мысль.
Именно так мы и поступили. Перед выходом из дома Холмс успел еще
переброситься парой слов со своими подручными и добыть, хотя и не без
труда, необходимое доказательство. Заодно он узнал и имя продавщицы
цветов - Лесли из Ковент-гардена.
Посмотрев на привезенные нами бумаги, Джеймс переменился в лице.
Казалось, что он сейчас заплачет, но молодой человек сумел справиться
с собой.
- Задавайте ваши вопросы, - сухо сказал он, всем своим видом
давая понять, что именно сейчас совершенно неподходящее время для
каких бы то ни было расспросов.
Но Холмс был непреклонен. Так нам стало известно, что Анна
Кэрроуэй, не отставая от сестры, также встречалась с молодым
человеком. Более того, они собирались пожениться. Джеймс знал и его
имя - Антонио Карузо. По его словам, он частенько бывал в биллиардной
академии св.Бернарда.
- Скажите, мистер Сандерс, - поинтересовался Холмс после
недолгой паузы, - а вам самим приходилось его видеть?
- Да, конечно, - не раздумывая, ответил молодой человек. - Мы
несколько раз ездили на пикник неподалеку от Прайори Скул. Кстати,
когда мы там были в последний раз... - юноша в нерешительности
замолчал.
- Видите ли, мистер Сандерс, даже самые незначительные детали,
которые вам по каким-то причинам запомнились, могут нам помочь,
подбодрил его я. - Вы заметили что-то необычное, не так ли?
- Пожалуй, нет... Просто Анна на несколько минут покидала нас,
и я случайно увидел, как она разговаривает с каким-то пареньком. Не
знаю даже, что мне показалось в нем странным. Впрочем, думаю, что это
полная ерунда - я просто становлюсь излишне подозрительным.
На обратном пути я заметил, что Холмса особенно заинтересовали
именно последние слова Сандерса. И все же прежде всего мы отправились
к св.Бернарду.
Разговор с несколькими игроками принес свои плоды. Я давно не
видел, чтобы мой друг был так щедр, раздавая деньги направо и налево.
Особенно, учитывая то, что за успешное завершение расследования ему
не причиталось никакого гонорара. Так или иначе, в конце концов мы
располагали заветным адресом.
Теперь на очереди был Антонио Карузо. Он сам открыл нам дверь и
с первого взгляда не вызвал у меня особого доверия. Не то, чтобы он
выглядел как-то подозрительно: скорее, мне не понравился его взгляд.
Взгляд человека, которому есть, что скрывать, и который приложит все
усилия, чтобы эти сведения не стали известными кому бы то ни было.
Не удивительно, что я ни на секунду не поверил его словам о том,
что Анна исчезла. Правда, меня несколько удивила готовность, с
которой он дал ее адрес, предупредив попутно, что стучать придется
долго и громко - дескать, консьержка страдает глухотой.
- Скажите, мистер Карузо, - спросил Холмс, когда мы уже стояли в
дверях, собираясь уходить, - во время вашего последнего пикника с
сестрами, помните, на котором еще присутствовал Джеймс Сандерс, не
было ничего необычного?
- Необычного - нет, - ответил Карузо, спокойно выдержав его
взгляд, - скорее, забавное. Дело в том, что к Анне долго приставал
какой-то парень, который просил купить ему гироскоп.
До сих пор не знаю, как Холмс догадался, что место, которое
молодые люди избрали для своих пикников, было и любимом местом
прогулок того мальчишки, о котором мы уже столько слышали. Запасшись
предварительно гироскопом, мы направились туда.
Нет сомнения, парню очень польстило внимание двух невесть откуда
появившихся джентльменов. Он немедленно напустил на себя важный вид,
и все твердил, что его отец обладает немалым богатством и влиянием, а
Анна была его нянькой. Дело принимало любопытный оборот.
Когда мальчишка ушел, мне показалось, что мы в очередной раз
уперлись в ходе расследования в глухую стену. Можно было, конечно,
нанять несколько человек, чтобы они проследили за парнем и узнали, из
какой он семьи и где живет. Но Холмс решил проблему гораздо быстрее,
как обычно воспользовавшись своим знаменитым дедуктивным методом. И
вскоре мы уже знали, что влиятельный отец - никто иной как лорд
Брамвелл, а самого парня зовут Пол.
Однако у Брамвеллов нас ожидал далеко не самый теплый прием.
Здание, у которого остановился кэб, имело чопорный и солидный вид
старомодная железная ограда, массивная двустворчатая дверь с
блестящими медными ручками. Визитная карточка Холмса открыла ему
двери дома, но поговорить нам удалось только с леди Брамвелл, которая
холодно сказала, что Анна уволилась и ее местонахождение в настоящий
момент никому в семье неизвестно. Окинув обстановку быстрым
внимательным взглядом, мы поспешили откланяться.
Но оставалась еще одна ниточка - цветы, и мы направились в
цветочный магазин.
Вечером Холмс все же позволил нам передохнуть. Когда, сервировав
ужин, миссис Хадсон удалилась, он задумчиво посмотрел на меня и
попросил:
- Не могли бы вы, Ватсон, подвести итог всему, что мы узнали
сегодня за вторую половину дня?
Я уже привык к тому, что мой острый ум помогает Холмсу
упорядочить разрозненные факты, и не смог отказать ему в такой
любезности.
- Вне всякого сомнения, Холмс. Итак, письмо было отправлено
человеком по имени Блэквуд. Он таксидермист, и образцы его, с
позволения сказать, искусства выставлены в табачном магазине Брэдли.
- Что вы можете сказать о его характере, Ватсон?
- Для человека своей профессии он, пожалуй, излишне
раздражителен. Вспомните тот скандал, который он устроил Лэсли, когда
она отказалась пойти с ним в паб. Кроме того, он, вероятно
неграмотен.
- Из чего вы делаете такой вывод? - поинтересовался Холмс, кладя
себе на тарелку еще кусочек бифштекса.
- Но ведь он попросил продавщицу написать письмо под диктовку.
Послания любимым женщинам обычно не пишутся с помощью посторонних
людей. Значит, сам это сделать он был не в состоянии.
Но Холмс только внимательно посмотрел на меня, и остаток ужина
прошел в полном молчании. Однако это было еще не все - ведь нам