Аллен Даллес за четыре года пребывания на посту директора ЦРУ приучил своих ближайших сотрудников не беспокоить его в первый час после начала рабочего дня. Это время он посвящал просмотру важнейших донесений, поступивших в управление за последние двенадцать часов.

Аллен Уэлш Даллес снова взял со стола отложенный листок. Это была шифрограмма полковника Вандервона, резидента в Лиссабоне. Полковник предлагал организовать в одном из учебных центров ЦРУ полугодовую стажировку для некоторых сотрудников ПИДЕ (Португальская политическая полиция).

«Что за беспомощность, — пробормотал Даллес, — даже за самым пустяковым вопросом и то сразу же лезут к директору». Нажав кнопку двусторонней связи, он попросил вызвать к десяти часам руководителя иберийской секции.

Португалия. Медвежий уголок Европы. Говорят, похожа на Швейцарию. Ах, Швейцария, как приятно вспомнить годы, проведенные во время второй мировой войны в Берне на тихой Банкгассе, где планировались и осуществлялись многоходовые сверхсекретные операции. Всего лишь десять с небольшим лет минуло с той поры, а кажется, как давно это было. Тогда с лихвой оправдались расходы на содержание многочисленной команды, большинство которой составило потом костяк Центрального разведывательного управления. И контакты с нацистами пошли на пользу, особенно при переброске части верхушки эсэсовцев в Канаду, Штаты и латиноамериканские государства. А в этой Португалии сейчас, кажется, ничего не происходит и не может произойти. Старик Салазар крепко держится. Впрочем, какой он старик, еще и семидесяти нет. Наверняка младше Джона. А разве Джон Фостер Даллес в свои шестьдесят девять лет старик? Кстати, хоть и мелкий вопрос, но, может быть, посоветоваться с братом?

Аллен поднял трубку телефона правительственной сети и набрал номер госсекретаря.

— Джон? Аллен. У тебя заседание, совещание?

— Нет, копаюсь в бумагах.

— Скажи, сейчас по твоему департаменту Португалия представляет для нас интерес?

— Кажется, нет. Впрочем, готовим новый проект договора о нашей базе Лажиш на Азорских островах. Детально ею занимается Пентагон, а мы, так сказать, оформляем нужные бумажки. Чисто канцелярская работа. Что напишем, то Салазар и подпишет. Думаешь иначе?

— Безусловно, подпишет. Тут один парень из Лиссабона предлагает направить к нам группу своих местных друзей на целых полгода. А я скрягой стал в последнее время. Обойдется это нам тысяч в двести долларов, не меньше. Стоит ли выбрасывать их попусту?

— Стоит, Аллен, стоит. Сейчас в Европе нам нужно пускать корни поглубже. Чем больше мы будем иметь в этих странах своих людей на самых различных постах, особенно по твоей линии, тем лучше для нашей политики. Сколько из групп, присылаемых к тебе, потом работает на нас? Треть? Половина? Может быть, все?

— Что ты, конечно, не все, но иногда набираем половину.

— А сейчас много денег расходуешь на португальцев?

— Да нет. По мелочам. Их же службу еще до войны организовывали люди Гиммлера. Часть до сих пор находится в Португалии и даже работает в штате ПИДЕ.

— Пора нам заменять их своими людьми. Впрочем, не буду вмешиваться в твои функции, даже имея на это право как старший брат. Одним словом, хочешь знать мое мнение — поддерживаю.

— Спасибо, Джон.

Руководитель иберийской секции получил указание шефа подготовить телеграмму полковнику Вандервону с разрешением направить в ЦРУ список кандидатов будущих слушателей, приложив подробные характеристики по утвержденному в ЦРУ вопроснику.

Никакая другая улица португальской столицы не пользовалась такой дурной славой, как Антониу Мариа Кардозу. Она спускалась вниз к реке Тежу и ничем бы не отличалась от десятков других подобных улиц, если бы на ней не находилось управление португальского гестапо, ПИДЕ. Упоминание о гестапо не случайно. Именно с помощью гестаповцев и других гитлеровских агентов, таких, как печально известный Крамер, политическая полиция Салазара была организована в тридцатых годах и просуществовала до апрельской революции 1974 года.

