее (ср. Iов. XLI, 6. "кто может  отворить двери лица его (т. е. левiафана?). Круг  зубов  его ужас !". Жернов  - челюсти и зубы. Будет  вставать по крику петуха, т. е. страдать безсонницей. Замолкнут  дщери пенiя, т. е. ослабеет  голос .

6. Высоты будут  им  страшны, т. е. недоступны. И на дороге ужас , т. е. трудности и опасности, как  действительныя, так  и воображаемыя. Зацветет  миндаль, своим  белым  цветом  на обнаженных  ветвях  зимою символизирующiй старость. Отяжелеет  кузнечик , т. е. потеряет  свою гибкость и подвижность туловище, спина. И разсыплется каперс , т. е. не будет  оказывать действiя кипарис , ягоды и почка котораго употреблялись на востоке, как  возбуждающее средство. Вечный дом , т. е. гроб  (ср. Тов. III, 9).

6. Образно описывается самая смерть. Порвалась серебряная цепочка и разбилась золотая чашечка (в  русской библiи неправильно - повязка; еврейское слово означает  предмет  круглой формы, чашечку для елея, как  Зах. IУ, 2), т. е. порвалась нить жизни, не стало источника света и тепла; жизнь погасла. Следующiе два образа дают  другой символ  смерти, именно: ломается колесо над  колодцем  и разбивается бадья у источника. Оба образа означают  вероятно прекращенiе деятельности сердца, кровообращенiя и дыханiя.

7. Тело и дух  возвращаются к  своему первоисточнику: тело возвращается в  прах , каким  оно и было (ср. Быт. III, 19; Пс. СIII, 29), а дух  возвращается к  Богу, Который дал  его. ?то возвращенiе к  Богу нельзя понимать в  смысле уничтоженiя личнаго самостоятельнаго существованiя духа, так  как  Екклесiаст  ясно говорит  о личном  существованiи человека и за гробом . Если в  III, 21 он  ставит  скептическiй вопрос , имеет  ли человек  преимущество перед  скотом , и восходит  ли дух  его вверх , то здесь на оба вопроса дается утвердительный ответ  и следовательно признается продолженiе личнаго существованiя человека и после смерти. Но подобно другим  священным  мудрецам  Екклесiаст  не мог  представить более или менее полной жизни вне связи с  телом , он  не знал  новозаветнаго ученiя о воскресенiи из  мертвых  и потому не мог  возвыситься над  обычным  представленiем  о шеоле; он  был  еще далек  от  сознательной веры в  блаженное состоянiе душ  в  общенiи с  Богом .

8. Понятно, что Екклесiаст  не мог  находить полнаго утешенiя в  такой вере в  загробную жизнь человека и не имел  основанiй отказаться от  своих  разсужденiй о суетности жизни. Напротив  он  видел  здесь новое и самое сильное доказательство ея. Поэтому в  своем  заключительном  слове он  снова повторяет : суета сует , все суета. Лишь радостная весть новаго завета могла освободить человека от  суеты и дать ему надежду на вечное блаженство.

9-14. ?пилог  книги. В  то время как  до сих  пор  все речи велись от  лица Екклесiаста, который повсюду говорит  о себе в  первом  лице, в  ст. 9-14 мы слышим  уже другое лицо, которое отличает  себя от  Екклесiаста, говорить о нем  в  третьем  лице и как  бы одобряет  его разсужденiя. Однако это не значит  еще, что конец  12 главы составляет  позднейшую приписку. ?пилог  написан  тем  же языком  и проникнут  тем  же духом , что и вся книга. Отсюда у нас  нет  основанiй искать для него другого автора, отличнаго от  составителя всей книги. Следует  думать, что там  и здесь говорит  один  и тот  же автор , там  от  лица Екклесiаста, здесь от  своего лица.

9. "Мудрый" на языке библейском  означал  человека, который на основанiи просвещеннаго откровенiем  разума изследывал  вопросы религiознаго, особенно нравственно-практическаго характера, стараясь применить общiя богооткровенныя понятiя к  действительной жизни, разрешить все возникающiя на этой почве недоуменiя и противоречiя. У евреев  со времени Соломона существовал  целый класс  мудрецов -хакамимов , на ряду с  пророками и священниками имевших  сильное влiянiе на народ  (3 Цар. IV, 30-31; Iер. XVIII, 18; Пр. I, 6; XIII, 21; XXII, 17). Уже во времена Соломона были известны мудрецы - Еоан  Езрахитянин , Еман , Халкол  и Дарда, мудрость которых , ставилась рядом  с  мудростью сынов  востока и Египта (3 Цар. IV, 30-31). Современники пророка Iеремiи говорили: "не исчез  закон  у священника и совет  мудраго и слово у пророка" (Iер. XVIII, 18). Обычною формою выраженiя мысли у еврейскiх  мудрецов  в  отличiе от  греческих  была гномическая, состоявшая из  кратких  изреченiй, афоризмов  и притчей.