— Что вы, ваше превосходительство. Я всегда был самого высокого мнения о Салгаду. Он полезный для нас человек.

— В дальнейшем нужно больше использовать «легионеров», а то ПИДЕ игнорирует людей из «легиона». Итак, кто может обложить флажками нашу лисицу?

— ПИДЕ, ваше превосходительство. Тем более их люди внедрены в ближайшее окружение Делгадо.

После ухода Эскивела Салазар велел помощнику немедленно разыскать директора ПИДЕ Невиша Грасу.

Когда Невиш Граса поднимался по лестнице, навстречу ему спускался генерал Умберто Делгадо, только что имевший пренеприятный разговор с генералом Эскивелом. Умберто Делгадо узнал Невиша Грасу, но, проходя мимо, демонстративно отвернулся, показывая, как презирает этого человека. Это не ускользнуло от внимания директора ПИДЕ. «Скоро ты у меня попляшешь, бравый генерал», — подумал Невиш Граса, приближаясь к двери кабинета Салазара.

— Уж не перешли ли вы, мой дорогой директор, на нелегальное положение? Вас найти практически невозможно, — недовольно произнес премьер-министр.

— Такова уж моя планида, ваше превосходительство. Иногда приходится самому выезжать, проверять, контролировать. У меня есть новости, и я намеревался завтра утром попросить у вас аудиенции.

— Можете сообщить их мне сегодня, если они того заслуживают.

— Ваше превосходительство, речь идет об очередной пакости, которую готовит порядком нам надоевший Делгадо.

— Если вы хотите доложить о его бредовых планах с новым заговором, то я более-менее уже в курсе и даже имею список предполагаемых соучастников. Не удивляйтесь, дорогой директор. На свете много хороших людей, которые делятся со мной добытыми новостями, даже иногда опережая ваших подчиненных.

Невиш Граса, не скрывая изумления, развел руками:

— Не может быть, ваше превосходительство. Кроме меня и еще двух человек, я был уверен, никто не знает о плане Делгадо.

— Не следует так ревниво относиться к успехам других. Кто первый узнал, кто второй, не имеет столь уж большого значения. Правда, ваша организация должна всегда все знать первой. Я попрошу взять под ваш личный контроль выполнение санкционированного мной плана. Но сначала один вопрос: имеется ли в вашей системе сотрудник, или, как он называется, «агент», к которому Делгадо питает полное доверие?

— Так точно, ваше превосходительство.

— Хорошо. Теперь второе. Вы сами или кто-нибудь из ваших ближайших помощников должен, скажем, на следующей неделе переговорить с каждым из кандидатов в заговорщики, числящихся в вашем списке. С каждым в отдельности. Дать им всем понять, что вы в курсе замыслов Умберто Делгадо. Постарайтесь организовать встречи на нейтральной почве — где-нибудь в кафе, ресторане. Я думаю, они сделают правильный вывод из такого разговора. Делгадо, получив отказ от тех, кого надеялся сделать своими сообщниками, почувствует, что оказался на мели.

— Тогда мы можем сразу же арестовать его, предъявив обвинение в государственной измене.

— Ни в коем случае. После бесед, проведенных вашими людьми, человек, который, как вы утверждаете, пользуется доверием Делгадо, должен внушить ему мысль о необходимости как можно скорее выехать из страны. Надежды получить официальное разрешение на заграничную поездку для Делгадо равны нулю. У него останется единственный путь — попросить убежища в одном из иностранных посольств. Все это время вы будете вести за ним тщательное наблюдение, и когда он дозреет, не станете чинить ему препятствий в получении политического убежища. Понятно?

— Так точно, ваше превосходительство. Можно лишь задать один вопрос? Почему мы сейчас не арестуем его за попытку организации заговора против законного правительства?

— Директор, директор, — Салазар даже сочувственно вздохнул. — Зачем же действовать так прямолинейно, я бы даже сказал, топорно. Задерживать, арестовывать. Это идти по самому легкому, но в данном случае примитивному пути. Нам важно не арестовать его, а дискредитировать в глазах его же почитателей. Понимаете, дискредитировать. Вы согласны со мной?

