Когда знаменитый деятель науки Константин Эдуардович Циолковский разрабатывал межпланетную ракету, его сильно заботила мысль о том, как держать связь между ракетой, летящей в мировых просторах, и ее базой на земле.

Задача как будто бы неразрешимая.

Радиотехники тогда не было. Телеграфных проводов за ракетой не потянешь. Казалось, не обойтись без каких-то новых, неведомых человеку средств.

Летним утром Циолковский, погруженный в расчеты, вдруг зажмурил глаза. Это маленький школьник, пробегавший мимо, сверкнул ему в лицо солнечным зайчиком.

Озорник убегал, испуганно озираясь. Циолковский долго смотрел ему вслед. В голове зарождалась смелая идея.

Ведь ракета летит на Луну, а когда на Земле темнота, лунный диск освещен Солнцем.

Что, если солнечным зайчиком сверкнуть с Луны на Землю?

Как же должен быть виден проблеск ночью, если даже сейчас, когда глаз ослеплен блистанием яркого дня, солнечный зайчик сверкает с такой нестерпимой силой!

Люди думают, что тьма приходит, как слепота, но на самом деле в темноте глаза словно прозревают, и огонь папиросы, с десяти шагов незаметный днем, темной ночью виден за километр.

Циолковский решил прикинуть, большое ли надобно зеркало, чтобы в темную ночь вспыхнуть близ лунного диска звездой.

Астрономы, века наблюдавшие звезды, давно занесли их в каталоги, рассортировав по силе света. В этих каталогах слабые звезды, едва различимые глазом, зовутся звездами шестой величины. Они светят в десять биллионов раз слабее Солнца. Они светят так, как светила бы одна десятибиллионная часть солнечного диска.

Чтоб сверкнуть, как искусственная звезда, зеркало тоже должно светить не слабей.

Копейка на вытянутой руке заслоняет собою весь солнечный диск. Видимые размеры копейки и Солнца одинаковы.

Зеркальце величиною с копейку на вытянутой руке вместит в себе все изображение Солнца.

Луна при затмениях Солнца закрывает собой весь солнечный диск. Видимые размеры Солнца и Луны одинаковы. Значит, если повесить рядом с Луной огромное зеркало, величиной с Луну, все изображение Солнца поместится в его оправе. Такое зеркало будет сиять вблизи Луны как второе, искусственное Солнце. Диаметр Луны свыше трех тысяч километров. Таким же должно быть и зеркало.

К счастью, Циолковскому не нужно было делать искусственных солнц. Его устраивала и крохотная звезда. Ему нужно было зеркало, достаточное для того, чтобы вместить в себе одну десятибиллионную часть солнечного диска. Ему нужна была одна десятибиллионная часть огромного зеркала. Диаметр ее равен одному метру.

Вот как мало надо, чтобы сделать искусственную звезду!

Это понятно. Расстояние от Земли до Луны неизмеримо меньше звездных расстояний.

Маленькое зеркало Циолковский предлагал взять с собой на ракету и сигнализировать им по азбуке Морзе: длинная вспышка — тире, короткая — точка.

Когда вы вертите кусочек зеркала в руках, с уважением рассматривайте осколок. У вас в руках межпланетный телеграф.

На войне вместе со всей сложной техникой, вместе с танками и самолетами, пулями и снарядами, телефоном и радио работают я солнечные зайчики. Солнечные зайчики несут команды и донесения.

Бывает, что в горной войне непроходимое ущелье преграждает путь связистам, разматывающим жесткую нить телефонного кабеля.

И тогда на склоне горы появляется ослепительный солнечный зайчик. Вспыхнул, погас, снова вспыхнул и пошел сверкать короткими и длинными вспышками.

Длинные проблески следуют за короткими, как тире и точки в азбуке Морзе.

Это работает гелиограф — солнечный светосигнальный прибор.

Здесь нарисованы два гелиографа: легкий «ГП-140» и тяжелый «ГК-250». Оба они состояли на вооружении Советской Армии.

«ГП-140» означает «Гелиограф полевой с диаметром зеркала 140 миллиметров», «ГК-250» означает «Гелиограф крепостной с диаметром зеркала 250 миллиметров».

Пусть они не кажутся слишком сложными.

Слово «гелиограф» происходит от двух греческих слов: «гелиос» — солнце и «графо» — пишу.

Гелиограф — это механизм для пускания солнечных зайчиков.

Каждый знает, как трудно бывает ручным зеркальцем пустить зайчик в нужном направлении и как трудно, отведя его в сторону, снова навести обратно.

Ну, а тут все для этого приспособлено.

Зеркало не держат в руках, а устанавливают, как фотоаппарат, на треноге. Оно держится в подвижной лире, как кожух прожектора.

Так же как ручки радиоприемника позволяют медленно двигать стрелку по шкале, так и маховички механизма наводки зеркала позволяют медленно поворачивать зеркало вверх и из стороны в сторону.

Как и винтовки, гелиографы имеют прицелы для наводки зайчика точно в цель.

Пускают зайчики так: наводят и уводят солнечный зайчик, слегка наклоняя зеркальце. Так же сигнализируют гелиографом: зеркальце отклоняют рычагом, похожим на телеграфный ключ.

Одним зеркалом не удается при всех положениях солнца поймать солнечный луч и отразить его в нужную сторону, и гелиографы имеют второе, вспомогательное зеркало. Им в трудных случаях ловят солнечный луч и уже от него отражают на основное зеркало.

Вот и весь гелиограф.

Не удивляйтесь, что такая нехитрая штука применяется до сих пор наряду с телефоном и радио. Гелиограф легок и прост. Дальность действия его огромна: в солнечный день, когда глаз ослеплен настолько, что не видит ни звезд, ни луны, зайчик «ГК-250» виден километров за полтораста.

Нет ни одного средства связи с такою дальностью действия при таком незначительном весе.

Свет гелиографа видят только те, на кого наведен зайчик: со стороны сигналы невидимы, их трудно перехватить.

Наконец, гелиограф не нуждается в дорогих электрических батареях, которые постоянно приходится менять в электрических средствах связи.

Один часовщик на старости лет стал жаловаться, что тускнеет белый свет, солнце стало светить слабее, чем раньше.

— То не солнце, — отвечают ему, — а глаза твои стали слабее.

И впрямь, ослабели его глаза, и под вечер, когда смеркалось, он переставал различать то, над чем работал.

Сумерки стояли в закоулках часовых механизмов.

Оси, пружинки, колесики и рычажки затемняли друг друга, словно ветви дремучей и темной чащи.

Часовщик мог работать лишь в солнечные дни, на столе у окна, раскладывая свою работу в квадратиках солнечного света.

Все слабели его глаза. Оказалось, и солнца мало.

Часовщик попробовал усилить освещение свечой, но от пламени ее в ярких солнечных лучах протянулась по столу зыбкая серая тень.

Тогда часовщик маленьким зеркалом поймал солнечный зайчик и направил его в нутро часового механизма. И нутро озарилось, засверкало позолотой, замерцали головки винтов, заметались искорки на колесиках и пружинках.

Два солнца светили внутрь часов: одно с неба, другое из зеркала.

Часовщик взял пинцет и принялся за починку.

Но солнце медленно катилось по небосклону, а вслед за ним полз по столу солнечный зайчик. И он быстро уполз прочь с часов, туда, куда увело его солнце. Пришлось снова ловить зайчик и, поймав, водворять на место.