— Уничтожение Моандера не может быть злым делом из-за того, что этого хочет какое-то другое злое существо, — возразил паладин. — Кроме того, на карту поставлено гораздо большее, или ты забыла, что рассказал Грифт. Несущий Тьму поработил мой народ. Я должен сопровождать Грифта и бросить вызов Моандеру.

Акабар и я уже однажды уничтожили Несущего Тьму. Я надеюсь, что мы сможем сделать это опять.

— Но с вами была Дымка! — воскликнула Элия, упоминая старую древнюю дракониху, которая помогла Дракону и Акабару в битве с Несущим Тьму.

— А теперь с нами Грифт, — возразил Дракон. — Его ученики часто называют его старым пещерным зверем, — с улыбкой прибавил паладин. — Так в нашем мире называют род Дымки.

Он ощущал запах страха и тревоги Элии и понимал, что она боится древнего бога. Из всех хозяев, пытавшихся поработить ее, Моандер был единственным, чьим приказам она не могла противиться, единственным, во власти которого она была беспомощной, и единственным, в битве с которым она не участвовала.

— Может быть, тебе следует найти Безымянного и остаться с ним, — предложил Дракон.

Элия опустила голову, стыдясь своей трусости и пытаясь с ней бороться.

— Нет… я хочу помочь тебе, — сказала она. Светило теплое солнце, но она начала дрожать, ее глаза потускнели.

Испугавшись, Дракон схватил ее за плечи, опасаясь, что она упадет в обморок, но вместо этого казалось, что она впала в транс и начала повторять снова и снова те же слова, — что говорила прошлым вечером. «Мы готовы для семени. Где семя? Найдите семя. Принесите семя». Но на этот раз ее слова сопровождались множеством запахов исходивших от ее тела, избытком противоречивых эмоций — возбуждение и страх, радость и горе, нетерпение и опасение, решимость и покорность, гордость и стыд. Дракон сразу понял, что это отличительные признаки настоящей песни сауриалов.

— Высочайший, — закричал Дракон, — быстрей!

Грифт подбежал к паладину.

— Что? — спросил он.

— Послушай ее песню, — ответил Дракон. Грифт посмотрел на Элию и нахмурил брови, смущенный ее состоянием и ее словами.

— Какое семя? — спросил он. — О чем она поет?

— Тшш. Есть еще второй куплет, — предупредил Дракон.

— Безымянный найден, — сказала Элия по-сауриальски. — Безымянный должен присоединиться к нам. Безымянный найдет семя. Безымянный принесет семя.

— Он, неужели? — пробормотал Грифт.

От запахов, исходящих от девушки, дрожь побежала по телу Дракона, напугав его гораздо больше, чем искаженные Элией песни Безымянного.

Внезапно Элия прекратило свое сауриальское заклинание. Затем, как и прошлым вечером, она вытянула руку, направив указательный палец вниз, и нарисовала круг параллельно земле.

— Сауриальский знак смерти, — прошептал Грифт.

Элия завизжала и закричала на общем языке Королевств:

— Нет! Нет! Нет!

Брек Орксбэйн сидел у костра вместе с Зарой и Акабаром и поджаривал хлеб.

Когда Элия завизжала, он моментально вскочил на ноги. Пробежав по опушке к Элии, он вытащил меч и направил на Грифта.

— Что происходит? — потребовал он ответа. — Элия, с тобой все в порядке?

Что ты с ней сделал? — закричал он на Грифта.

Вслед за парнем подошли Акабар и Зара. Они тоже были озабочены поведением Элии, хотя и не торопились обвинять Грифта. Акабар встал между магом и мечом Брека.

Элия вышла из транса. Она вздохнула и смущенно осмотрелась.

— Элия? Что это? — спросил Акабар. — Что случилось?

— У меня был… плохой сон, — сказала она. — Это было что-то о Безымянном.

Она замолчала, пытаясь сосредоточиться, но что бы это ни было, она не могла вспомнить.

— Сначала ты ходишь во сне, теперь видишь сны, когда бодрствуешь, — зарычал Брек. — Под какого вида заклятием ты находишься?

— Я не хожу во сне, — возразила Элия.

— Ходила прошлой ночью. Спроси у Дракона, если не веришь мне, — ответил Брек.

