— Не впутывай сюда моих девочек, — сказал Пикник, потянувшись к пистолету.

Я успел рукой перехватить его.

— Выслушай его, — пробормотал я.

Хантер оскалился, вид его был мрачным.

— Тебе следует волноваться, старик, — продолжил он. — Потому что я гарантирую тебе, что эти членососы с юга не будут думать о том, насколько симпатичны эти девушки, отдавая приказ пристрелить их на улице, как собак. Что могу сказать о себе? У меня вообще никого нет. И кому здесь есть, что терять? Позовите меня, когда будете готовы поговорить.

Сказав это, Хантер встал и отодвинул стул. Лицо Дика вспыхнуло, а вот лицо Пикника, казалось, было непроницаемо, словно каменное. Хантер кинул на стол несколько купюр и вышел за дверь.

— Он играет с нами, — сказал Ток. — Картель не сможет тягаться с нами здесь. А он теряет территорию. Это его проблема.

— Действительно думаешь, что они смогут выстоять? — спросил я. — У картеля тысячи детей готовых к смерти и ожидающих ее, каждый из них так жаждет славы, что ради нее убивают своих собственных матерей. Джеки, безусловно, ублюдки, но их перебьют, если они не приструнят картель прежде, чем он твердо встанет на ноги. И нас тоже перебьют, и вы это знаете. Эти банды существуют лишь для одной цели — делать деньги. Позволим им это, потеряем свою территорию и свободу. А без свободы нет никакого смысла дышать. Я уже не говорю о том, что картелю совершенно без разницы, где устраивать заварушки и кого убивать. Хотите, чтобы они появились в Портленде?

— Это очень масштабный вопрос, — осторожно произнес Пикник. — Очень серьезный, чтобы решать его здесь. Мы соберем братьев, убедимся, что это общее решение. Так и поступим.

— Я никогда не заключу перемирие с Джеками, — пробормотал Ток. — Хотите мира, вам придется пройти через меня.

— Это угроза? — спросил я.

Я глубоко уважал Тока, но не ему приминать это решение.

— Мне претит мысль сражаться с братом, но не думай, что я этого не сделаю. Мы все решаем вместе, Ток. Это значит, что мы должны обсудить вопрос полным составом.

— Думаешь, сможешь выстоять против меня, — спросил Ток, выгибая бровь.

— Есть лишь один способ это проверить, — ответил я, открыто встречая его взгляд. — Но вот что я тебе скажу. Если начнем драться друг с другом, считай, картель победит. Сфокусируй мысли на главном. Если мы заключим перемирие с Джеками, они будут между нами и картелем. Это позволит нам сосредоточиться на том, чтобы зарабатывать и трахаться. Как только мы решим, наш союз развалится, но, по крайней мере, мы накопим сил. И тогда будет гораздо легче нанести им удар, когда придет время.

Ток глубоко вздохнул, затем выдохнул, он пытался себя успокоить, и это было видно.

— Я никогда не прощу их за то, что они сделали, — сказал он. — Господи, она до сих пор не может прийти в себя. Вы себе даже представить не можете.

— Черт, тебе и не нужно, — отозвался Хос, его голос был серьезным. — То, что случилось, нельзя исправить, и те ублюдки, что совершили это, заслуживают смерти. Хорошие новости в том, что они уже мертвы. Подумай об этом. Если мы пойдем на соглашение с Джеками, то будем владеть половиной западного побережья, а Джеки будут прослойкой между нами и картелем. Это то, о чем стоит подумать.

— Я думал, что защитил своих девочек, — пробормотал Пикник. — Чертов ублюдок знает, где они, возможно, даже видел их. Знаете, что это значит?

— Это значит, что никто не в безопасности, — тихо проинес Хос. — Но он чертовски прав в одном: в нашем мире мы не связываемся с гражданскими, по крайней мере, до тех пор, пока они выказывают уважение. В наших городах безопасно, мы можем их контролировать. Знаю, что Джеки сделали с твоей племянницей, Дик, но она отомщена так, насколько они смогли это сделать. Но картель... Они убивают женщин и детей, и они не заботятся о том, кого они убивают, пока могут получать свои деньги. Для меня нет вариантов. Между ними и Джеками я всегда выберу Джеков.

— Если они говорят нам правду, — сказал я. — Вспомни, они постоянно врут. Нам нужно больше информации.

