Указанные выше факты дали основание Русскому антифашистскому комитету (председатель Президиума Г.К. Дубров, ответственный секретарь, полковник В.М. Усов, руководитель юридической службы В.Е. Онищук) направить письмо в адрес прокурора Хабаровского края В.Н. Каплунова с просьбой возбудить уголовное дело, в том числе, по ч.1 ст. 307 УК РФ «Заведомо ложное заключение эксперта» против гражданки Л.В. Яссман.

Напомним: «Заключение эксперта является ложным, если содержит искажение фактов, неверную оценку либо выводы, не основанные на материалах дела» (Дворянсков И.В., к.ю.н., начальник юридической службы УИН МЮ РФ по Москве «Преступления, нарушающие процессуальные условия получения доказательств»).

Указанные обстоятельства необходимо принять во внимание при ознакомлении с заключением судебной психолингвистической экспертизы, выполненным профессором Л.В. Яссман по делу Натальи Игнатьевой.

Для придания своей «экспертизе» наукообразной формы и ради увеличения листажа Л.В. Яссман представляет вместо исследования «преступления» Н. Игнатьевой:

1. Дословную перепечатку, по большей части без ссылок (т.е. компиляцию), общей части руководства пользователя компьютерной программой ВААЛ (ВААЛ. Руководство пользователя. Москва, 2002 г.), включая такие его положения, которые даже отдаленно не имеют отношения к психолингвистической экспертизе (например, «поиск наиболее удобных названий торговых марок», «создание лёгких в усвоении учебных материалов» и др.).

2. Обширный и абстрактный трактат на тему: «Анализ задействования манипулятивных методик управления массами. Схемы манипулирования»:

«А) Страх – как пример задействования базового инстинкта»;

«Б) Провоцирование психики – как форма эффективного манипулирования» (выделено Л.В. Яссман).

Здесь необходимо привести отрывок из авторского текста:

«Помимо вызывания (провоцирования) чувства страха, в манипулятивном воздействии на подсознание масс с целью управления используется также ряд других постулатов теории глубинной психологии: в основании любой навязчивой, т.е. не связанной с непосредственными жизненными интересами массовой деятельности людей лежит определённая тревожность, снимаемая данной формой деятельности как искупительным ритуалом».

Вот другой образчик, извините за выражение, словесной феерии:

«Манипулирование посредством провоцирования страха оказывает результирующее влияние на управление массами… психологам известны синестетические эффекты – скрытая связь звукового образа с незвуковым…»

Читаем далее: «Почти любое слово, вызывающее звук, так или иначе связано с этим звуком своей звуковой формой… Совершенно особый интерес представляет соответствие между значением слова и его звуковой формой, опирающиеся на способность звука вызывать незвуковые представления…»

Яссман приводит также цитату: «Если звук оказался большим, то это значит только, что он вызывает в подсознании человека некоторое впечатление, синестетически или ассоциативно сходное с впечатлением от восприятия чего-то большого, объёмистого…»

Вспомним А.П. Чехова: «Они хочут свою образованность показать и всегда говорят о непонятном» («Свадьба», Полное собрание сочинений и писем, М., 1986, т. 12-13, с. 113).

Отметим, что обилие иностранных (английских) слов, употребляемых Л.В. Яссман, это не просто демонстрация «образованности», а осуществление заветов Гитлера об обучении населения Восточных территорий элементам, правда, немецкого языка. Но, как известно, иные времена сопровождаются иными песнями. Сейчас претенденты на наши территории говорят на английском языке.

Всё это словоблудие на пяти страницах послужило введением к анализу стихотворения из 28 строк, на основании которого Яссман решает:

«Полученная оценка текста позволяет говорить о том, что данный текст оказывает сильное эмоциональное воздействие на слушателей, способствует инсценированию страха.

В результате получаемая информация легко откладывается в подсознание. Можно говорить о сильном суггестивном воздействии текста, оказывающего определённое программирование присутствующих на митинге людей.

Наиболее сильным (выделено нами) психоэмоциональным воздействием обладают такие слова в выступлении, как:

Разорили – сильный, яркий

Больные– мужественный сильный

Уроды– тёмный страшный

Похороним– тёмный, шероховатый, страшный» (путктуация профессора Яссмин соблюдена).

Это даёт основание «эксперту» считать, что «текст «Последнее послание “Иванам”…» обладает манипулятивным воздействием на сознание слушателя, провоцирует состояние страха перед надвигающейся угрозой, способствует развитию состояния невроза».

Основной результат выполненного экспертом компьютерного исследования текста таков: «данный текст производит впечатление холодного, громкого, могучего, большого … данный текст оказывает сильное эмоциональное воздействии на слушателей…» (сохранена пунутуация эксперта).

Но такой «глубокий» анализ позволит признать «разжигающим» и «экстремистским» практически любое литературное произведение, поскольку его текст оказывает сильное эмоциональное воздействие на читателя. Из такой ситуации есть только один выход, предложенный А. Грибоедовым («Горе от ума», 1824 г.) устами Фамусова:

Уж коли зло пресечь,

Собрать все книги бы да сжечь.

Создаётся впечатление, что профессор-железнодорожник Яссман не смотрит новостные телевизионные программы, полные ужасов, не видела ни одного телевизионного фильма, леденящего кровь, не слушала выступлений министра внутренних дел Р. Нургалиева, после которых страшно выходить на улицу.

По её мнению именно злоумышленница Н. Игнатьева, и только она одна, прочитав стихи на митинге, повергла в ужас весь Хабаровск:

«Текст выступления оказывает сильное негативное психоэмоциональное воздействие на подсознание слушателей, способствует закреплению у них чувства страха, неуверенности, формирует образ угрозы и необходимости защищаться».

Похоже, «эксперта» волнует не столько развитие «состояния невроза», сколько возникновение «необходимости защищаться».

Теперь профессор делает вывод – от кого должны защищаться «слушатели» (имеются в виду люди, присутствовавшие на митинге):

«Ощущение угрозы вызывает у слушателей потребность защиты от некоего неопределённого “МЫ”. Это неопределённое “МЫ” в любой момент можно наполнить вполне конкретным содержанием, которое воссоздаётся слушателями из всего контекста митинга…»

Сразу же заметим: профессор-железнодорожник не в ладах с использованием иностранных слов в русском языке, ибо «контекст» – «законченный в смысловом отношении отрывок письменной или устной речи…» («Словарь иностранных слов», М., 1985). Поэтому здесь можно говорить только о «тексте» выступлений на митинге, что не имеет никакого отношения к исследуемому стихотворению.

Но гражданка Л.В. Яссман лично наполняет «МЫ» «вполне конкретным содержанием», замечая, что в рассматриваемом случае «под “МЫ” однозначно у слушателей возникает образ власти, правительства».В подобных случаях говорят: «Ты сам сказал!» Итак, Л.В. Яссман желает признать преступницей Н.Игнатьеву за ассоциации, которые вызывает у Л.В. Яссман слово «Мы». Из этого следует, что абсолютно любого гражданина РФ можно определить в преступники, если эксперт подложит соответствующие личные ассоциации под любое вполне невинное слово вроде местоимения «мы».

Ассоциации, которые вызывает у Л.В. Яссман слово «мы», на удивление богаты. Читая раздел «Выводы», мы узнаём, что на митинге «под “МЫ” подразумевается власть, правительство и президент Российской Федерации как ставленники иностранных государств» (выделено нами). Заметим, гражданка Л.В. Яссман не только не уважает законно избранного Президента страны, но и обвиняет власти, напрямую применяя к ним строки стихотворения: