- Это не просто угорь, - подчеркнул Эштон. Он постучал пальцем по книге. - Это Зубастый угорь...
- Да, сладкий, как скажешь.
Шери продолжала наглаживать ему тело, потом мельком глянула на его промежность - не зашевелилось ли там чего.
Воистину, евнух. Что девушке еще нужно сделать, чтобы разбудить этот член?!
- Мы наловим столько угря, что завалим весь склад. А потом ты от души посмеешься над эти грязным, гадким М. Джеральдом Джеймсом.
- Да, да, - произнес Эштон, оцепенев от ненависти. - Я сотру с лица земли этого тощего ублюдка. А потом выкуплю его кабак!
- Вот это другой разговор! - взвизгнула Шери, и осмелилась запустить руку ему между ног. - Детка, ты уверен, что не хочешь...
Он хлопнул ее по руке.
- Извини, дорогая. Сейчас я слишком расстроен. Но обещаю... как только доберемся до озера, мы как следует повеселимся.
Шери ничего не оставалось, кроме как согласиться.
- Ладно, детка. Тогда я ложусь спать.
- Я тоже скоро лягу. Спокойной ночи.
Шери, как была голая, ушла в спальню. Этой бадье с салом больше интересен какой-то там угорь, чем я. Что ж. У нее хотя бы есть роскошная жизнь, ну и возможность мастурбировать.
Как знать. Возможно, сегодня она представит себе, как ее долбит в задницу Питер Норт...
Глава третья
- Самое время для Зубастого угря, - Эштон радостно потер руки, стоя в лучах восходящего солнца.
- Черт, - сказал Боб, тоже потирая руки, - даже если ничего не поймаем, уже здорово, что выберемся поглядеть на божью природу. Горы, деревья, свежий воздух.
Закурив, он закашлялся.
- К тому же мне не терпится освоить мой новый дом на колесах. Что думаешь?
Эштон дружески положил руку брату на плечо и прошептал:
- Не пудри мне мозги, Бобби. Что тебе действительно не терпится "освоить", так это твою новую блондинку.
- Да я уже месяц назад ее "освоил"... до сих пор ходит, хромает!
Оба заржали, ревя по-ослиному, как пара придурков. Эштон и Боб были близнецами. Обоим по сорок три, и жира в каждом одинаково. Почти по триста фунтов на брата. Подстриженные бородки и длинные волосы, стянутые в стильный хвостик. Единственное, что их отличало, так это крашенная под седину прядь волос у Эштона, который считал, что она придает ему "шарма". И хотя Эштон был далеко не бедным человеком, братец Бобби в этом его обскакал - он работал в "Майкрософт" исполнительным директором по перспективным исследовательским проектам, и его годовой доход исчислялся семизначной цифрой. Эштон компенсировал эту несправедливость, постоянно напоминая Бобу, что у него, Эштона, в жизни было больше женщин. Всего их у Эштона было пять, тогда как Боб мог похвастаться лишь четырьмя.
Короче, о братьях Морроне можно было сказать следующее. Оба были несоциализированными, жирными типами, с эго, больше чем собственное пузо. А также невыносимыми снобами. Но они были богатыми... поэтому что-то, наверняка, делали правильно.
- Да, она красотка, ничего не скажешь, - прокомментировал Эштон новенький тридцатифутовый, крашенный цинковыми белилами "Виннебаго" Боба. На "блатном" номерном знаке была надпись "#4 AT MS", а наклейка на блестящем бампере гласила "ФУРГОН ЛЮБВИ".
- А ты кобель, - добавил Эштон, хихикнув. - Эй, позволь мне спросить тебя кое о чем. Сколько раз ты вставил Шэрил сегодня за ночь?
- Ее зовут Кэрол, - поправил Боб, - И должен признать, что даже такому жеребцу как я тяжело каждую ночь быть машиной. Я кинул всего две палки. А обычно бывает три или четыре.
- Не, ну ты кобель! - снова хихикнул Эштон. - А моя проблема в том, что я Шери в первый же заход выматываю так, что она уже больше не может кончить.