За минувшие десятилетия еще не было ни одного случая, чтобы кто-нибудь на подобный вопрос, находясь в кабинете Салазара, осмелился ответить: «Нет, ваше превосходительство премьер-министр, я с вами не согласен».

Полковник Вандервон получил возможность в рекордно короткий срок дать развернутый ответ на лаконичную сердитую телеграмму «компании». В ответе содержались не только соображения, но и конкретные данные, показывающие, что Вандервон не даром тратил деньги, отпускаемые резидентуре ЦРУ в Португалии.

Операция проводилась в точности с задуманным планом. Родригу ди Абреу, которому самим директором ПИДЕ в случае успеха было обещано увеличение ежемесячного денежного вознаграждения, повезло и с другим хозяином. Его «американский босс», как называл Абреу консула США в Порту, намекнул о возможном установлении специально для Родригу ди Абреу постоянного вознаграждения, на первых порах выражавшегося, правда, в скромной сумме, равной 200 долларам ежемесячно.

Руководство ЦРУ согласилось с планом действий, предложенным полковником Вандервоном. В последнем абзаце шифрограммы говорилось о скором приезде в Лиссабон нового посла Соединенных Штатов Америки, который будет оказывать содействие сотрудникам, подчиненным Вандервону, так как «по обоюдному согласию между руководством ЦРУ и госдепартаментом достигнута договоренность о большей координации действий двух ведомств».

Прочитав последние строчки, Вандервон от души рассмеялся, представив себе, как в Вашингтоне в один из вечеров, сидя у камина, два брата, Аллен Даллес и Джон Даллес, беседуют на государственные темы.

«Аллен, — произносит Джон, зябко кутаясь в халат и поправляя сползшую с правой ноги отороченную мехом домашнюю туфлю. — Что-то мало между нами координации. Твой подопечный в Португалии совсем отбился от рук!»

«Ну что ты, Джон, — возмущенно возражает Аллен и даже отодвигает в сторону недопитый стакан с молоком. — Это мой мальчик в Лиссабоне обижается на твоего посла. Мол, вмешивается в его сферу. Вообще-то тебе известно, что я мирюсь лишь с одним вмешательством в нашу область — твоим, считая это не вторжением, а братской помощью».

«Не дуйся, Аллен. Однако, говоря серьезно, и твой и мой характерами не сошлись и чересчур часто цапаются друг с другом. Правда, там, если не цапаться, то от скуки умереть можно. Такой забытый богом уголок».

«А все-таки кое-какие события у них происходят. Вспомни этого генерала, который задумал стать президентом, как его: Джумберто или Гильберто? У этих латиносов такие имена, что язык сломать можно. Кстати, я получил депешу от своего парня. Он попробует вывезти этого Фильберто из страны, а потом, когда тот окажется в недосягаемости для Салазара, представится возможным использовать его для наших целей».

«Если игра с этим португальским генералишком к приезду нового посла не закончится, я дам ему указание оказать твоему парню содействие в проведении операции. Хорошо?»

Именно так Вандервон представлял себе процесс достижения соглашения между «компанией» и государственным департаментом США. Почему-то ему казалось, что вот в такой обстановке происходят беседы между Алленом Даллесом и Джоном Даллесом. Он не мог представить себе своего самого главного начальника с бокалом виски в руке. Ему казалось, что Аллен Даллес должен обязательно пить лишь кипяченое молоко. В представлении Вандервона Джону Фостеру Даллесу очень были бы к лицу шелковый халат и домашние туфли с меховой опушкой. Но были или нет молоко и халат, имело не столь уж существенное значение. Главное — Вандервону обещали содействие и кооперацию со стороны нового посла Соединенных Штатов в Португальской Республике.

Операция «политическое убежище» развивалась без осложнений. Благодаря мерам, предпринятым ПИДЕ, военный путч, планировавшийся на 18 декабря, не состоялся. За двенадцать часов до начала выступления один из ближайших друзей генерала сообщил Делгадо о полном провале заговора, так как ПИДЕ, да и верхушка армии узнали все подробности плана заговорщиков и главное — что инициатором и координатором заговора был Умберто Делгадо.