Все произошло мгновенно. В три прыжка преодолев разделявшее их расстояние, Логан метнулся к нему из темноты и занес руку над головой опешившего от неожиданности стражника. Тот, похоже, даже не успел ничего понять. «Один сильный удар, — подумал Логан, — и тяжелое тело рухнет на пол к моим ногам». Он мрачно улыбнулся. Очнувшись, нерадивый страж вряд ли вспомнит, что произошло ночью, а вот головная боль ему обеспечена, и надолго. И тут под ногами Логана тоже что-то хрустнуло. Он опустил глаза и осторожно поднял ногу — на полу валялась раздавленная кость, видимо, оставшаяся после вчерашнего обеда.

Когда Логан вновь поднял глаза, перед ним стоял стражник.

— Что ты здесь делаешь, сокольничий? — подозрительно осведомился он и оглядел Логана. Его глаза задержались на здоровенной дубине, которую тот сжимал в руках.

Взгляды мужчин встретились.

Уверенный, что все пропало, Логан, однако, держался спокойно. Стражник наверняка что-то заподозрил. Не слепой же он в самом деле! На скулах Логана заходили желваки. Он весь подобрался, готовый ринуться в бой. Рука его крепче стиснула тяжелую палку.

Логан и глазом моргнуть не успел, как стражник схватился за рукоять меча. Тишину разорвал пронзительный скрежет, и лезвие вылетело из ножен. Караульный легко поднял его над головой, описав в воздухе широкую дугу, и огненные отблески факела вспыхнули на его блестящей поверхности.

Логан думал только о Питере, представляя себе, как брат скорчился в темноте мрачного подземелья и, прикованный железной цепью к стене, задыхается от зловония — исхудавший, полумертвый от голода и лишений. Нагнувшись, Логан сделал быстрое движение рукой и выбросил вперед тяжелую палку — свое единственное оружие. От удара по ноге стражник завопил, покачнулся и резко взмахнул мечом. Это едва не стоило Логану жизни.

Но он снова поднял палку, и смертоносный меч со звоном отлетел в сторону. Стражник по инерции качнулся вперед и распростерся на каменном полу. Латы и кольчуга угрожающе зазвенели.

В тот же момент палка Логана опустилась на его затылок. Стражник вскрикнул, дернулся и тут же затих. Тело его обмякло. Склонившись над ним, Логан поспешно обыскал его, нашел ключ, схватил факел и, как призрак, растворился в темноте каменного коридора.

Было так темно, что он видел лишь тусклый кружок света от немилосердно чадившего факела.

— Питер? — негромко позвал Логан, но ответило ему только эхо. Он сделал еще несколько шагов вперед, туда, где в самом сердце донжона сгустился непроглядный мрак.

Камеры… Логан остановился возле первой из них и высоко над головой заметил узкое оконце. Приподнявшись на носках, он ухватился за толстые прутья решетки и попытался заглянуть внутрь.

— Питер? — Ему вдруг стало страшно, точно он обращался к мертвому.

Снизу донесся слабый стон.

Господи, ведь это может быть Питер! «Возможно, это мой брат… или какой-то другой несчастный, спятивший от одиночества и темноты в этом каменном мешке и готовый перегрызть мне горло, лишь бы вырваться на свободу». Крепко стиснув палку, Логан вставил ключ в замок, и деревянная дверь распахнулась. Высоко подняв факел над головой, Логан вгляделся в темноту. Ее обитатель, скорчившись на полу, жалобно застонал и, словно сова, захлопал отвыкшими от света глазами. Это был старик, похожий на скелет. Его одежда за долгие годы почти истлела, превратившись в лохмотья. Но не эти ужасные тряпки ужаснули Логана, а то, что он увидел под ними, — смрадные, сочившиеся гноем язвы сплошь покрывали тело. Проказа!

Не помня себя, Логан выскочил из камеры, с грохотом захлопнул дверь и всем телом привалился к ней. От ужаса он забыл обо всем. А что, если и Питер?.. Логан помотал головой, убеждая себя, что такое попросту невозможно.

Следующая камера была пуста, как и другая. От несчастных, когда-то обитавших здесь, остались только груда сгнивших лохмотьев на полу да дочиста обглоданные кости. Но когда уже потерявший надежду Логан распахнул дверь четвертой камеры, сердце его сжалось. На полу, скрестив ноги, спиной к нему сидел молодой человек. Брат! Протянув в сторону узника руку с чадившим факелом, Логан неуверенно сделал шаг вперед.