- Ничего себе, - восторженно прошептал Боб.
- Такие здоровяки как мы должны иногда давать своим сучкам передышку, верно?
Боб похлопал Эштона по спине.
- Верно, братец.
- Но я скажу тебе. Прошлой ночью я кинул ей еще пару палок... просто потому что мне так захотелось!
Оба истошно заржали, подходя к "Виннебаго" с тыла. Там к нему был прицеплен новенький шестнадцатифутовый моторный катер "Сирэй".
- Черт, мы же богачи, - воскликнул Боб. - Мы не арендуем лодки, когда едем на рыбалку. Это был бы... - он щелкнул мизинцем. - ...низкий стиль. А так как моя шестидесятифутовая яхта не помещается на прицепе, я купил вот это.
Жирное лицо Эштона засияло от радости.
- Вот здорово! Да мы будем вытягивать этих Зубастых угрей одного за другим.
- Ты уверен, что они водятся в этом озере?
- Ну... да.
Накануне Эштон рассказал не только про недавно возникшую помеху в лице ресторатора-конкурента М. Джеральда Джеймса, но и про заокеанский маркетинговый потенциал.
- Так сказано в одной старой книге 50-ых годов, которую я нашел.
Боб, казалось, не был в этом настолько уверен, но зачем портить брату настроение?
- Даже если мы не найдем клад с ждущими нас угрями... только подумай, какие дырки нас ждут!
По спине Бобби последовал жесткий шлепок.
- Верно, братец!
- Окунем концы!
Остановившись перед домом Эштона, оба снова истошно заржали.
- Кстати о дырках, - сказал Эштон, глядя на усеянные бриллиантами часы "Картье", - где бабы?
В следующий момент они услышали звуки волочения и увидели, как Шери и Кэрол тащат вниз по лестнице тяжеленные чемоданы.
- О, все в порядке, мальчики, - съязвила Шери. - Нам вовсе не нужна ваша помощь.
- Точно, - добавила Кэрол. - Мы же не женщины, а гребаные электропогрузчики!
Эштон и Боб истошно заржали.
- Давайте сюда багаж, девочки, - предложил Боб. Мужчины взяли чемоданы и донесли их оставшиеся три фута до "Виннебаго".
Эштон подмигнул Шери.
- Не можем же мы позволить, чтобы две самые горячие в городе крошки выбивались из сил, верно?
- Конечно не можем, братец, - подтвердил Боб. - Только подумай, сколько жаркой любви им пришлось бы пропустить.
Последовала новая порция истошного ржания. Шери и Кэрол устало переглянулись, словно говоря, - Поездочка предстоит ТА ЕЩЕ...
***
Действительно, та еще поездочка. Боб вел машину, а Эштон сидел рядом. Девушки расположились на пассажирских сидениях, вмонтированных в боковые стенки трейлера, скрестив длинные красивые ножки. Обе оделись по-походному - кеды и топики, Шери в обрезанных джинсах, а Кэрол - в короткой джинсовой юбке. Им не потребовалось много времени, чтобы понять общую суть. Впереди Боб болтал о своих грандиозных проектах в "Майкрософт", Эштон о ресторане и телешоу, и между делом они громко хохотали над собственными идиотскими шутками.
- Эй, - не унимался Эштон. - Что происходит, когда трахаешь бутылку "Колы"?
- Что? - спросил Боб.
- Пузырьками тебя подбрасывает вверх!
Эштон и Боб зашлись от хохота. Толстое лицо Боба повернулось к Шери с Кэрол.
- Догоняете, девочки? Подбрасывает вверх!!
- Ага, догоняем, - буркнула Кэрол, бросив хмурый взгляд на Шери. Шери наклонилась к Кэрол и беззвучно произнесла губами: "Жирные кретины". Кэрол фыркнула от смеха.