ПИДЕ имела в стране тысячи платных осведомителей, бесконтрольно распоряжалась щедро отпускаемыми Салазаром крупными суммами и поддерживала постоянную связь с испанской, французской, западногерманской разведками и политическими полициями. Особенно тесные узы сотрудничества связывали ПИДЕ с американским ЦРУ. Вот почему, когда полковник Вандервон вошел в центральные двери подъезда дома № 20 по улице Антониу Мариа Кардозу, агент, проверявший у посетителей пропуска, подобострастно поклонился и сказал:

— Сеньор, шеф просил вас пройти прямо к нему на первый этаж. Попросить, чтобы вас проводили?

— Не стоит, спасибо, — ответил Вандервон и, улыбнувшись, добавил: — Не забыл дорогу.

Действительно, нужно страдать полным отсутствием памяти, чтобы за двое суток, прошедших с момента последнего визита к директору ПИДЕ, забыть дорогу от вестибюля до его кабинета.

— О! Дорогой полковник! Рад новой встрече с вами.

— Я также, сеньор Лоуренсу.

— Давайте присядем. Нет-нет, не в это кресло. Это для посетителей, а вы же гость. Сядем за боковой столик. Я попрошу, чтобы нам принесли кофе.

Мы подготовили список, который вы просили. Кандидаты достойные. Хотите ознакомиться?

— Прекрасно, сеньор Лоуренсу, посмотрим, что собой представляют будущие курсанты.

— Вот здесь, — шеф ПИДЕ вынул из большой папки с наклейкой «конфиденциально» несколько листочков, — список кандидатов в алфавитном порядке. Первым значится Абилиу Аугусту Пириш. Ему всего 31 год, но уже семь лет работает в нашей системе. Недавно присвоено звание агента первого класса. Образование восемь классов семинарии, но очень исполнительный и инициативный. Следующий Найа. Я близко к нему не присматривался, но, судя по характеристике, кандидатура подходящая. Третий Лопиш Рамуш. Настоящий артист своего дела, имеет юридическое образование, работает у нас всего два года и уже прекрасно себя зарекомендовал.

— Сеньор директор, вы одного пропустили, — заметил полковник, заглянув в список.

— На некоторых характеристики еще не подготовлены, поэтому я затрудняюсь сказать что-либо конкретное. Ведь у нас столько агентов первого, второго, третьего классов, субинспекторов, инспекторов. Разве всех запомнишь! Но мы знаем ваши требования, ваши правила и еще до оформления паспортов и виз пришлем самые точные ответы на вопросы анкеты. А сейчас, если не возражаете, пойдемте дальше по списку. Рекомендую вам обратить внимание на Роша Касаку — толковый агент, работает с выдумкой, безусловно, будет отличным курсантом. Хотелось бы, чтобы он имел как можно большую нагрузку.

— Но, сеньор директор, Роша Касаку уже проходил наши курсы. Мы не можем позволить себе роскошь приглашать дважды одного и того же человека. Я поддерживаю ваше мнение о способностях Роша Касаку, но вторично посылать нецелесообразно.

— Видимо, произошла небольшая ошибка. Я, право, запамятовал о том, что Касаку мы уже посылали в Штаты.

— Хорошо, сеньор директор, — полковник Вандервон встал с кресла и протянул Лоуренсу руку. — В общем, все понятно. Я согласен с вашим принципом подбора кандидатов. В сущности, мы здесь только исполнители. Кто будет учиться и как будет учиться, важно не для нас, а для вас. Хочется, чтобы средства, которые мы израсходуем на этих людей, были потрачены не зря. Итак, я буду ждать от вас оставшиеся документы, и желательно иметь их не позднее следующего вторника, до ухода дипломатической почты.

Вандервон обычно ставил автомашину на соседней улице. Машина имела дипломатический номер, что всегда привлекает излишнее внимание любопытных, а полковник предпочитал не афишировать своих связей с салазаровской тайной полицией.

Засунув руки в карманы, он не торопясь вышагивал, подняв воротник плаща и стараясь по мере возможности оградить себя от резких порывов ветра.