— Питер! — с надеждой прошептал он.

Однако молодой человек не ответил, и недоброе предчувствие охватило Логана. Ступая на цыпочках, он двинулся вперед, чтобы обойти неподвижного, словно окаменевшего пленника. Дрожащий свет факела упал на его лицо, и Логан оцепенел. Надежда, проснувшаяся в его душе, умерла, а сердце, казалось, превратилось в кусок льда. То, что он увидел, не было лицом брата. Молодой человек устремил вдаль пустые и безжизненные, как кусочки слюды, глаза. Это был безумец.

Логан попятился к двери и, оказавшись в коридоре, с трудом перевел дух. Значит, все кончено. «Брата здесь нет, и моя жизнь опять превратится в ад. Придется смириться с тем, что я теперь единственный оставшийся в живых представитель семьи Грей».

Вернув факел на прежнее место, Логан взглянул на бесчувственного стражника. Голова несчастного свесилась на бок, отсвет факела играл на оголившейся шее. «Что ты здесь делаешь, сокольничий?» — вспомнил он вдруг его слова.

Стало быть, этот человек узнал его. Логан не мог рисковать. Если его заподозрят, он окажется там, откуда пришел, — в подземелье донжона. Значит, нельзя позволить стражнику рассказать о том, что здесь произошло.

Слишком многое поставлено на карту.

Логан высоко занес палку над головой, и странное спокойствие снизошло на его душу.

Той же дорогой, что и пришел, Логан осторожно пробрался по коридору к двери, ведущей во внутренний дворик замка. На пороге он помедлил и прислушался. Высоко над ним, на крепостной стене, сонно перекликались часовые. Логан поднял голову. Вставало солнце, и первые лучи его осветили горизонт. Несмотря на ранний час, замок даже сейчас напоминал растревоженный муравейник. Мерно стучали молотки — вдоль крепостной стены возводили леса. Вдохнув, Логан почувствовал едкий запах горящей смолы и понял, что замок готовится к осаде.

И тут он живо вспомнил другую осаду. С тех пор прошло уже много лет. Логан бросил быстрый взгляд на открытые настежь ворота, которые вели во внешний двор замка. Именно здесь Питер когда-то умолял его не уезжать. Логану показалось, что он снова слышит голос Питера, видит страх в его глазах. Это воспоминание много ночей подряд не давало ему спать.

Звон колоколов замковой церкви заставил Логана очнуться. Мимо него проходили люди, спеша к началу утренней мессы.

Логан вышел во двор, залитый лучами утреннего солнца. Из зала потянуло дымком — это разожгли большой камин. Логан невольно втянул носом воздух. Он мог бы поклясться, что до него доносится запах горячей овсянки, которую наверняка уже варят в огромном котле над очагом.

В стороне двое мужчин вкатили последний бочонок с элем на самый верх тяжело груженной повозки. Напротив пивоварни, где была прачечная, суетились женщины, торопливо убирая в дом тяжелые корыта.

Логан сделал несколько шагов, наслаждаясь знакомыми с детства запахами и царившей повсюду суетой. Решив вернуться в Фултон, он больше всего боялся, что кто-то из торговцев или слуг признает его или, чего доброго, окликнет по имени. Слава Богу, этого не произошло. Никто не узнал Логана. Правда, сам он встретил немало знакомых с детства людей, но все они, к счастью, помнили только худенького мальчика и равнодушно скользили взглядом по лицу рослого красивого мужчины.

Мысли Логана вновь вернулись к брату… к жизни, закончившейся здесь много лет назад. Все его счастливое, беззаботное детство прошло в этих стенах. Но с тех пор минуло немало лет, и сейчас Логан, сколько ни старался, не мог представить себе, что значит быть счастливым. Беспечная юность безвозвратно ушла, оставив после себя едкий привкус горечи. Теперь ему нередко снились кошмары, и он просыпался весь в липком поту, а потом долго лежал без сна, проклиная то, что сам называл «дурацкой чувствительностью».

«Питер мертв, — устало подумал Логан. — И теперь уже ничего не изменишь. У меня больше нет семьи».