Позади простирался люксовый интерьер "Виннебаго". Полноценная кухня, настоящие ванная и душ, двуспальная кровать, встроенная над кабиной, и еще одна, которая раскладывалась в задней части трейлера. Не говоря уже о 200-ваттной стереосистеме "Алпайн" с дюжиной сателлитных динамиков, встроенных в стенки, 27-дюймовом телевизоре, и спутниковой тарелке на крыше. С собой они взяли несколько ящиков "Хольстена" - пива снобов, и дюжину бутылок вина "Кло Дю Валь Пино Нуар" 90-го года, которое, как утверждал Эштон, "исключительно подходит" к пресноводной рыбе. По крайней мере, Шери ожидала от этой весьма своеобразной вылазки хорошей дозы спермы. В задней части трейлера Боб установил дополнительный холодильник, чтобы складывать туда пойманных угрей.
От Сиэттла до Бейнбриджа они перебрались на пароме, потом проехали Худ-Канал, и вскоре оказались на шоссе 101, опоясывающем полуостров с горным хребтом Олимпик. Пейзаж был потрясающим. Хотя Шери считала, что в том же "Нэшнл Джиогрэфик" можно найти пейзажи и получше, без необходимости проводить целый уикенд с двумя жирными "ботанами". Слева маячили вздымающиеся до самых облаков горы. Справа - пролив Сан-Хуан, за которым виднелась Канада, за которой Эштон восторженно предложил понаблюдать в бинокль. Но тут Шэри пришло в голову, что ей не особенно и хочется смотреть на Канаду. Эка невидаль, - подумал она. - Клочок земли, принадлежащий другому государству. Ничего интересного.
Оба толстяка буквально упивались пейзажем. Эштон без конца щелкал фотоаппаратом. В конце концов, Шэри и Кэрол погрузились в уныние и стали мрачно потягивать пиво.
- Ну, Кэрол, - спросила Шэри. - Чем занимаешься?
- Я... - та задумалась, глядя на свое пиво. Ее груди выпирали из-под светло-оранжевого топика. Потом пожала плечами. - Живу с Бобом.
- Верно, - хохотнул Боб. - Потому что он чертовски богат, а еще офигенный любовник. Какая женщина в здравом уме откажется от такого?
Эштон тоже хохотнул.
- А ты? - Кэрол задала Шери тот же вопрос. - Чем ты занимаешься?
Эштон повернул назад свое жирное, бородатое лицо и оскалил зубы в улыбке.
- Живу с Эштоном, - призналась Шери. - Потому что он чертовски богат, а еще офигенный любовник.
Эштон и Боб истошно заржали, что уже вошло в привычку. Шери и Кэрол закатили глаза.
Новая порция идиотских шуток продолжала отравлять поездку: "Слышал про учительницу, которую уволили за косоглазие? Она не могла уследить за учениками." "Чем можно вылечить больных птичек? Их надо "твитнуть"."
Для Шери это было равносильно самоубийству. Эштон, насколько она знала, был конченый мудак, но вместе со своим братом они стоили целых десяти мудаков. По крайней мере, это "путешествие" не будет длиться вечно. В конце концов, она вернется в роскошные апартаменты, будет кататься на "Бумере", тратить направо и налево денежки Эштона, и иногда даже погуливать на сторону. Конечно же, она изменяла Эштону. Он был слишком занят приготовлением каре ягненка с розмарином и морских гребешков под имбирно-кунжутным соусом, чтобы полностью контролировать ее. Она помнила последнего парня, которого она подцепила в баре "Четыре моря", в Чайнатауне. Это был вылитый Гари Олдмэн, с длинными волосами, татуировками, и огромной "картофелиной" в штанах. Когда она привезла его в мотель, его "картофелина" увеличилась в два или три раза. Она была такая здоровенная, что даже закаленная в "порнухе" киска Шери чуть не лопнула по швам, когда он ей засадил. За час она кончила раз пятьдесят, и когда он, наконец, "финишировал", она была готова тронуться умом. Шери уже буквально пускала пузыри на последнем круге, когда он откинулся от нее и стал додрачивать, заливая ей лицо потоками горячей спермы.