Элия посмотрела на Дракона, и тот кивнул.

— Похоже, что ты пела песню души сауриалов, — сказал Грифт. — Но как такое может быть? — спросил маг Дракона. — Она не сауриал.

— Что за песня души? — по-сауриальски спросила Элия.

— Высочайший, ее душа и дух волшебством связаны с моими, — объяснил Дракон Грифту.

— Но ты не получил дар песни души, — удивленно сказал Грифт.

— Высочайший, у моей матери был этот дар, — напомнил магу Дракон.

— Правильно… был. — Вспомнив, Грифт кивнул.

— Может кто-нибудь объяснить мне, что это — песня души? — снова спросила Элия.

Грифт хлопнул в ладоши и покачнулся на пятках.

— Это изумительная вещь — даже более, чем волшебный камень. Если она поет о том, что знает наш народ, она может быть нашими глазами и ушами во вражеском лагере.

— О чем они? — спросил Элию Брек. Хотя он и не мог следить за разговором по-сауриальски, он заметил возбуждение Грифта.

Элия отмахнулась от Брека и закричала по-сауриальски:

— Что такое песня души?

— Песня нашего народа, которая отражает состояние нашего племени, — спокойно объяснил Грифт. — Когда певица поет эту песню, ее мысли обращены к тому, что происходит в душах нашего племени, и она поет их песню. Иногда, когда она спит, то видит их сны и поет их песню. Песня меняется, если меняются условия жизни племени. Это может быть песня радости или удовлетворения, что мы с радостью примем, или это может быть грустная песня, мы должны это перенести.

Хотя когда это злая песня, мы должны действовать — бороться с этим злом, пришло ли это зло извне или происходит изнутри, пока песня не станет снова доброй.

Нашим племенем управляет Моандер, племя познало немало горя, но оно также знает о планах Несущего Тьму. Вероятно, ты только что спела об этих планах. Надеюсь, что ты сможешь сделать это вновь. Что-то обратило твой мозг к душам нашего племени, и ты начала петь. Что это было? О чем ты думала до того, как впала в транс?

Элия нахмурила брови.

— Я… я не помню.

— О твоем страхе перед Моандером, — сказал Дракон.

Элия смущенно опустила глаза. Она поняла, что этот транс песни души объясняет другие ее проблемы.

— Должно быть, вот почему я пела по-другому песни Безымянного. Я превращала их в песни души.

— Очень похоже, — согласился Дракон.

— Дракон, если ты знал, что случилось, почему ты не попытался сказать мне, что происходит? — спросила его Элия.

— Я начал подозревать только этой ночью, — сказал Дракон, — когда ты запела по-сауриальски. По крайней мере, ты пыталась петь, но в твоих словах не было чувства, поскольку ты не издавала запахов. Только сейчас, когда ты пела, стало очевидно, что это песня души.

— Может кто-нибудь объяснить мне, что происходит? — потребовал Брек, до предела раздраженный тем, что не мог понимать разговор Элии и сауриалов.

Элия объяснила ему все, что только что рассказали ей Грифт и Дракон.

— Итак, — в завершение сказала она, пристально глядя на Зару и Акабара, — все-таки, я была права. Я знала, что пела песни не правильно вовсе не из-за богов.

— На самом деле, — сказал Дракон, — наш народ верит, что песнь души это подарок богов.

Элия не побеспокоилась о том, чтобы перевести поправку паладина, — Ты сказал, что я пела о планах Моандера. А что я пела? Я не помню.

Грифт процитировал первый куплет песни Элии.

— «Мы готовы для семени. Где семя? Найдите семя. Принесите семя».

— Какое семя? — спросила Элия.

— Мы не знаем, — сказал Грифт. — Очевидно, это что-то, что очень нужно Моандеру, и он надеется, что Безымянный принесет это ему. Второй куплет твой песни гласит: «Безымянный найден. Безымянный должен присоединиться к нам.

Безымянный найдет семя Безымянный принесет семя».

— А потом ты закричала, — перебил Дракон.

— Да! — воскликнула Элия, внезапно вспомнив, что заставило ее закричать от страха. — Безымянному угрожает огромная опасность! Мы должны найти его, пока не поздно! Моандер пытается превратить его в одного из своих слуг!