— Пришло время собрать братьев, — сказал Пик. — И времени терять нельзя. Готов принять всех, Дик?

— Лучше собрать всех в Кёр-д'Алене, — ответил Президент портлендского отделения, качая головой. — У нас нет такого сооружения, как Оружейная. Кем бы ни были Джеки, но они не волшебники. Если мы соберемся в Оружейной, то сможет спокойно поговорить. Я начну обзванивать парней.

Глава 6

Софи

Девушки не должны терять такие дорогие трусики.

Я едва не начала завидовать, когда нашла их в диване Ругера. Темный, дорогой пурпурный шелк, аккуратно обшитый кружевом по краям. Кем бы она ни была, она потратила кучу денег, чтобы хорошо выглядеть всего лишь для одной ночи с бабником.

Я сама познала боль утери трусиков... Той не такой уж и потрясной ночью был зачат Ноа, а мне пришлось уйти без своего белья после того, как Ругер выставил нас из своей квартиры.

Вздохнув, я вернула на место диванную подушку, под которой пылесосила. Первый заход в уборке дома Ругера я сделала, вытирая пыль. Теперь же я занялась более глубокой уборкой, что, кроме всего прочего, означало залезать в недра мебели.

Была вторая половина дня четверга, и в целом неделя прошла неплохо. После визита к Кимбер я созвонилась с некоторыми девушками из клуба, которые оставили свои номера. Они собирались заглянуть вечером в пятницу, чтобы познакомиться со мной и потусоваться. По телефону все они были очень милыми и внимательными, как я и предполагала, поэтому я не могла дождаться, когда же смогу сопоставить голоса с лицами.

Еще я познакомилась с соседкой, жившей вниз по дороге — женщиной под сорок по имени Элль. Пару лет назад она овдовела, поэтому сейчас жила одна. Мы познакомились во вторник, когда, гуляя, мы с Ноа забрели на ее территорию.

Мы провели с ней несколько часов, сидя на веранде ее дома (у нее был один из тех старых фермерских домов с умопомрачительно огромным крыльцом), потягивая холодный чай и болтая о всякой ерунде. Элль очень хорошо поладила с Ноа и даже предложила посидеть с ним, если мне вдруг будет нужно. Мне она очень понравилась, Ноа же был от нее просто в восторге, так что мы оба были очень рады, когда она пригласила нас к себе на ужин в среду.

Среда как раз была тем днем, когда я занялась уборкой дома Ругера.

Это слегка разогнало мою скуку. А еще я чувствовала себя виноватой, ведь Ругер был холостяком, который наслаждался своей свободой, но который все равно привез нас в свой дом. Что было совершенно не в его стиле. Не то чтобы я была полностью в восторге от мысли, что он может быть полностью свободен и потакать своим желаниям... Я знала, что не могу обладать им, но от мысли о нем с другой женщиной меня все еще коробило. И я прекрасно понимала, насколько все это запутано, но моих чувств это все же не меняло.

В любом случае, я решила, что лучшим способом отплатить Ругеру — это стать его неофициальной домработницей. Он не собирался брать с нас плату за жилье, но я бы чувствовала себя некомфортно, если бы не отплатила за наше пребывание здесь.

Вот это и привело меня к маленьким, потерянным в диване, пурпурным трусикам.

К сожалению, это был не первый предмет женского белья, который я нашла за последние двадцать четыре часа. И все они, к тому же, не были одного размера — Ругеру определенно нравилось разнообразие в своих многочисленных связях.

Я подцепила трусики кухонными щипцами и отнесла в прачечную. Не имея ни малейшего понятия, кому они принадлежали, я все же решила, что не должна выбрасывать ничего из того, что нашла, вне зависимости от того сколько они могли быть... в употреблении. Я бросила трусики в одну из четырех пластиковых коробок, которые выстроила у сушилки.

В первой коробке были деньги. Пока что я нашла девяносто два доллара двадцать три цента. Во второй коробке были презервативы. Заначки этого добра я обнаружила практически в каждой комнате. Некоторые были там оставлены с совершенно определенной целью, их я не трогала. Но я также нашла их в карманах поношенных штанов, в ящике для кухонного серебра, на книжных полках... Два даже оказались в коробке из-под пиццы, лежащей на кофейном столике. Они были с шоколадным вкусом. Это навеяло мне мысли о тематическом сексе при участии пиццы, от чего стало жутко неприятно.